Александр Мазин - Черный Стрелок 2

– Почему бы и нет? Гонец ваш по срокам как раз успевает. Ефим Асланович тянуть не станет.

– А твои разведчики как? – спросил Хлебалов.

– Скоро вернуться должны. Я им на прочесывание три часа отпустил. Видно, не нашли ничего пока. Связи у нас нет: мобильники здесь не ловят, а насчет раций я как-то не сообразил! – сокрушенно добавил он.

– Ничего, – успокоил его Хлебалов. – Ты и так сработал отлично. Без тебя нас всех бы уже приговорили!

– Стараюсь, Николай Григорьич! А-а! Что я говорил! Наша вертушка! Рыбницкая!

– Рыбинспекции? – Хлебалов потер успевший обрасти щетинкой череп. – Бортовой номер какой?

– Не видать отсюда! Но эмблему вижу!

Хлебалов прикинул: у рыбинспекции было шесть типовых машин. Две – на Песчаном, одна – в ремонте, одну сбили месяц назад Ванька-Мститель с приятелями, одна наверняка досталась федералам в Праздничном, одна – в личном распоряжении Юматова. Скорее всего, это она и есть…

Снаружи прогрохотала очередь. Миша отшатнулся от окна, присел. Еще выстрелы…

– Из вертушки бьют? – хладнокровно осведомился Хлебалов.

Миша осторожно глянул через край подоконника.

– Нет, из леса. Ствола три-четыре, не больше. Не понимаю…

– А в вертолете?

– Сидят, не высовываются. Вот засадят по ним из гранатомета…

– Был бы у них гранатомет, давно бы по нам засадили, – буркнул Хлебалов. – Наверняка это те суки…

– Кто?

– Бессонов. Ванька-Мститель гребаный! Они эти леса лучше нас знают…

В комнате наверху мощно загрохотал пулемет. Противник сразу усох, а хлебаловские бойцы, наоборот, оживились: в десяток стволов принялись поливать. Миша одобрительно хмыкнул. Мужики опытные, обстрелянные, на хапок не возьмешь… Хотя, надо признать, взяли их именно на хапок… Скольких положили? Шестерых, как минимум… Но сейчас лес притих.

– Николай Григорьич, может, вылазку сделаем? – пререкрывая грохот пулемета, выкрикнул Миша.

– Нет! – Хлебалов решительно мотнул головой. – Сколько ты послал? Троих? И где они? Никаких вылазок, пока я не улечу. Со мной полетят девка и ты. И еще четверых подбери. Что там с вертолетом? Так и сидят?

– Не-е… Зашевелились!

Люк вертушки открылся, вниз спрыгнуло несколько камуфлированных, тут же рассредоточившихся… и занявших позицию не против леса, а против хлебаловцев.

«Идиоты! – мысленно выругался Миша („Ну что там?“ – нетерпеливо крикнул Хлебалов). – Что они…» – И тут он увидел целящегося прямо в него гранатометчика.

– Ложись! – завопил он, в прыжке снося Хлебалова с койки, на которой тот сидел, подминая его под себя и молясь, чтобы гранатометчик промахнулся.

От взрыва дом содрогнулся. Потолочная балка треснула, дождем посыпалась штукатурка…

«Живой!» – подумал Миша. В ушах звенело. Под животом возился и пихался Хлебалов.

Гранатометчик не промахнулся. Попал, куда целил. Пулемет на втором этаже заглох.

Потянуло гарью. Миша отпустил Хлебалова и подпихнул его под кровать. Панцирная сетка и два матраца – лучше, чем ничего. Никитский князек открывал и закрывал рот… Требовал что-то. Миша не вникал. Да и не слышал ни хрена. Миша подполз к подоконнику, приподнялся… И тут же присел, потому что в окно сразу влепили трассером, а через секунду замолотил пулемет, разнося вдребезги раму и дырявя противоположную стену.

«Хорошо, что не бетон, – успел подумать Миша. – Рикошетов нет… Но надо в темпе валить, пока гранату не влепили…»

У его бригады тоже был гранатомет, но он вместе с гранатометчиком, мать его так, остался в хлеву. А хлев, как успел заметить Миша, полыхал ярким пламенем, причем изнутри – ни рева, ни воплей. Не бывает такого, чтобы живые существа горели молча. Значит, живых там нет. Нет гранатометчика. И, похоже, нет большей части хлебаловского войска. Вторая вероломная атака обошлась еще дороже первой. Удивительно, что прилетевшие не разносят к хренам эту двухэтажную избушку. Хотят взять живьем, что ли?

Внезапно стало тихо. Прекратили стрелять прилетевшие и те, кто в лесу. Хлебаловские – тоже.

– Эй, там, в доме! – зазвенел усиленный электроникой знакомый голос. – Сдавайтесь, и будете жить!

– Лешка Шелехов! – удивленно воскликнул Миша.

Мертвенно мрачное, в побелке и копоти, лицо Хлебалова оживила свирепая усмешка.

– Он самый, сучонок! – произнес никитский князек. – Повезло нам! – Он сплюнул на засыпанный штукатуркой пол. – Мишка, бегом за его девкой. Тащи ее сюда. И всех, кто есть в доме, – тоже.

– Здорово, Лешка! – пододвигаясь поближе к окну, заорал Хлебалов. – У меня твоя девка, знаешь?

– Знаю! – последовал ответ. – Если с ней что-нибудь случится…

Из Ширгорода они долетели за два часа. Шелехов и восемь спецназовцев. Вертушка была трофейная, но пилотировал позаимствованный у военных экипаж. У военных же взяли кое-какое вооружение: два пулемета, гранатомет… На всякий случай. По данным, полученным от Рябого, Аленку стерегли всего двое бойцов, но Козявкин хутор располагался недалеко от Кургана, к которому пробивались остатки хлебаловского «войска», уцелевшие после боя в Праздничном. Кто-то из них мог обосноваться на хуторе.

Сели нагло, на лужок у самой изгороди…

– Два бойца, говоришь… – проговорил лейтенант, глядя на вышедших встречать. – Лично я вижу уже шестерых… А вон еще один, в сарайчике. А в руках у него… Эрпэгэ двадцать два, кажется? Так, сержант?

– Точно! – процедил сержант. – Стрельнет – мало не покажется. Только, думаю, он промажет.

– Почему так думаешь?

– Лох. У него там куча сена за спиной. Сгорит к чертовой матери.

– Почему сгорит? – поинтересовался Алеша.

– Выхлоп, – сказал сержант. – От выстрела. Газы пороховые. Эк!

Последнее восклицание утонуло в грохоте выстрелов, а относилось оно к тому, что группу любопытствующих бойцов на крылечке разметало очередью.

Гранатометчик успел нырнуть в темноту сарайчика.

– На выход? – полуутвердительно спросил сержант.

– Погодь! – Лейтенант перебрался вперед: один из пилотов с готовностью уступил ему место. – Ага! Работают с опушки… Хиленько, хиленько… А вот это уже не хило! – отреагировал он, когда в процесс включился пулеметчик. Леша тоже протиснулся вперед (его вежливо пропустили), увидел, как рвется пламя из дульного среза пулемета…

– Нас, типа, игнорируют, что ли? – сказал кто-то из спецназовцев. – А, командир?

– Обиделся? – ласково поинтересовался лейтенант. И другим, жестким, тоном: – Отделение!..

– Всю жизнь мечтал умереть в постели от старости, – проворчал сержант, объяснявший про пороховые газы.

Шелехов слушал, как лейтенант четко, короткими рублеными фразами ставит задачи бойцам, и слегка завидовал. Вот человек, который точно знает свое место в жизни и занимает его по праву. Алеша же в последнее время чувствовал себя актером-самоучкой, играющим чужую роль и рискующим, что его вот-вот раскусят…