Дино Диноев - Учитель афганского

Спецназовец вынул ножик, годный разве что для чистки кожуры с яблок и отважно спросил:

— Что уставились? Пошли вон отсюда, уроды!

Носители синхронно зашатались, встав на кончики хвостов, словно гигантские кобры и разом издав шипение. Чувствовалось, что они вот-вот кинутся на него и разорвут. Стасу почему-то не было страшно, он уже всего отбоялся. Или в голове просто стали гаснуть лампы, о которых говорил несчастный Эдди Фарклоу.

Внезапно что-то врезалось в тварей сзади и расстроило их ряды. Монстры попадали на пол, свернулись в тубы и откатились в сторону.

Развернувшись у остатков стены в частокол мерзких извивающихся тел, твари опять громко зашипели. Перед ними оказался один носитель, непривычно крупный, он вдруг напал на них и разом откусил одному из собратьев голову.

Неподготовленные к такому повороту, твари опять свернулись в клубки. Снова возникший из ниоткуда туман накрыл их разом и втянул в себя. Видно, это было их транспортное средство.

Когда туман всосался обратно на винтовую лестницу, на площадке кроме Стаса остались еще три фигуры — Ширин, голая девочка лет шести и крупный носитель.

— А ты чего не уехал? — нахально спросил Стас у монстра. — Скатертью дорожка!

Носитель подкатил к нему и развернулся. Стас в ужасе отшатнулся.

У существа оказалось прозрачное брюхо, наполненное желтоватой жидкостью, в которой плавало человеческое тело в облепившей его мокрой одежде.

Стас узнал в нем уорент-офицера. Внезапно глаза утопленника открылись.

— Чего уставился? — спросил он, выпуская горсть пузырьков. — Не ждал?

— Ждал. Только…

— Знаю, только не в таком виде. Помнится, ты говорил, что приказы, получаемые нами, могут отличаться. Ты бы знал, сколько раз менялась установка.

— Кто ее менял?

— Откуда мне знать? Может, минарет. После всего увиденного легко верится, что он имеет влияние на весь остальной мир.

— Вы становитесь мистиком, сэр.

— Мне уже поздно кем-либо становиться.

— Простите.

— Ничего. Просто то, что ты видишь, это уже не я, а моя объемная голограмма, — носитель поднатужился и изрыгнул из себя сгусток. — Возьми, там ключ. Тебе надо торопиться, эти твари скоро вернутся.

Стас отыскал и очистил от слизи ключ.

По форме он напоминал эфес меча с тремя блестящими шнурами. Когда ключ лег ему в руку, он сразу почувствовал его тяжесть, даже свинец такого же объема столько бы не весил. Рукоять из холодного светлого металла облегала толстая упругая прокладка, сделанная под шестипалую кисть.

На конце ключ имел набалдашник пирамидальной формы с такими острыми гранями, что при малейшем соприкосновении они резали кожу как бритвой.

— Вы ведь не бросите женщину с ребенком? — спросила Ширин.

— А почему вы сами в пальто, а ребенок ваш голый?

— Это не ее ребенок, — уточнил Карвер. — Кстати, Ширин опасная женщина и уже убила одного американского полковника. На этот раз настоящего.

— Он хотел меня убить!

— А что это за девочка? — Стас наклонился к ней, та испуганно спряталась за Ширин.

— Не бойся, дочка, — сказала та резким голосом.

— Она тебе не дочь, — опять встрял офицер. — Что-то с ней не то. Я ее не чувствую. Тебя чувствую, твое тепло, даже Ширин чую, а ее нет.

— Ладно, потом разберемся. Сейчас нам надо идти.

Носитель свернулся и быстро подкатился к лестнице.

— Там Канн!

— Это не Канн. Его зовут Аликпер.

— Шпион? Может, убить его? — носитель зашипел, готовый обрушить на палача смертельный удар, но Стас поспешил остановить его.

— У меня для него есть кое-что пострашнее, — сказал он. — Говоришь, ключ может перенести в любую точку?

— Да. Тебе надо торопиться к грузовику и забрать деньги.

— Деньги подождут.

Стас взвалил Аликпера на плечо и, выставив вперед ключ, вошел в Заветные Врата. Ключ дернулся в руке словно живой, и его заостренная ручка вдруг вонзилась в руку подобно лезвию ножа.

Стас хотел отбросить его, но не тут то было. Длинные шнуры по-змеиному обвили его руку, превратив ее в одно целое с ключом.

Некоторое время Стас шел по длинному темному тоннелю. Углубившись, как ему казалось, достаточно, он усадил Аликпера у стены. Когда Стас вытер пот с лица, рука вся оказалась в паутине. Значит, он действительно был на месте.

Обрезав путы, он сказал:

— В общем так, Аликпер. Я тебя отпускаю.

— Как бы не так. Ты убьешь меня.

— Убивать я тебя не буду, но и живым не оставлю.

— Как это?

— А ты подумай. Правда, времени у тебя осталось немного. Ну, я пошел. Я бы сказал тебе «пока», но даже на том свете нам не суждено свидеться. Мы не встретимся больше никогда, и, знаешь, я не особенно переживаю из-за этого.

Стас шагнул в мерцающий портал, и тот сразу погас.

Не веря себе, Аликпер встал. Он свободен! Мало того, шурави оставил его живым. Всегда знал, что эти русские немного не в себе.

Аликпер зажег зажигалку, и улыбка сползла с его губ.

Стены, пол и даже потолок были усыпаны плаксами: крошечными, видно молодыми и поэтому лишенными кожи и розовыми, словно крысята, и огромными размером со слона. Плаксы так пронзительно глядели на него сотнями глаз, что Аликпер почувствовал себя голым.

— Господи, он притащил меня в Плачущее ущелье! — крикнул он, но его крик потонул во вселенском плаче.

Когда Стас вышел из портала у грузовика, то заметил вокруг многочисленные следы копыт. Новые враги со свежими силами ему были совсем ни к чему. Надо было торопиться.

Он завел грузовик и направил его в мерцающий напротив портал. Тот оказался несколько узковат, и грузовик изрядно ободрал борта о его края.

В следующее секунду машина выехала на открытую площадку на вершине минарета. С момента отъезда обстановка успела измениться, и все вокруг заволокло красноватой дымкой. Ширин с Донной забились в угол. Носитель стоял на кончике хвоста, тщетно вглядываясь в туман.

— Не узнаю консистенцию, — заметил Карадайн.

— Мурид умер, — ответил Стас. — Вот и вся консистенция. Раннахар уже на свободе, сбылось проклятие халифа. Бек со своими нукерами уже здесь. Я видел его следы у грузовика.

— Тебе надо уходить.

— А ты?

— Меня уже нет, забудь. Пошли, я тебя провожу.

Но проводить он не успел. Застучали копыта, и на площадку прямо с неба подобно стае крупных аляпистых птиц влетела сверкающая золотыми доспехами конница. Кони, вращая залитыми кровью глазами, замерли как вкопанные.

Человек, сидевший в центре отряда и чуть впереди, явно главарь, не имел доспехов. На нем был парчовый расцвеченный полумесяцами халат, шелковые штаны и отороченные золотой нитью чуреки с огромными загнутыми кверху носками.

Узкие глазки Раннахара хитро смотрели сквозь складки жирного лоснящегося лица, словно сквозь амбразуру. Гладко выбритое лицо украшала тонкая и длинная бородка.