Mysterioux Shadow - Властелины стихий

Войдя в ванную, он машинально взглянул в зеркало — и остолбенел: оттуда на него смотрел кто-то совершенно невообразимый: изодранный в кровь, растрёпанный, с воспалённым взглядом чёрных глаз с расширившимися зрачками, с винно-красными губами и тёмными кругами под глазами.

— Даже не надейся — это ты! — сварливо пробурчало зеркало.

— Заткнись, — привычно цыкнул Снейп, но вдруг заметил засунутую за раму зеркала записку — лист пергамента, сложенный вдвое.

Он развернул её — и тотчас же узнал немного угловатый почерк Пэнтекуин. Собравшись с духом, он прочёл её:

В том, что случилось вчера, виновата лишь я одна. Если бы я не хотела этого, ничего бы не произошло, так что не вини себя и не занимайся самобичеванием. Да, если тебе станет легче, я давно уже совершеннолетняя, так что срок в Азкабане за совращение малолетних тебе не грозит. Надеюсь, никто не узнает о том, что произошло между нами, тем более что вряд ли такое снова повторится. Зелье, залечивающее царапины, стоит в ванной, на полке. Не смей пользоваться своим собственным или магией! Твою одежду мне пришлось уничтожить — даже магия не способна восстановить её. Советую хотя бы пару часов провести у себя в комнате — твой вид породит много слухов в Хогвартсе.

Твоя дьяволица.

P.S. Это было просто незабываемо!

Записка произвела на Снейпа странное действие — алхимик засмеялся, причём хохотал всё громче, и, не удержавшись на ногах, сполз на пол, всхлипывая от смеха, постепенно переходящего в истерику. Однако, уже стоя под душем, он задумался: Валькери сказала «вряд ли такое снова повторится». Не «никогда», а «вряд ли». Забавно… «дьяволица»… «твоя»… «хотела этого»… «незабываемо»…

Выйдя из душа, Северус оделся и, сев в кресло, попытался проанализировать ситуацию, но поняв, что это бесполезно, взял книгу и углубился в чтение — книги всегда успокаивали его и помогали привести мысли в порядок.

Однако хаос, царивший у него в мыслях, был сущей ерундой по сравнению с тем, что творилось с Валькери. Проснувшись на рассвете и сообразив, что произошло, она тихо выскользнула из кровати, оделась — её одежду ещё можно было починить заклинаниями, что не скажешь об одежде Северуса — и привела себя в порядок с помощью косметических чар, скрыв следы укусов и синяки. Быстро написав записку и засунув её за зеркало, логично предположив, что именно в ванную Снейп направится в первую очередь, Пэнтекуин бесшумно привела комнату в порядок, ушла в гриффиндорскую гостиную, где все ещё спали, и придала своей кровати вид, будто спала на ней. В конце-концов можно будет отмазаться тем, что она просто поздно пришла и рано встала. Пока Валькери запретила себе думать о том, что произошло, и, переодевшись, спустилась к завтраку. Столы ещё не были накрыты, поэтому Пэнтекуин заглянула в кухню и поела там, хотя это и смущало домовых эльфов. Уже в который раз девушка подумала, как всё же высшие эльфы отличаются от домовых эльфов — прекрасные мудрые величественные создания и нескладные раболепные существа, смысл жизни которых — вечно прислуживать своему хозяину. Трудно было представить, что когда-то они были единым родом, но Валькери знала, что это было так — много сотен тысяч лет назад.

Позавтракав, Пэнтекуин пошла к озеру, куда приходила всегда, когда ей нужно было подумать, и там, глядя на пробивающуюся молодую ярко-зелёную травку и на всё ещё лежащие в тени комья снега, она задумалась над тем, что произошло.

Валькери не оправдывала себя — всё произошло по её инициативе, это она первая накинулась на Снейпа. И даже не пыталась отрицать: это ей безумно понравилось и Пэнтекуин была бы не прочь повторить что-то подобное ещё раз, как-нибудь попозже. Да, без сомнения она любила Драко, и только его одного, да, он был невероятно хорош в постели, несмотря на свой юный возраст, но он не мог дать ей того, что дал Северус: острое наслаждение, граничащее с болью, первобытную страсть, ощущение солоноватого вкуса крови на губах, бешеную борьбу, укусы и царапины, поединок за право взять верх над другим, хриплое рычание и вой…

Пэнтекуин судорожно вздохнула, вспомнив кое-что из этой ночи — забыть такое было невозможно: каждый из них за полтора часа кончил по меньшей мере семь раз, если не больше, а раньше она считала, что такое невозможно — ну, по крайней мере, для мужчины! Хотя вампиры всегда были выносливее людей — и в этом плане тоже… А тело Северуса… ему было уже сорок, но в последнее время он снова стал следить за собой, и под бледной кожей угадывались очертания сильных мускулов. Да и сам он производил неизгладимое впечатление: худощавый и гибкий, очень высокий — выше всех в Хогвартсе, за исключением только Хагрида — а Валькери была без ума от высоких стройных мужчин; аристократической внешности — только нос немного портил её, хотя теперь уже не так заметно, придавая лицу хищное выражение. А этот еле уловимый тонкий аромат зелий, исходящий от него — не неприятный, а наоборот, какой-то чарующий и даже возбуждающий? А плавные грациозные движения, а развевающаяся чёрная мантия, а бархатный низкий чувственный голос, а руки с чуткими длинными пальцами? И свежий шрам, тянущийся через всю грудь наискосок, но отчего-то красивый, и татуировка на предплечье — Смертный знак, сразу бросающийся в глаза, отталкивающий и в то же время притягательный своим странным гармоничным уродством… Да, устоять было невозможно.

Что самое обидное, по лонохарсским меркам происшедшее не было чем-то необычным: наоборот, если у кого-то не было любовника, это считалось довольно странным; там не привыкли сдерживать себя никакими рамками законов и моралей, и этот образ жизни сохранялся и в Ашкелоне.

Но здесь всё было по-другому, и такое её поведение посчитали бы предательством по отношению к Драко, хотя она не предавала его, просто она хотела быть с ним, но и с Северусом тоже — время от времени, чтобы утолить свою страсть.

Валькери не хотела обманывать Драко и считала, что он должен всё узнать, но боялась, что он отвернётся от неё — и, может быть, правильно сделает. А меньше всего на свете она хотела потерять его. Но лучше пусть она сама скажет ему, чем кто-то другой, вроде ненавидящей её Пэнси Паркинсон. Род Дракула всегда встречал судьбу лицом к лицу, и гордился этим.

И, решившись, Пэнтекуин хотела уже было пойти к нему, чтобы всё рассказать, но вдруг услышала, что он сам идёт сюда; Драко часто теперь по утрам бывал у озера — Сила неудержимо тянула его к водной стихии.

— Ты тоже здесь? — улыбнулся он, подходя.

Драко хотел обнять Валькери, но она уклонилась и серьёзно посмотрела ему прямо в глаза.

— Драко, я должна тебе кое-что сказать, — негромко, но твёрдо проговорила она.