Олег Приходько - Прыжок рыси

Задернув занавески, Евгений включил свет в крошечной прихожей и закрыл дверь, отделявшую ее от комнаты. Затем быстро снял куртку и свитер и принялся разматывать опоясывавший его капроновый шнур, который они с Кравцовым предусмотрели на случай, если предоставят номер выше второго этажа. Привязав конец шнура к батарее парового отопления, он оделся и включил свет. После этого позвонил на «междугородку», назвал свой московский телефон.

«Ожидайте».

Мощная водяная струя извлекала из эмалированного корыта подозрительно монотонный гул. Вода из сетки душа «звучала» правдоподобнее. Оставив кран включенным, он решил усилить эффект своего присутствия работающим телевизором. Передавали концерт трио бандуристов, гастролировавшего в Приморске. Евгений от души пожалел, что вот уже в который раз не имеет возможности дослушать его до конца.

Погасив свет, он запер дверь и выглянул в окно. Если внизу кто-то и стоял, то у самой стены, что едва ли имело смысл. Минут через пять раздался телефонный звонок:

— Москву заказывали?

— Да!

— Номер не отвечает. Будете ждать?

— Обязательно буду. Пожалуйста, мне по очень важному делу!..

На дороге показалась машина. Замедлив ход, проехала мимо стройки, свернула направо и скрылась из вида. Евгений натянул перчатки, отщелкнул шпингалеты внутренней рамы, рванул на себя створы окна. С треском порвалась бумага: официально зима еще не кончилась, окон до него никто не открывал.

«Только бы наружную не заколотили!» — мелькнула мысль.

Машина появилась на дороге слева от гостиницы, дважды переключила свет на «дальний». Теперь на все — про все отводилась минута. Евгений толкнул наружную раму и выбросил шнур.

Спуск занял не больше пяти секунд. Несмотря на перчатки, больно обожгло ладони…

Кравцов рванул ему наперерез. На ходу вскочив в салон, Евгений перевел дух, хлопнул его по спине:

— Погоняй в табор, братец!

— Ох, и отыграются же они на тебе! — весело пообещал Кравцов, утопив в пол акселератор. — Рассказывай.

— Подослали какую-то шлюху. Она мне телефончик нарисовала, по которому можно связаться с их продюсером.

— Сама дала или ты попросил?

— Похоже, ее кто-то другой об этом попросил. Атуев наведывался.

— Зачем?

— Тонко подводили меня. Намекнула, что он чемпион по борьбе. Я, естественно, похвастал своим кулачным опытом. А им только того и надо — за «лоха» приняли.

— Они тебе подыграли.

— Они мне, я — им. Квиты. Здорово пасли?

— Прилично. Две машины и семерых я насчитал. Трое в автобус с тобой сели. Как только ты в номер пошел, явились с «проверкой паспортного режима».

Петляя по переулкам, срезая углы по дворам и подворотням, «москвич» приближался к морю. В самом конце, на неосвещенном участке набережной, Кравцов притормозил.

— Пирс видишь?

— Ну.

— Дуй туда, быстро. А я их повожу за носы на всякий случай.

— Не стоит, Иван.

— Не переживай за меня. Утром свидимся.

Простившись с ним, Евгений перепрыгнул через парапет и побежал краем моря к пирсу, где его поджидал мотобот.

Через час дядя Ивана по отцовской линии, молчаливый рыбак Василий Андреевич Кравцов, доставил его в поселок Хобров, где базировалась их артель.

В Казань Игорь прилетел в пять вечера.

Здесь еще было холодно, по приморским меркам — зима. Брошенный матерью в сумку свитер в последний момент перед отлетом оказался как нельзя кстати. Переодевшись в туалете, Игорь навел справки и немедленно отправился в театр оперы и балета; из всех данных, которыми он располагал, профессия Сони Маликовой была единственной зацепкой.

Сотруднику отдела писем областной газеты уже доставало опыта, как отыскать след человека в загсах, архивах, справочных бюро и прочих подобных заведениях, на то и призванных, чтобы разыскивать людей. Но для походов по учреждениям время было позднее, да и предоставить там могли разве что цифры и факты документальной биографии, за которыми едва ли можно было разглядеть историю, интересовавшую его.

Свидетели, живые свидетели, способные воспроизвести отношения Маликовой и Гридина более чем двадцатилетней давности — вот кто нужен был сейчас журналисту Васину. Мысленно он, конечно, чертыхался по поводу цейтнота — уплатить такие деньжищи и пронестись по историческому городу галопом, не побывав даже в Казанском кремле!.. Не говоря уж о том, что стоило воспользоваться случаем и отыскать людей, знавших губернатора Гридина — глядишь, отыщется в его биографии штришок для «жареного» материала.

Судьбе было угодно подбросить ему сенсацию. Чувствуя на себе взгляды прохожих, а затем — пассажиров автобуса (причиной которых, конечно, была не персона супержурналиста из Приморска, а его одежда не по сезону), Игорь развлекал себя фантазией, что фамилия его может вскорости стать знаменем демократической прессы: снятие с должности Гридина будто бы непременно повлечет перемены в Кремле, а они, в свою очередь, отразятся на международной жизни; великое противостояние ядерных держав приведет к тому, что Васина назначат на должность главного редактора «Губернских ведомостей», а там и до «Нью-Йорк таймс» недалеко. Шпагина он возьмет на работу в качестве уборщицы, а Полянский будет торговать карандашами в канцелярском киоске. Фантазии имели «политическую» подоплеку: от них становилось теплее…

Разыскать кого-нибудь из работавших в театре в 1973 году оказалось непросто. Дирекции не было; артисты, блиставшие в то время на подмостках, частью вымерли, частью поуходили, молодым жё фамилия Маликовой ни о чем не говорила.

Кто-то подсказал, что интересующую его информацию может предоставить Ариадна Иннокентьевна Неродимова, мимо которой якобы никто из артистов балета не проходил — она работала репетитором и сейчас натаскивала молодняк в танцклассе на втором этаже. Полчаса, оставшиеся до окончания вечерней репетиции, пришлось простоять под дверью, слушая фортепианную музыку, то и дело прерывавшуюся хлопками и непонятными тирадами. Он вышагивал по коридору, сожалея, что не взял билет обратно и теперь придется разыскивать агентство Аэрофлота в городе или ехать прямо в аэропорт, рискуя потерять сутки.

«Если что-нибудь со мной случится», — предупредил Евгений. — Что он имел в виду? — Слова, которым Игорь не придал поначалу значения, вдруг начали обретать какой-то роковой смысл. — «Ничего не записывай… ничего не фотографируй… как можно скорее… не теряй ни минуты…»

Репетиция кончилась, но артисты расходились, как назло, долго, донимая репетитора вопросами и творческими предложениями, и Игорь, улучив момент, подошел к ней, не дожидаясь, пока на него обратят внимание.

— Добрый вечер, Ариадна Иннокентьевна.