Валерий Горшков - Закон мести

– Ни хрена себе!.. – удивился старший лейтенант. – Неужели спят, подлецы?..

Он подошел к окну вплотную и заглянул внутрь.

И вдруг чьи-то крепкие руки схватили его сзади, зажав рот и вцепившись в горло. Лейтенант замычал, дернулся и сразу получил в солнечное сплетение несильный, но чувствительный удар. В глазах его потемнело, он попытался открыть рот, чтобы глотнуть спасительного воздуха, но рот был пережат чьей-то ладонью. Дежурный офицер быстро провалился в серую мглу беспамятства…

Он очнулся лежащим на полу каптерки, с залепленным скотчем ртом и связанными сзади руками. Рядом с ним, занимая весь пол крохотного помещения, лежали, тараща глаза, с точно такими же залепленными ртами несколько солдат – все караульные, охранявшие территорию части. Над ними, с автоматами наперевес, возвышались два высоких, одетых в маскировочные костюмы и черные шерстяные шапки-маски, человека. Третий, самый крупный, сидел на стуле и внимательно смотрел на лейтенанта. Сквозь прорези в маске были видны серо-стальные глаза, взгляд которых был жестким и спокойным одновременно.

Заметив, что дежурный офицер открыл глаза, сидевший представился, поднеся к самым его глазам жетон члена СОБРа:

– Я командир специального отряда быстрого реагирования Министерства внутренних дел России. На территории вашей части проводится операция Министерства внутренних дел. – Командир говорил быстро и бесстрастно. – По нашим оперативным данным, на территории находится завод по расфасовке доставляемого из Европы героина, который затем поступает на рынок Санкт-Петербурга и области.

Глаза лежавшего на полу лейтенанта широко раскрылись. Майор продолжал:

– Я имею приказ открывать огонь на поражение по любому, кто окажет сопротивление, расценивая его действия как причастность к преступлению. Если вы дадите мне гарантии того, что не сделаете ни одного лишнего движения и не издадите ни звука, я прикажу вас развязать. В противном случае придется вас уничтожить: даже если вы не имеете никакого отношения к тому, что творится у вас за забором, я не могу рисковать ходом операции. – Он испытующе посмотрел на лейтенанта. – Договорились?

Дежурный кивнул, после чего один из собровцев, наклонившись, освободил ему рот. При этом дуло автомата было на уровне груди лежащего. Собровец приподнял лейтенанта и посадил на стул, не развязывая рук. Дежурный опасливо покосился на автомат.

– Кто не спит в казарме, кроме дневального? – спросил командир СОБРа, наклонившись вперед.

– Пра… прапорщик, – не сразу ответил лейтенант и зачем-то добавил: – Мы с ним в шахматы играем.

Командир отряда кивнул и, посмотрев в окно, сделал сложное движение рукой – сначала показал два пальца, потом одним указал направление, затем сжал ладонь в кулак.

Лейтенант обернулся и увидел только две мелькнувшие за окном тени, которые двинулись в сторону казармы.

Командир СОБРа поднялся и, бросив: «Отдыхайте пока», вышел из помещения КПП.

Через семь минут двенадцать секунд операция была закончена. Дневальный и прапорщик были бесшумно связаны, так же как караульные и старший лейтенант, и солдаты в казарме блокированы.

Ожесточенное сопротивление оказали два вооруженных автоматами «скорпион» головореза, стоявших на посту непосредственно при входе в ангар. Потерь со стороны спецназовцев не было – лишь один пострадал от удара пули в защищенную бронежилетом грудь, да еще двое получили легкие ранения в плечо и ногу, до того как начавшие перестрелку боевики были ликвидированы.

Двенадцать рабочих, занятых в ангаре развесом на граммовые дозы упакованного по килограмму белого порошка, уже и без того насмерть перепуганных доносящейся снаружи стрельбой, едва увидев ворвавшихся в ангар с криком «Лежать!» вооруженных парней в черных лицевых масках, тут же попадали на пол. Закрыв головы руками, они лежали до тех пор, пока их, парализованных от страха, не выволокли вон и не затолкали в автозак.

Командир СОБРа майор Северов прошел вглубь ангара. Осмотрев улов, он присвистнул: такого количества «белой смерти» Северов не видел даже во время службы в десантных войсках, когда им неоднократно приходилось брать караваны с «дурью». Похоже было, что хозяева хитро замаскированного мини-завода всерьез уверовали в свою недосягаемость, обильно подкармливая командование этой ничем не примечательной воинской части с расположенной на ее территории складами…

Вдруг Северов резко вскинул голову и вопросительно посмотрел на бойца, стоявшего рядом с ним. Взревевший двигатель легковушки – из тех, что стояли на территории складов и казались пустыми, – заставил его в несколько прыжков выскочить во двор. Темно-синяя «семерка», не включая фар и взрывая колесами снег, пронеслась мимо него к распахнутым для автозака воротам. Она обогнула КПП и, быстро набирая скорость, помчалась по пустынным улицам спящей Усть-Луги мимо прилипших к окнам любопытных жителей ближайших домов, потревоженных перестрелкой.

Командир сделал знак рукой, и милицейский «уазик» с сидевшим уже за рулем спецназовцем пулей вылетел с территории части. Уверенный в том, что беглец будет пойман, Северов сообщил на посты ГАИ информацию о погоне, спокойно завершил операцию и, уже покидая воинскую часть, внезапно получил сообщение по рации о том, что преступник ушел от погони.

А через два часа поступила информация, что на одном из постов ГАИ, в тридцати километрах от Усть-Луги, сотрудники пытались задержать мчащийся на большой скорости синий автомобиль «Жигули» седьмой модели.

Водитель автомобиля на полном ходу открыл беспорядочную стрельбу из автомата калибра пять двадцать пять. В перестрелке был ранен один из сотрудников и – что гораздо трагичнее, – погибли совершенно посторонние люди. Супруги Денисовы, возвращавшиеся с дачи домой, минутой раньше были остановлены гаишниками для проверки документов.

Убийца скрылся, бросив машину в нескольких километрах от расстрелянного поста. На руле были обнаружены отпечатки пальцев, после дактилоскопической экспертизы и идентификации не давшие положительного результата, – их обладатель не значился в картотеке МВД и, следовательно, прежде судим не был.

Темно-синие «Жигули» тоже ничего за собой не имели – машина, стоявшая на территории части, принадлежала заместителю начальника части, который после тщательной проверки оказался абсолютно непричастным к этому делу.

Несмотря на довольно серьезный прокол, операция СОБРа была признана удовлетворительной, тем более что стоимость изъятого героина составляла около четырех миллионов долларов в ценах черного рынка.

Северов, конечно же, никому не говорил, что испытывал чувство вины за гибель на посту ГАИ пожилых супругов. Из близких родственников у погибших был только взрослый сын, и Северов лично проследил за тем, чтобы он получил денежную компенсацию.