Сергей Зверев - Перо и волына

– О каких пустяках ты говоришь?

– О твоих новых расходах.

Хайдар ошеломленно замер. Значит, все слова Магомеда о том, что повышение ежемесячной платы ему и его людям было санкционировано Айвазом, – ложь. Магомед просто обманул его.

Тогда чем же он отличается от тех «синих», которые регулярно наведываются на рынок и пытаются требовать деньги с несчастных торговцев?

– Постой, дорогой, – возмущенно произнес Хайдар, – ты же сказал, что Айваз обо всем знает.

– Конечно, сказал, а что тебя удивляет?

В полутьме вспыхнул огонек зажигалки – Магомед закурил.

Зюзя подобрался к павильону, когда было уже темно. Небольшая площадь перед городским рынком совершенно опустела. Исчезли даже бродячие собаки, которые днем постоянно вертелись под ногами.

Остановившись в нескольких метрах от затемненного павильона, Зюзя огляделся по сторонам, вытащил из нутряка своей кожаной куртки «лимонку» и на мгновение замер. Все тихо. Нет, кажется, кто-то разговаривает неподалеку. Или показалось?

Откуда-то вправду доносились приглушенные голоса.

«Ладно, хрен с ним, – решил Зюзя, – наверное, где-то базарят подвыпившие мужики».

Сжимая в потной руке гранату, Зюзя выдернул кольцо и бросил «лимонку» под дверь павильона. Метнувшись вдоль площади, он не видел, как перед самым взрывом распахнулась дверь павильона и оттуда вышли, громко ругаясь по-азербайджански, два человека.

Граната разорвалась прямо у них под ногами. Зюзя, стремительно удиравший с места преступления, услышал за спиной отчаянные крики.

Если бы он посмотрел назад, то увидел бы, как одно тело, почти разорванное пополам, было отброшено взрывной волной на деревянную стену павильона.

Второй, волею случая оказавшийся позади, упал на пороге и, крича от боли и ужаса, пытался выползти из загоревшегося здания.

Ему было очень трудно, потому что его правая нога осталась лежать за порогом.

Дернувшись несколько раз, он затих навсегда.

Ранним утром черный «Кадиллак», сверкающий лаком и хромом, мчался по пустынному шоссе в сторону Запрудного.

На въезде в город сидевший за рулем Константин Панфилов сбросил газ. В нескольких сотнях метров перед ним на дороге стоял милицейский кордон: желто-синие «Жигули» Госавтоинспекции и «уазик» защитного цвета с надписью на боковой дверце крупными буквами «ОМОН».

Милиционер-гаишник с полосатым жезлом в руке проверял документы у затормозившего на дороге водителя скромного «Опеля Кадет».

Двое омоновцев, вооруженные короткоствольными автоматами, прохаживались по обочине. Один из них, заметив приближающуюся со стороны Москвы громадную черную иномарку, что-то крикнул гаишнику.

Тот быстро вернул документы «Опеля» и, развернувшись навстречу «Кадиллаку», решительно вскинул жезл.

Жиган затормозил, свернул на обочину и выключил двигатель. Гаишник с лейтенантскими звездочками на погонах подошел к «Кадиллаку», козырнул и представился, но сделал это невнятной скороговоркой, так что Жиган даже не разобрал фамилии.

Впрочем, особого значения для него это пока не имело.

– Документы, пожалуйста.

Жиган вышел из машины, достал из внутреннего кармана пиджака кожаный бумажник, протянул документы милиционеру.

Но тот, прежде чем изучить права и техпаспорт, стал с любопытством разглядывать машину. Обвитый венком хромированный герб на капоте – фирменный знак «Кадиллака» – гаишнику, судя по его взгляду, ничего не говорил.

– Это что ж за машина такая? – восторженно качая головой, спросил он.

– «Кадиллак», – спокойно ответил Жиган. – Американец.

– Ого!

Омоновцы, не выпуская из рук короткоствольных «аксушек», следили за проверкой документов с другой стороны дороги.

– Тяжелая, наверное? – продолжал гаишник. – На танк похожа.

– Полторы тонны.

– И мотор, наверное, мощный?

– Восемь котлов, почти триста лошадей.

Лейтенант присвистнул.

– Да! Рвет, наверное, как реактивный самолет.

– Вроде того. А что стряслось-то, лейтенант?

Гаишник, будто только сейчас вспомнив о чем-то важном, уставился в документы.

– Да ничего особенного, Константин… э… Петрович. Где работаем?

– В конторе одной, бизнесом занимаюсь. Ты, я вижу, лейтенант, не местный? – сказал Константин, по надписи на дверце «Жигулей» определивший принадлежность гаишника к областной автоинспекции.

– А что? – с некоторым замешательством спросил лейтенант.

– Да так. Был у меня один знакомый в областном ГАИ, тоже лейтенант, вроде тебя, Стрельцовым звали.

– Стрельцов? – наморщив лоб, переспросил гаишник. – Что-то не припоминаю. У нас, в областной Госавтоинспекции, много народу работает.

– Он уже не работает.

– Уволился?

– Погиб при исполнении служебного долга. Хороший был парень, – Панфилов чуть не добавил: «хоть и мент», но сдержался. – Так что стряслось? Зачем вас в такую рань да еще с омоновцами сюда пригнали?

– Преступников ищем, э… Константин Петрович. – В голосе гаишника появились уважительные нотки. – Вчера на выезде из Подольска двое бандитов ограбили бар в мотеле. Денег, в общем, там было немного, но они ранили двух милиционеров патрульно-постовой службы, которые случайно оказались на месте происшествия. Начальство ввело в действие систему «Перехват», мы тут уже часов с трех ночи торчим.

– Так ведь отсюда до Подольска, как до Луны.

– Наше дело – выполнять приказ, – сказал лейтенант, возвращая документы Панфилову. – Всего хорошего, Константин Петрович.

На шоссе, за спиной Жигана, раздался шум подъезжающей машины. Оглянувшись, он увидел еще один милицейский «уазик», почти такой же, в каком прибыли омоновцы.

Громко тарахтя неотрегулированным мотором, он подъехал к милицейскому кордону и остановился. Из-за руля «уазика» вышел, шумно потягиваясь и зевая, высокий широкоплечий молодой парень в милицейском камуфляже с лычками старшего сержанта на погонах.

– Ох, бля, – ни к кому особенно не обращаясь, протянул он, – затрахала меня эта ночная смена.

Лейтенант-гаишник, проводив взглядом отъезжающий черный «Кадиллак», подошел к старшему сержанту, который разминался возле «воронка».

– Ты глянь, какая у него жопа – настоящий танк!

– Ты про американца? – прищурился старший сержант.

– Ага, про «Кадиллак».

– Я его знаю. Наш, местный.

– Бизнесмен вроде?

– Ну, – с пренебрежением сказал старший сержант. – Крутой.

Гаишник глянул в «воронок». На переднем сиденье, рядом с водительским местом, полулежал еще один милиционер в пятнистом камуфляже. Глаза его были закрыты.

За его спиной, в задней части машины, прислонившись друг к другу, спали двое в гражданском. На одном из них был коричневый замшевый пиджак.