Александр Маркьянов - Последний бастион Часть 2

Раскатисто хлопнул еще один выстрел снайпера - Марина продолжала стрелять...

Четверо. Где еще один?

Очередь разорвала землю совсем рядом, осыпав меня кусками земли. Земля, выбитая пулями, хлестнула меня по лицу, по глазам. Резкая боль, ничего почти не вижу...

Зараза...

Выхватил гранату, зубами выдернул чеку и по памяти, примерно прикинув откуда могли стрелять, бросил, перекатился и застыл. Грохот, выворачивающий душу наизнанку визг стальных, зазубренных осколков, крик - и еще один снайперский выстрел...

Черт...

В себя пришел через пару секунд, показавшуюся парой минут. Кулаком протер глаза, резало их немилосердно. Держа пистолет наготове, осторожно поднялся, готовый среагировать на любую угрозу, ответить выстрелом...

- Ник!

- Братишка, твою мать...

- Черт, ты, козел... - я протянул руку и буквально дернул его вверх - ты как?

- Как из мясорубки...

- У кого ключи от наручников?

- Кажется, у этого, у бородатого. В кармане...

- Зараза...

Я наклонился, чтобы обыскать карманы...

- Ложись!!!

Сильный толчок в спину, стальной вихрь автоматной очереди...

Внезапное нападение - это упражнение отрабатывалось в ГОЗ до автоматизма - нападение с фронта, с тыла, с фланга, нападение нескольких противников, нападение противника, прикрытого заложниками. И тем не менее, я расслабился. Расслабился, забыл простое правило морпехов "задание выполнено только тогда, когда ты доложил командиру о выполнении" - и проиграл...

Один из духов оказался живым. В этой жестокой рукопашной схватке, когда рвались гранаты и автоматы били в упор, один из духов получил контузию и тяжелое ранение от близкого взрыва гранаты, потерял сознание - но ненадолго. С..а, ненадолго!!!

В автомате террориста оставалось буквально несколько патронов, и он высадил их одной очередью - веером на звук, на разговор кяфиров. Про засевшего на скале снайпера он не знал, да и кяфиров почти не видел - глаза заливала кровь. Его единственной целью было забрать с собой на тот свет хоть кого-то из неверных - ведь тогда, как говорил ему мулла, он попадет в рай как шахид, павший на пути святого джихада...

Я даже не видел, что произошло. Брат толкнул меня так, что я не удержался на ногах и полетел на землю, падая на того боевика, которого только что застрелил и у которого искал ключи. А моя рабочая, правая рука была занята тем, что я искал ключи его кармане. И даже пистолет я не переложил в левую руку - с нее я стрелял почти также хорошо как с правой, в группе освобождения заложников все были "двурукими" - а чисто автоматически вернул в кобуру...

Еще падая, я успел оценить ситуацию и слегка повернуться, чтобы упасть на бок, а не на живот - из такого положения легче стрелять. Упал на мягкое - на тело подстреленного боевика, тотчас перекатился, чтобы им прикрыться, рука метнулась к кобуре за пистолетом. Террорист, высадив оставшиеся у него патроны, начал подниматься с земли, вид его был страшен - залитое кровью, разорванное осколками гранаты снаряжение, длинная черная борода, заляпанное кровью и грязью лицо. Поймав террориста в прицел, я судорожно даванул на спуск - но моя пуля ударила его второй. Марина меня опередила...

Ник лежал на животе, совсем рядом. Три опаленные дыры на спине, на камуфляже, сочащиеся черной кровью сказали мне все - но я не верил, не хотел верить, не хотел! Он увидел террориста первым и среагировал, сделал все что мог. Те пули, что предназначались мне, попали в него...

Отбросив пистолет, я вставил ключ в замок наручников. Почему-то это казалось мне на тот момент самым важным - снять наручники. Это мой брат и он не должен быть в наручниках, не должен! Просто не должен и все!!! Он - свободный человек на своей земле и никакая тварь не должна надевать на него наручники...

Сняв наручники и отшвырнув их в сторону, я перевернул брата на спину. На его лице застыло какое-то насмешливое выражение - так он улыбался, когда придумывал какую-нибудь пакость.

А потом я просто уселся рядом с ним и положил его голову к себе на колени. Закрыл глаза. Надо было что-то делать, надо было уходить, в любой момент могла появиться вертушка и расстрелять нас из пулеметов, в любой момент могло появиться подкрепление - но мне было все равно. Я сидел и тихонько, по-волчьи выл - человек вообще не должен издавать такие звуки, я даже не знаю, как у меня получалось...

Черт, братишка, как же так. Как же так...

Этого не должно было произойти. Зачем ты сюда пошел? Зачем мы все сюда пошли? За этим? Чего нам не хватало? Зачем?!!!

Будь проклята эта земля, что требует крови будто Молох! Будь проклята эта бесплодная земля, что не дает урожаев и никогда не напитается, никогда не насытится кровью. Будь она, черт побери, проклята!!!

Этот континент отнял у меня маму. Сейчас он отнял у меня двоюродного брата. И что с этим делать - я не знал...

Если бы не Марина - на том бы наше путешествие и закончилось бы. Я бы просто сидел и ждал, пока над полем боя появится вертушка, пока она не высадит десант. А что сделали бы солдаты, когда еще пару дней назад они беседовали с теми, кто сейчас лежит здесь в виде обгорелых кусков мяса...

Будь оно все проклято. Этот крест не по мне...

Видимо, Марина уже смирилась со смертью брата, да и не было ее тут рядом, когда все это произошло. Отхлестав меня по щекам с неженской силой, она привела меня хоть в какое-то чувство. И приняла командование...

Пока она спускала с горной кручи наши вещи - идти она решила тропой, которая теперь была свободна - я похоронил Ника. Как мог - нашел ложбинку, положил туда его, сверху наломанные ветки и камни, которые я смог сдвинуть с места. Копать могилу, да еще в такой каменистой земле не было ни времени, ни сил. Получился этакий курган - какой некоторые народы строили для своих вождей. Ник любил эту землю - и сейчас она приняла его. Навсегда. Трижды выстрелил в воздух из пистолета - он пал в бою и должен быть похоронен с воинскими почестями. Прощай, Ник - ты сделал для этого проклятого континента все что мог. А что не смог - то не в людских силах...

Надо было уходить - любой ценой добраться до границы с Конго и как можно быстрее. Придется идти всю ночь - чтобы оторваться от возможной группы преследования. Африканцы ночью за нами не пойдут - а вот днем с лихвой наверстают упущенное...

Марина уже спустилась, притащила оба рюкзака...

- Пошли! Шевелись! - в глазах ее горел какой-то незнакомый мне раньше, словно лихорадочный огонь...

Я послушно навьючил на себя рюкзак, надел на себя ремень автомата. Хотя появись передо мной даже в пяти метрах, тот самый Али, восстань он из мертвых - я не был уверен, что в него попаду...

Марина с деловитым видом закрыла колпачками линзы прицела, укрепила винтовку у себя на рюкзаке, сзади. Прошла несколько метров, оглядываясь по сторонам и нашла то, что искала - ручной пулемет Дегтярева и три запасных диска к нему. С совершенно спокойным лицом забрала все это - пулеметчик был почти разорван пополам, разгрузка с дисками была темно-коричневого цвета от крови - но ее это ничуть не беспокоило...