Валерий Горшков - Тюрьма особого назначения

Вор вышел из спальни, спустился вниз, у дубовых входных дверей столкнулся нос к носу с охранником, пять минут назад открывавшим ворота Анжелике.

— Куда она поехала? — спросил старик, поедая охранника злобным взглядом.

— Сказала, что в редакцию, — равнодушно ответил парень, прижимая огромную ладонь к губам и подавляя зевок. — Интервью какое-то срочное у нее, что ли. А в чем, собственно говоря, дело-то?

— Ни в чем, — хмуро ответил вор. — Все в полном порядке. Сиди, смотри кино!

Старик развернулся и стал подниматься наверх. Охранник проводил его подозрительно-недоуменным взглядом, после чего взял пульт дистанционного управления и «разморозил» застывшего на экране телевизора Ван Дамма. Супергерой беспощадно разбирался с вконец оборзевшей на благодатных штатовских просторах русской мафией. Вскоре фильм закончился, «хороший» Ван Дамм, как всегда, победил, заграбастав до кучи темноволосую красотку с накладными ресницами и силиконовой грудью и несколько миллионов долларов наличными. Все остались довольны и счастливы.

И только на лице вошедшего в каминный зал Коли Архангельского было выражение, весьма далекое от счастья. Вор хмуро морщил лоб и кусал губы.

Анжелика, сорвавшаяся с места так молниеносно, словно знала об их с Дипломатом сговоре и была с ним в корне не согласна, разбила планы старика. Выгодный момент был упущен, и это не вселяло оптимизма.

Что-то здесь не так, думал Коля, зыркая на удрученно восседающего с пустым стаканом Кирилла Валерьевича. Как-то слишком вовремя она упорхнула...

— Уехала? — с несколько странной интонацией, в которой сквозила надежда, поинтересовался Кирилл Валерьевич. Похоже, он был рад, что неприятный разговор между стариком и Анжеликой не состоялся.

— Халдей твой сказал, что в редакцию. Срочный вызов, — усмехнулся старик. — Ладно, успеем еще. Ждать, как я понимаю, смысла нет. Но когда вернется, ты мне сразу же перезвони. А потом отправь ее ко мне, под любым предлогом. Передать там чего... Какой-нибудь заклеенный конверт с нарезанной бумагой. В общем, сам придумаешь.

— Она не «подпишется», — вдруг, улыбнувшись, бодро произнес Кирилл Валерьевич. — И ничего ты ей не объяснишь. А если станешь держать силой — очень пожалеешь.

— Что?! — недовольно выплюнул вор, раздувая ноздри и злобно наблюдая, как растягиваются в усмешке губы бывшего городского чиновника. — Что ты несешь?!

— Просто я слишком хорошо изучил ее характер, — спокойно сказал Марков, закуривая сигарету. — И уверен, что она пошлет тебя ко всем чертям вместе с твоим раком и акциями. Девочка строптивая!

На улице лил дождь, автомобильные дворники едва справлялись с потоком обрушившийся с неба воды. Видимость даже на относительно не загруженном транспортом шоссе была неважной. Но это не мешало Анжелике, перед глазами которой стояло улыбающееся лицо Маркова, дружески пожимающего руку старому вору при заключении выгодной сделки, включив дальний свет фар, гнать «мерседес» на максимально возможной скорости, совершая двойной обгон и наводя ужас на водителей, которые то и дело нажимали на тормоза и резко выкручивали руль, используя свой последний шанс избежать аварии.

Анжелика словно не замечала ничего вокруг и все сильнее давила на педаль акселератора. До тех пор, пока, совершая очередной обгон, не заметила, что идет прямо «в лобовую» с тяжелой «татрой», тащившей длинный прицеп со строительными бетонными блоками. Бросив рассеянный взгляд в зеркало, в надежде снова уйти вправо, а после продолжить обгон, девушка с ужасом обнаружила, что пути к отступлению отрезаны. Справа на большой скорости шли две сорокатонные фуры. И «татра», и сверкающая хромированными дугами на радиаторной решетке «скания» громко сигналили. Затем раздался свист застопорившей и пошедшей юзом по мокрому асфальту резины.

Идущую первой фуру стало заносить влево, водитель отчаянно пытался выровнять машину, но прицеп отклонился так сильно, что его задняя часть вышла на встречную полосу. Водитель «татры» рванул вправо в попытке избежать неминуемого столкновения и «скосил» идущий вдоль дороги старый деревянный забор. Во все стороны с хрустом полетели обломки полуистлевших досок, а какая-нибудь старушка в расположенном за забором домике наверняка получила инфаркт. Последнее, что осознанно сделала Анжелика, это вывела автомобиль на разделительную полосу и закрыла глаза. Сердце, будто пойманная в силок птица, отчаянно билось в ребра, словно пытаясь выпрыгнуть наружу из обреченного на гибель тела...

Когда Анжелика подняла отяжелевшие веки и огляделась по сторонам, ей вдруг показалось, что с момента едва не состоявшейся аварии, когда два большегрузных автомобиля чуть не растерли между собой ее спортивный «мерседес», прошла целая вечность. На самом деле — не больше секунды.

— Все в порядке, — тихо пробормотала журналистка побелевшими от пережитого страха губами, возвращаясь обратно в правый ряд и судорожно хватая ртом насыщенный влагой и смешанный с дождем воздух, бьющий в лицо сквозь приспущенное левое стекло. Только сейчас она словно вышла из тоги ступора, в котором пребывала после подслушанного разговора. Снизив скорость почти вдвое и прикрыв окно, Анжелика впервые с момента выезда из Репине задала сама себе вопрос: а куда она, собственно говоря, направляется? Единственное, в чем она была совершенно уверена, так это в том, что больше никогда в жизни не переступит порога дома, принадлежащего мужчине, который ее продал. Домой ехать не хотелось. Тут же начнутся расспросы, оханья и причитания, которые затем сменятся запахом валокордина и дурацким вопросом «что теперь будет?». К тому же рассказывать маме истинную причину ее бегства от Кирилла она и не станет.

Другое дело — Дима Нагайцев...

Любая женщина, пусть даже самая сильная, в трудную минуту инстинктивно ищет крепкое и надежное мужское плечо, о которое можно опереться, и широкую грудь, к которой можно прижаться щекой и поплакать. Бывший возлюбленный и коллега по работе в еженедельнике Дима подходил для этой цели как нельзя лучше.

Задав себе второй вопрос — кому вообще из знакомых она может рассказать правду о том, что с ней приключилось, кроме добродушного, все понимающего и наверняка в глубине души мечтающего о ее возвращении милого бородача Нагайцева, Анжелика тут же ответила — никому. А значит, ее путь лежал через весь город, в самый конец проспекта Маршала Жукова, на юго-запад.

Въехав в ничем не примечательный двор, состоящий из шести прилепившихся друг к другу углами кирпичных двенадцатиэтажек, она остановилась возле одного из подъездов, закурила свой любимый ментоловый «Мор», вышла из машины и под любопытно-недоброжелательные взгляды сидящих на скамейке, словно куры на насесте, старушек, при виде красивой элегантной женщины в дорогом автомобиле дружно начавших перешептываться и качать головами, зашла в пахнущий мочой полумрак. Поднялась на второй этаж, остановилась перед обитой коричневым дерматином дверью, некоторое время постояла, собираясь с духом, после чего нажала на звонок, отозвавшийся на прикосновение пальца до боли знакомой мелодией, состоящей из начальных аккордов «хэппи бездей ту ю». Тишина. Видимо, Димы не было дома. Нажав на кнопку еще пару раз, для самоуспокоения, Анжелика не спеша спустилась вниз, вышла из подъезда и быстро села обратно в машину, тем более что снова начал накрапывать дождик.