Олег Приходько - Запретная зона

ГОЛОС ИЗГОРСКОГО. Что?.. А-а, нет, нет, что вы! Там… словом, там бумаги, но бумаги очень важные…

ГОЛОС СТОЛЕТНИКА. Про важность вы уже говорили. Куда ехать?

ГОЛОС ИЗГОРСКОГО. Что?

ГОЛОС СТОЛЕТНИКА. Адрес? Где эти бумаги находятся?..

Двое сидевших в синем «форде» с тонированными стеклами напряглись. В динамике воцарилась тишина.

ГОЛОС ИЗГОРСКОГО. Видите ли… это не в Москве. Вам придется поехать туда на электричке.

ГОЛОС СТОЛЕТНИКА. Я на машине.

ГОЛОС ИЗГОРСКОГО. Сейчас я вам запишу…

Двое переглянулись. Огонек сигареты сидевшего на пассажирском сиденье догорел до фильтра и ожег пальцы.

— А, ч-черт! — выругался он и собрался приоткрыть окно, чтобы выбросить окурок.

Рука напарника сжала его плечо.

— Тихо! — он наклонился к динамику. Окурок упал на резиновый коврик.

ГОЛОС СТОЛЕТНИКА. Не нужно ничего писать. Я запомню.

ГОЛОС ИЗГОРСКОГО. Лобня Московской области. Улица Конституции. Дом 46. Квартира 40. Там живет женщина по фамилии Шейкина Валентина Иосифовна…

Коренастый мужчина в кожанке, сидевший за рулем «форда», поднес к губам микрофон:

— Амфора, я — Зубр, объект назвал адрес.

«Я слышал, Зубр, — отозвался спокойный голос. — Оставайтесь на связи».

ГОЛОС ИЗГОРСКОГО. Я провожу вас.

ГОЛОС СТОЛЕТНИКА. До двери. Я попробую отпереть…

В динамике послышался звук отодвигаемых стульев, голос Столетника: «Может быть, ей позвонить предварительно?..» и голос Изгорского — уже неразборчиво, сквозь шум отодвигаемых засовов: «…айтесь, чтобы никто…» Скрежет замков. Хлопок двери.

«Зубр, что он должен сказать Шейкиной?» — спросили по рации.

— Я не расслышал…

Напарник коренастого, человек с перебитым носом и маленькими подвижными глазами поднял затоптанный окурок с пола и сунул его в пепельницу.

— Кажется, все, — подмигнул он, обнажив в улыбке верхний ряд зубов с двумя стальными коронками.

— Не говори «гоп», — не разделил его радости коренастый.

— Гоп! — уверенно сказал фиксатый. — Гоп, кореш! Потому что старик так же глуп, как и его охранник, ха-ха-ха!.. Долго же он нас водил, а?

— Бенгальский тигр тебе кореш, — сверкнул глазами коренастый. — Вот он!..

Из-за угла четырнадцатого дома бодрой походкой вышел Столетник, осмотрелся. Обильно усыпанный листвой «форд» не вызвал никаких подозрений он стоял здесь не менее суток. Подойдя к «жигулям», Столетник сказал что-то находившейся в салоне собаке и перебежал улицу.

— Объект-2 вышел. Подошел к табачному киоску на нечетной стороне улицы.

«Дайте ему уехать».

На ходу распечатывая пачку «Кэмела», Столетник вернулся к машине. Тронувшись с места, его «шестерка» подъехала к разделительной полосе, пропустив «джип», развернулась и влилась в транспортный поток.

— Амфора, объект-2 проследовал в сторону Перовской улицы.

— Вас понял. Оставайтесь в машине до особого распоряжения… Карат, Карат, как слышите, прием.

— Амфора, вас понял, я — Карат, беру объект-2 на углу Плеханова…

Коренастый щелкнул тумблером и посмотрел на фиксатого.

— До «гоп» еще нужно перепрыгнуть, — бросил он. Заметив, что тот вынимает очередную сигарету, прикрикнул: — Хватит дымить! Нанюхался за сутки твоего кизяка — блевать тянет!

Он откинул спинку кресла и, засунув руки в карманы, закрыл глаза.

Затемненные стекла делали «форд» похожим на сбившегося с пути слепого.

Женьку переполняла радость. Первое же дело выгорело и обещало быть легким.

Атмосфера особой важности, которой клиент окружил свое поручение, с одной стороны, смешила, с другой — вызывала к клиенту сочувствие, подтверждая Женькины выводы о его душевном нездоровье. Люди, имеющие допуск к государственным секретам, живут в других условиях и выглядят иначе — уж это-то Женька знал. Он улыбнулся, вспомнив, как старый хитрец клюнул на его розыгрыш: «Не подходите к окну!.. не выглядывайте в глазок!..» Сидит теперь небось в дальнем углу своей лачуги и ждет его возвращения, дрожа от страха, который сам же нагнал на себя. Ничего, пусть посидит, подумает. Женька не раз подвизался в роли телохранителя, и психическое состояние людей, подверженных «фобиям», было ему хорошо знакомо. Жалость к Изгорскому сменилась презрением: эта дверь, эти решетки… Нападали на него, как же!.. Да кому ты нужен, пархатый!.. Интересно бы заглянуть в твой портфельчик, если он, конечно, вообще существует. «Скажете ей, что умер Саша. Она знает», — напутствовал его Изгорский напоследок. Долю покойничка небось решили разделить? Денег, разумеется, в портфеле не будет — так, диссертация какая-нибудь или ученый труд покойника дождался нового автора. Впрочем, чего гадать — до Лобни час езды по хорошей погоде, а там видно будет.

Женька удачно вписывался в «зеленую волну». Вырулив на Народный проспект, решил мотнуть к Таньке, благо Медведково по пути. Пять новеньких «стольников» согревали душу. Для начала нужно будет оплатить лицензию да заехать в «Автозапчасти» на Ярославском шоссе, посмотреть крестовину. А на обратном пути, у Кольцевой, и заправиться не грех — чтоб «под завязку». Разумеется, если еврей не фальшивомонетчик…

Мыслишка о том, что доллары могут оказаться ненастоящими, как ни была глупа, но все же никак не улетучивалась из сознания, и, чтобы избавиться от нее, он решил разменять пару сотен: наличка-то все равно нужна.

Шериф намаялся в ожидании хозяина и теперь дремал, свернувшись калачиком на сиденье.

«Хорош псих, — мысленно вернулся Женька к Изгорскому, высматривая по сторонам «Обмен валют», — дело государственной важности первому встречному доверять! А я вот возьму и отвезу эти бумаги в ФСК!.. Нет, старик, конечно, полный «голландец», иначе его действия не объяснить».

В поле зрения оказалась солидная вывеска обменного пункта банка «Гермес» и знак стоянки у приземистой ограды сквера напротив. Женька притормозил, припарковался в удобном месте, загнав передние колеса на тротуар.

— Сидеть, Шериф! — приказал он вскочившему псу. — После выведу.

Опустив окно, чтобы, в случае чего, услышать лай, он захлопнул дверцу и побежал к обменному пункту.

— Амфора, я — Карат. Объект-2 вошел в обменный пункт на Большой Черкизовской.

— Карат, задержите его минут на десять. Как поняли?

— Вас понял. Выполняем.

Из бежевой «девятки» вышел долговязый парень в джинсах и свитере, постучал ногой по левому скату и, окинув стоянку беглым взглядом, направился к «жигулям» Столетника. В руке у него был автоматический нож американского производства. Если зайти со стороны сквера, будет виден вход в обменный пункт, и можно, быстро наклонившись, проткнуть переднее колесо. До цели оставалось шагов десять, как вдруг из салона высунулась огромная собачья голова и раздался предупреждающий рык, подобный тигриному. Словно разгадав намерения долговязого, пес не сводил с него злобного взгляда.