Дэвид Моррелл - Рэмбо 3

Он подбежал к Мусе. Афганец пытался подняться, снег вокруг был весь в крови.

Рэмбо взвалил Мусу себе на плечи. Он надеялся успеть укрыться в безопасном месте до того, как снежная лавина спустится с горы.

Когда взорвалась третья граната, выстрелы прекратились. Пули больше не вспарывали снег. Часовым пришлось самим спасаться от приближавшейся к ним смерти.

Рэмбо бежал с Мусой на плечах. Ему казалось, он слышит крики, которых, конечно же, слышать не мог. Лавина катилась на плато, на котором была засада. Камни, подхваченные неудержимой силой, с грохотом неслись вниз, сметая все на своем пути.

Рэмбо торопился вынести Мусу из опасного места.

Он не мог бежать очень быстро. Под двойной тяжестью снег проваливался глубже, дышать становилось все трудней и трудней. Казалось, сердце выскочит из груди и помчится вперед, оставив тело на произвол судьбы.

Он немного просчитался. Поэтому, когда от грохота лавины, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки, он упал лицом в снег, тут же поднялся и прикрыл собой Мусу…

Он кричал, что есть сил.

Лошадь.

Носилки.

Траутмэн, мелькнуло в сознании.

Его окутала тишина. На мгновение показалось, будто он снова в пустыне и черный ветер похоронил его заживо под песком. Во рту и в носу горит огнем, он пытается высвободить голову, набрать в легкие воздуха и откопать Мусу.

Но сейчас он выбирался не из-под песка. Это был снег. Вместо обжигающего жара пустыни леденящий холод горного перевала. Придя в сознание, он стряхнул с головы снег, сделал глубокий вдох, схватил Мусу за плечи и потащил из сугроба. Он разгребал снег, а потом подтаскивал к себе Мусу. Правая нога Мусы была вся в крови, и Рэмбо спешил изо всех сил.

Хотелось перевести дух, но он опасался, что может сойти вторая лавина, поэтому остановился лишь тогда, когда они добрались до перевала. Здесь он рухнул на снег рядом с Мусой.

Афганец что-то пробормотал.

— Не слышу, — сказал Рэмбо. Подвинулся ближе. Муса повторил, и он на этот раз расслышал.

— Да, — сказал Рэмбо, — мы в двух шагах от рая.

Мишель приблизилась к ним нетвердой походкой.

— Как ты? — озадаченно спросил Рэмбо.

Она поддерживала левой рукой правую и стонала. — Меня свалила лошадь.

— А что с твоей рукой?

— Думаю, я ее сломала.

Рэмбо охватило чувство безысходности. Такое уже не под силу вынести. Но он не имел права впадать в отчаяние.

Рэмбо заставил себя встать на ноги, оторвал кусок от одеяла и обмотал им раненую ногу Мусы. Потом снял с его пояса нож. Ножнами зафиксировал жгут. Кровотечение прекратилось.

Траутмэн, обожгла мысль.

— Я сейчас вернусь!

Рэмбо встал, и перед глазами все поплыло. На какой-то момент он даже потерял сознание, но, совладав с собой, устремился вниз по следам лошади, тащившей носилки. Эта проклятая лошадь могла свалиться с обрыва вместе с носилками…

Он обнаружил носилки в пятидесяти метрах ниже по склону. Лошади поблизости не было.

Носилки при падении перевернулись. Под ними, лицом в снегу, лежал Траутмэн.

Рэмбо зарычал. Он одним рывком перевернул носилки. Траутмэн был привязан к ним веревкой. Лицо и лоб Траутмэна были в снегу. С правой стороны снег стал красным. Возобновилось кровотечение!

Облепленные снегом веки Траутмэна вздрогнули.

Рэмбо осторожно смахнул с его лица снег, очистил рот и ноздри.

Полковник, потерпите еще немного! Не умирайте! Скоро вы будете внизу, в тепле!

Рэмбо кинулся вверх по залитому светом луны склону. Справа он увидел какую-то тень. Лошадь. Та, на которой ехала Мишель. Он осторожно приблизился к ней, схватил поводья и повел за собой.

Мишель сидела на снегу рядом Мусой, держась за свою правую руку. Даже при свете луны было видно, как она бледна.

— Муса, ты сможешь ехать верхом? — спросил Рэмбо. Муса приоткрыл глаза.

— Сделаю все, что в моих силах.

Рэмбо оторвал от своего одеяла еще одну полосу, соорудил из нее повязку, которую надел на шею Мишель.

— Сможешь идти? — спросил он у нее.

— Ты слышал, что сказал Муса. Я тоже сделаю все возможное.

Рэмбо поцеловал ее в щеку.

Он прорезал в попоне дырки для ручек носилок.

— Приведи лошадь, — попросил он Мишель.

Рэмбо снес Мусу к тому месту, где оставил носилки. Приподняв их, вставил ручки в проделанные отверстия, обвязал их веревками, которые на всякий случай прикрепил к седлу. Потом помог Мусе взобраться на лошадь. Муса вскрикнул. Рэмбо боялся, как бы Муса не потерял сознание.

Но Муса быстро пришел в себя.

— Поехали, — сказал он.

Мишель взяла лошадь под уздцы, Рэмбо поднял край носилок, и они пошли вниз. Рэмбо с тревогой смотрел на залитый кровью лоб Траутмэна. Его захлестнула волна гнева. Впервые в жизни, думал он, мой гнев вызван моим бессилием. Тут он понял, что плачет.

Полковник Зейсан проснулся от бьющего в глаза света. Кто-то тряс его за плечо.

— В чем дело? — спросил он.

— Вы приказали сообщить вам, если посты заметят передвижение моджахедов.

Зейсан вскочил. Он спал в отсеке для солдат в одной из БМП.

— А что, разведчики заметили передвижение моджахедов?

— Не совсем так… — произнес офицер связи.

— Не совсем так? Что это значит? Ты не имел права будить меня, пока…

— Один из наблюдательных постов не вышел на связь в положенное время. Я не могу связаться с ними по рации. Пост находился на склоне горы с восточной стороны. Дозорные с БМП сообщили, что в том направлении отрядом всадников протоптана тропа. Она идет в сторону перевала, вблизи расположения поста.

Зейсан потянулся.

— Покажи на карте.

Офицер связи прошел в носовую часть БМП и вернулся с картой. Расправил ее и указал на нужный район. Здесь находится перевал, за подступами к которому следили наши разведчики, — сказал он. — Вот здесь, примерно в полукилометре вправо — следы, о которых я вам говорил. Они ведут к другому перевалу. Зейсан внимательно изучал карту.

— Оба перевала ведут в одну и ту же долину, — его палец прочертил линию вдоль узкой долины, — на дальнем конце которой есть один-единственный выход. Если они перешли через перевал, то куда они держат путь?

— В Пакистан.

Зейсан вскочил и кинулся к выходу.

— Свяжись с вертолетами. Передай, чтобы третья часть машин немедленно летела туда. Пускай команды БМП готовятся к погрузке и для переброски в эту долину. К восточному перевалу. Если я смогу вовремя их блокировать, моджахеды окажутся в ловушке.

Луна покидала небосклон. Мосаад вел свой отряд, справляясь по звездам. Крутые склоны узкой долины густо поросли лесом, но на дне деревьев не было, а лишь росла трава, поэтому Мосаад ощущал себя беззащитным даже в темноте. Он нервничал и все время торопил своих людей.