Конрад Граф - Рэмбо под Южным Крестом

Шаве поднялся и подошел к Мьонге вплотную, глядя на него немигающими красно-голубыми глазами. В такие минуты Мьонге цепенел и ждал мгновения, когда колдун возьмет его тело. Но оно пока не нужно было человеку со светлой кожей.

— Ты все хорошо узнал, Мьонге, и я тобой доволен. Но ты не должен упускать их из виду, пока они здесь. Ты меня понял?

— Я все понял, сэр, — Мьонге замялся.

— Говори, — приказал Шаве.

Если бы у меня был бинокль, сэр…

— Ну, конечно, Мьонге! Я бы мог догадаться и сам. Возьми, — он снял со стены кожаный футляр, висевший на ремешке, и надел его на шею Мьонге. — А теперь иди.

Мьонге нагнул голову и вышел за дверь.

Рэмбо достал из ящика брезентовый чехол и набросил на теодолит.

— Кажется, нам везут обед, — сказал он. — И мы его заработали.

— Если мы чего и заработали сегодня, — заметил Гвари, — то только чашку кофе без сахара.

— Ошибаешься, Пит, — возразил Рэмбо. — И потом ведь день еще не кончился.

После обеда Рэмбо растянулся на кровати и посоветовал Гвари последовать его примеру.

— Все равно пока не уйдут наши горняки, — сказал он, — нам нечего делать. К тому же не стоит их волновать своим присутствием. Я заметил, что некоторые из них очень нервничают, когда мы смотрим на них. Я сплю, Пит.

Гвари хотел спросить, когда это он успел заметить нервных горняков, если все время обшаривал участок Шаве, но Рэмбо сразу же уснул или притворился, что спит. Гвари ничего не оставалось делать, как тоже лечь. И вскоре в палатке все затихло.

Рэмбо проснулся, когда солнце уже клонилось к закату. Он поднялся и посмотрел в окно. На участке Шаве все так же лениво передвигались от карьера к реке и обратно рабочие с корзинами на головах. Рэмбо перевел взгляд на то место, где сидел утром ничем не примечательный панамоль, и в этот момент там вспыхнул и тотчас погас солнечный зайчик. Рэмбо отшатнулся от окна.

— Пит! — позвал он.

Но Гвари был уже рядом с ним.

— Что там?

— Не высовывайся, — предупредил Рэмбо. — Поздравляю, теперь мы под микроскопом у этого панамоля.

— Ну что ж, — не смутился Гвари, — надо показать ему, что мы честно отрабатываем свой кусок хлеба.

Они вышли из палатки, и работа закипела. Гвари бодро перебегал с рейкой с места на место. Рэмбо смотрел в окуляр на его довольную физиономию, махал рукой и записывал в тетрадь очередные нолики. Но теперь он ни разу не направил трубу в сторону участка Шаве, он встал даже к нему спиной.

Часа за полтора до заката Рэмбо сложил над головой руки крестом, и Гвари сразу понял, что на сегодня для любопытного панамоля вполне достаточно. Рэмбо внес теодолит в палатку и поставил его у стенки сбоку от окна.

— Он нам может пригодиться, — пояснил он Гвари. — Садись, отдыхай. Нам, возможно, придется сегодня еще побегать.

— Ты заметил какой-нибудь след?

— Не знаю, — Рэмбо сам еще не был уверен в этом и, чтобы проверить свою догадку, спросил: — Скажи, Пит, вот если бы ты нашел алмаз и захотел вынести его, как бы ты это сделал?

— Джон, — воскликнул Гвари, — если бы я это знал, то вознаграждение синдиката уже лежало бы у меня в кармане!

Проходная и ограждение исключены, — не обращая внимания на его слова, стал размышлять вслух Рэмбо, — что остается?

— Послушай, Джон, — вдруг вспомнил Гвари, — а что если выпустить стрелу с алмазом за территорию разработок, как тот жрец, о котором рассказывал Бирс? А потом подобрать ее.

— Молодец, — похвалил Рэмбо. — Сотни панамолей, часовые, охранники и мастера будут просто реветь от восторга и преподнесут тебе именной лук со стрелами.

— Ты прав, — смутился Гвари, — это глупо. Остается река. Но это еще глупее.

— Почему же? — удивился Рэмбо.

— Да потому что катера «алмазной полиции» ходят почти по головам промывальщиков.

— А в колдунов ты не веришь, — с сожалением сказал Рэмбо.

— Не верю, — буркнул Гвари.

Видно, он хотел сказать что-то еще, но в этот момент почти одновременно в разных концах разработок раздались переливчатые трели свистков. Для горняков кончился еще один рабочий день, и они неторопливо потянулись от реки вверх, к проходной, чтобы пройти под невидимыми лучами, которые в очередной раз обшарят каждый дюйм их внутренностей.

— Пойдем, Пит, купаться.

Рэмбо вышел из палатки и посмотрел на реку. Ярдах в тридцати от берега стоял на якоре лишь один катер, в рубке которого дремал рулевой. Рэмбо спустился к реке, но в воду заходить не стал, а пошел вдоль берега туда, где только что стояли промывальщики. Гвари ни о чем не спрашивал, он давно уже понял, что Джон все-таки вышел на какой-то след.

Рэмбо подошел к тому месту, где стоял крайний промывальщик, и неторопливо вошел в реку. Когда вода дошла ему до пояса, он остановился и стал топтаться, как показалось Гвари, на одном месте, словно прощупывая что-то ногами.

— Пит, — сказал Рэмбо тихо: голос на реке раздается очень далеко, — а дно здесь действительно песчаное, ты прав.

Наконец, он что-то нащупал ногой, и лицо его расплылось в улыбке.

— Есть, Пит.

Он опустился под воду с головой, и когда вынырнул, повернулся спиной к катеру и показал Гвари бамбуковую палку с вымазанным землей концом.

Гвари вопросительно посмотрел на Рэмбо. Палка как палка, и, скорее всего, промывальщик отмечал ею место, где ему надлежало стоять.

— На ней ничего нет, — многозначительно сказал Рэмбо и снова скрылся под водой.

Когда он вынырнул, палки в его руках уже не было, видно, он воткнул ее на прежнее место.

— Да окунись же ты! — Рэмбо сделал Гвари подсечку и выбежал на берег.

Гвари догнал Рэмбо уже у палатки.

— Джон, да объясни же ты мне, наконец, что все это значит! Рэмбо видел, что следопыт начинает терять терпение: его профессиональная гордость была уязвлена.

— Скоро ты увидишь все сам, Пит, — утешил он его. — Наберись терпения. Видишь ли, я ведь могу и ошибиться. Заходи в палатку.

— А что я увижу из палатки? — не понял Гвари. — Ты что — дуришь меня?

Рэмбо слегка подтолкнул Гвари плечом, и тот, потеряв равновесие, упал на свою кровать. Смеясь, Рэмбо сел рядом.

— Отдохни, Пит, — сказал он. — Ему идти сюда ровно тридцать минут. А если он не придет, значит, я потерял нюх и уже не могу читать следы людей. А пока, Пит, приготовь по чашечке кофе. Чего зря время терять?

Гвари поднялся и поставил на горелку кофейник. И уже не стал спрашивать, кто, куда и зачем придет через тридцать минут. В конце концов можно и умерить свое любопытство.

Они пили кофе почти в полном молчании: Рэмбо мучили сомнения, Гвари же надоело быть навязчивым. Наконец, кофе был выпит, Рэмбо поблагодарил Гвари за отлично приготовленный напиток и поднялся. Он подошел к окну, осторожно, не высовываясь, посмотрел сбоку на ничейную полосу и не мог сдержать радостной улыбки.