Валерий Горшков - Тюрьма особого назначения

Что же касается женщины, на жизнь которой якобы покушался подозреваемый, то, с его слов, все обстояло следующим образом.

Поскольку ни жены, ни постоянной подружки у Скопцова в последнее время не было, он периодически удовлетворял свои сексуальные потребности с помощью проституток. Вот и в тот день он зашел в бар, высмотрел подходящую, по его мнению, «ночную бабочку» и предложил ей провести вместе ночь. Девица запросила за услуги сто долларов. Клиент согласился и повел ее в гостиницу. Часы показывали около девяти вечера. Спустя некоторое время алкоголь и «травка», которой его любезно угостила путана, сделали свое дело — незадачливый ловелас задремал, а когда очнулся, то с ужасом обнаружил, что пропали все деньги, которые в тот момент у него были с собой, — ни много ни мало пять сотен «зеленых». На улице уже была ночь. Не желая смириться с утратой такой суммы.

Скопцов выскочил из номера и кинулся в поисках воровки в ближайший к гостинице парк, надеясь на случайность. Видимо, времени с момента исчезновения «ночной бабочки» прошло не так уж много. Так или иначе, ему неожиданно повезло.

Пробегая по аллее парка, он увидел именно ту девицу, которую искал. Скопцов набросился на нее с кулаками с яростью оскорбленного, ограбленного и просто пьяного человека. В этот момент его и заметил дежуривший поблизости милиционер, тут же без лишних слов применивший оружие, когда растерявшийся «насильник», завидев его, бросился наутек...

Скопцов и его адвокат Зубов позже сильно напирали на тот факт, что сразу же после задержания подозреваемого работники милиции не удосужились провести экспертизу на алкоголь. Имейся сейчас в деле сей документ, у Скопцова было бы гораздо больше шансов доказать свою правоту. Ведь, как показывает практика, до сих пор криминалисты практически не знают ни одного случая, когда сексуальный маньяк выходил «на дело», будучи пьяным. Кто угодно — только не маньяк! С этим было трудно не согласиться.

Позиция следователя, несколько смягчившаяся после новых показаний Скопцова, вскоре, однако, снова стала жесткой и категоричной. Ни в баре, где подозреваемый якобы познакомился с путаной, ни в гостинице, где отсутствовала запись о сдаче номера гражданину Скопцову в тот вечер, его не опознали.

Итак, дело было завершено и передано в суд. На просьбу прокурора признать подсудимого виновным по всем инкриминируемым эпизодам и выбрать наказание в виде высшей меры, судьи единодушно ответили «да». Город с нескрываемым удовлетворением встретил это долгожданное известие. Зло понесло заслуженную кару..

Но мне от этого было не легче! В одночасье я потерял не только самого дорогого на свете человека, не только своего, лишь готовящегося к появлению на свет, ребенка, но и желание жить. Вокруг меня образовалась мертвая и страшная пустота. Каждый мимолетный взгляд на все, что напоминало мне о Вике, вызывал мучительную боль. Впервые в жизни я подумал о самоубийстве. Возможно, этим бы все и завершилось, если бы однажды рано утром в моей опустевшей квартире вдруг не раздался долгий, настойчивый звонок в дверь. Когда я открыл ее, то увидел стоящего на пороге отца Сергия.

Только благодаря ему я не сделал того безумного действия, к которому уже был готов...

Он помог мне выстоять в самый критический момент жизни и снова обрести веру в себя и Бога. Обрести настолько, что безо всякой подсказки и какого бы то ни было давления я решил поступить в духовную семинарию и стать священником.

Позже я узнал, что не один я пришел к вере таким путем. Кто-то из сидящих рядом со мной за партами крепких мужчин в длинных черных одеяниях в прошлом был заключенным, кто-то, как и я, служил в боевых подразделениях вооруженных сил... Таких среди основной массы семинаристов было немного, единицы, но они были! Все эти люди пытались как можно скорее забыть свою предыдущую бездуховную жизнь и потому не любили рассказывать о том, через что им пришлось пройти, прежде чем обрести в душе Бога... Они стремились сейчас только к одному — получить сан священника, чтобы «открыть глаза» тем, кто не мыслил свою жизнь без греха. Это стало смыслом их земной жизни, искуплением того зла, которое они успели совершить раньше. После окончания учебы я окончательно перестал быть капитаном ВДВ в запасе Владиславом Александровичем Авериным. По Божьей воле отныне я звался отцом Павлом и служил в одном храме с моим духовным наставником отцом Сергием. Дни складывались в недели, недели — в месяцы... Я научился безошибочно отличать истинно верующих от людей, посещающих храм с одной-единственной целью — попросить у Бога определенное количество материальных благ. Такие «прихожане» появлялись в храме в дорогих костюмах, в сопровождении широкоплечих молодцов со спрятанными под пиджаками пистолетами.

Оставив неподалеку от церкви свои сверкающие автомобили, они покупали охапку самых толстых свечей и ставили их за упокой «безвременно ушедших» компаньонов и «братков», а также Николаю Чудотворцу, чтобы и в дальнейшем удача сопутствовала им в делах.

Конечно, для священника все прихожане должны быть равны. Каждый имеет право испытать на себе милость Господню, покаяться в грехах и получить их отпущение. Все так. И мы никогда не отказывали никому, вне зависимости от состояния, которым владел прихожанин, или его «профессии».

Однако я ловил себя на мысли, что мне не доставляет ни радости, ни духовного удовлетворения после исповеди отпускать грехи бритоголовому парню с лицом бандита, через каждое слово повторяющему «бля», а через десять, видимо для большей убедительности, скрепляющего все вышесказанное еще более крепким словцом. И все это — в храме Господнем. Я не сомневался в том, что, едва выйдя на паперть, этот «раскаявшийся грешник» тут же примется за старое, действительно уверовав в то, что и «на следующий раз поп все спишет»... Я испытывал неприятный осадок в душе всякий раз, когда мне приходилось иметь дело с такого рода прихожанами. И сколько ни старался я успокоить себя, вспоминая свое личное прошлое, это помогало лишь на время. Я ничего не мог с собой поделать. Ведь несмотря на сан священника, я по-прежнему оставался обычным живым человеком...

— Это пройдет, поверь мне, — успокаивал меня отец Сергий. — Время лечит.

Еще год, и ты полностью и навсегда избавишься от этого тягостного чувства.

Вспомни, фарисеи спрашивали учеников Господа: «Для чего учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?» Иисус же, услышав это, сказал им:

«Не здоровые имеют нужду во враче, но больные. Ибо я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию». А та часть прихожан, которая так раздражает тебя, и есть именно те самые больные, которым требуется врач духовный. Ибо болезнь их слишком тяжела... И если есть на свете средство, способное хоть как-то повлиять на их запятнанные души, то это именно вера в Господа нашего!