Валерий Горшков - Закон мести

Выйдя из своего укрытия, Ворон подошел к спасенной. Лицо молодой женщины было в кровавых подтеках. Она затравленно смотрела то на своего неожиданного спасителя, то на трупы насильников.

– Одевайся и скорее вали отсюда! – коротко приказал Ворон.

Девушка не пошевелилась.

– Слышишь, что я говорю? – чуть повысил он голос. – Беги отсюда.

Она продолжала молча смотреть на него. Тогда Ворон подобрал валявшиеся на земле джинсы и бросил ей.

– Одевайся, живо, – повторил он.

Не говоря ни слова, она оделась. И снова уселась на землю.

Ворон удивленно смотрел на нее.

– Ты что, так и собираешься здесь сидеть? – спросил он.

– У меня нет сил. И потом, мне некуда идти, – хрипло ответила она и кивнула на тела валявшихся на земле отморозков. – Они меня достанут везде.

– Покойники никого уже не достанут.

Девушка вдруг насмешливо покачала головой и безнадежно махнула рукой.

– Их много, – всех не перебьешь.

– Ладно, – вдруг, начиная терять к ней интерес, сказал Ворон. – Надо тебе – сиди здесь… А я пошел.

И Ворон зашагал через лес в сторону своей машины. Не дойдя нескольких метров до спрятанной в ельнике «шестерки», он остановился.

– Черт, – негромко выругался он. – Может, девчонка действительно сильно пострадала? К тому же наверняка запомнила своего спасителя. Фоторобот – и вот вам воскресший из мертвых майор Северов.

Ворон, развернувшись, пошел обратно.

Женщина сидела там же, на месте возле машины, прижав к груди колени и невидящими глазами глядя прямо перед собой. Лицо ее не выражало ничего. Время от времени из разбитого носа на губы стекала тоненькая струйка крови, и она раздраженно вытирала ее рукавом, размазывая по всему лицу. Жест этот был совсем детский, и у Ворона вдруг заныло сердце.

– Идем, – коротко позвал он.

Девушка подняла голову, посмотрела на него долгим вопрошающим взглядом, потом кивнула и, тяжело поднявшись, прихрамывая, побрела за своим спасителем.

Через десять минут они подъехали к его дому. Ворон молча загнал машину во двор, открыл заднюю дверь и предложил девушке пройти в дом.

Там он также молча достал из шкафа чистое полотенце и кинул на кресло. Потом, увидев, какими широко раскрытыми глазами она смотрит на него, хрипло произнес:

– Можешь пойти в ванную. И ничего не бойся.

Ни слова не говоря, она взяла полотенце и исчезла в ванной. Ворон разделся, сел в кресло и закурил, размышляя о том, какие проблемы могут у него появиться в связи с присутствием этой женщины. Думать об этом не хотелось. Ворон чувствовал себя усталым и выхода из сложившейся ситуации сейчас не видел. «Завтра определюсь, – решил он. – Завтра что-нибудь придумаю».

Она вышла из ванной, завернувшись в толстый махровый халат. Ее коротко стриженные темные волосы были мокрыми и всклокоченными. Лицо – в свежих ссадинах и кровоподтеках. Совсем молоденькая. На вид лет двадцать, не больше. Чуть курносый нос и живые карие глаза делали ее лицо почти мальчишеским. Глядя на ее беззащитные хрупкие руки, трудно было поверить, что час назад она не без успеха отбивалась от двух распаленных похотью бандитов.

Войдя в комнату, она остановилась и вопросительно посмотрела на Ворона.

– Ничего?.. – спросила она, показывая на халат, который надела без разрешения.

Он пожал плечами. Она плюхнулась на диван напротив него.

– Куришь? – спросил Ворон.

Она кивнула. Он бросил ей пачку и зажигалку. Она закурила, с наслаждением затягиваясь.

– Ну? – Ворон вытянул ноги, выжидательно глядя на нее.

– Что? – удивленно подняла она темные ровные брови.

– Как ты там оказалась?

Она хмыкнула:

– Привезли.

Ворон нахмурился:

– Ты дурочку мне здесь не валяй, – сухо сказал он. – Рассказывай давай. Все по порядку.

– По порядку? – Ее глаза сощурились. – Ну, по порядку так по порядку. Был у меня парень. Нормальный такой парень. Никакого криминала, никаких таких дел. Челночил в Турцию да на рынке продавал… Я у него в палатке работала, так что всех этих отморозков каждую неделю имела счастье видеть… Короче, у него в дороге украли деньги, не бог весть какие, но все же… для нас большие. Они на него наехали. Заставили квартиру продать – у него маленькая такая была, однокомнатная, на Литейном. Все себе забрали. И палатку тоже. В общем, оказались мы на улице. Он пошел к ним – требовать разницу от продажи квартиры. Они сказали, что разницу оставляют себе – за моральный ущерб. Ну, он и выступил…

Она надолго замолчала. Ворон терпеливо ждал. Докурив первую сигарету, девушка прикурила от нее следующую.

– Они его убили? – спросил Ворон.

Она кивнула:

– Он исчез. А три месяца спустя его тело выловили из Невы.

– И?

– Тогда я заняла триста баксов, купила пистолет и пристрелила одного из них прямо там, на рынке.

– Что-о?! – Ворон даже подскочил в кресле.

Она снова кивнула:

– Никто даже ничего не сделал. Они и предположить не могли, что кто-то осмелится среди бела дня… Я бросила «макаров» и убежала.

Она поежилась, как будто ей стало холодно.

– Надо было уехать из Питера, – продолжила девушка. – А я, дура, осталась.

– Ты сама – не питерская?

– Нет. Я из Выборга. У меня там родители. Никто не знает, слава богу. Но и вернуться я туда не могу. Мои предки – это единственное, что у меня осталось. Я не могу их подставлять.

– Как они тебя нашли?

– Случайно. Просто увидели на улице. Я целый месяц носа не показывала, потом решила, что хватит: что я, мышь, что ли, какая, в норе всю жизнь сидеть?..

– Ладно. – Ворон встал. – Там – спальня. Я буду спать здесь. Завтра что-нибудь придумаем.

– А чего мы придумаем? – усмехнулась она. – Я уже полгода как труп. Теперь и ты тоже.

Он вдруг рассмеялся.

– Ты чего? – сердито посмотрела она на него.

– Смешная ты. Иди спать.

Она встала и поплелась в спальню.

– Подожди, – окликнул ее Ворон. – Тебя как зовут?

Остановившись, она склонила голову набок:

– Александра. Сашка.

…Едва заслышав шорох в спальне, Ворон открыл глаза. На пороге гостиной возникла фигура.

– Ты не спишь? – спросил голос.

– Сплю, – недовольно ответил он.

– Я забыла сказать тебе «спасибо».

– Не за что. Иди спать.

Вместо этого она подошла ближе, и Ворон вдруг увидел, что она абсолютно голая. Смуглое стройное тело, длинные ноги, высокая девичья грудь.

– Это необязательно, – сказал Ворон. – Давай, иди спать.

Но она молча подошла к нему и, протянув руку, коснулась его обнаженной груди. Наклонившись, поцеловала в губы своими мягкими теплыми губами. Ворон почувствовал, как ее пальцы забегали по его телу, змейкой она скользнула под одеяло, прижавшись к нему упругим жарким телом. Некоторое время он лежал неподвижно, впитывая всем своим существом ее ласки, по которым так истосковалось его тело. Потом, резко взяв ее за плечи, прижал к постели. Провел ладонью по ее животу. Она выгнулась и застонала. Давно забытый женский запах кружил ему голову, кровь жарко стучала в висках. На какое-то время Ворон потерял ощущение времени и пространства. Это было похоже на поединок – два сильных тела сплетались в единое целое, и лишь едва слышный женский стон говорил о том, что поединок этот – неравный. Отдаваясь ему, она одновременно сопротивлялась. Ворон вдруг почувствовал в этом сопротивлении всю ее боль, все ее горе, которое она, так же как и он сам, держала в себе все это время. Он с нежностью принялся ласкать ее тело, которое с каждой минутой становилось все податливей, послушней, жарче. Потом желание ее достигло такой силы, что тело тряслось, как в лихорадке. И тогда он, раздвинув ее колени, вошел в нее. И – замер… Сраженный забытым ощущением… Ощущением влажного жара… захватывающего все его существо.