Джек Хиггинс - Штормовое предупреждение

— Почему бы и нет? — сказал он и пошел за Штурмом к квартердеку.

Молодой немец открыл дверь в каюту капитана и вежливо отступил в сторону. Идж помедлил на пороге, осмысливая открывшийся перед ним кавардак. Иллюминатор разбит, ковер на полу намок, все усыпано книгами и личными вещами.

Бергер встал из-за стола с суровым лицом, судовой журнал и другие документы лежали перед ним.

— Боюсь, капитан Нильсен не говорит по-английски, поэтому я буду переводчиком.

Это заявление было весьма далеко от истины в том, что касалось английского, хотя, если поскромничать, было похоже на правду.

— Капитану — добавил Штурм, — не нравится насильственная высадка на нейтральное судно для проверки ее законного бизнеса.

— Извините — сказал Идж, заметно смущенный суровым выражением лица Бергера, — боюсь, мне придется настаивать на проверке судовых документов и журнала, а также заявления о грузе.

Бергер отвернулся, словно в ярости. Штурм сказал:

— Но у нас нет груза, лейтенант, только пассажиры.

Он взял со стола судовой журнал, намокший в морской воде, со слипшимися страницами.

— Наверное, вам надо посмотреть журнал? Здесь вы найдете и все относящиеся к делу документы.

Идж принял журнал, сел в кресло Бергера и попытался разделить первые две пропитанные водой страницы, которые моментально разорвались в его руках. В это самое мгновение Рихтер и одиннадцать других членов команды, спрятавшиеся вместе с ним в подтрюмном пространстве, лежали на полу, покрытом несколькими дюймами вонючей воды, прислушиваясь к тяжелым шагам Сваллоу над их головами.

Идж вышел из каюты через пятнадцать минут, проверив по возможности тщательно подборку документов и держа в руках шведские паспорта, необходимые для инспекции.

Сваллоу появился из кают-компании, выглядя нехорошо. Идж спросил:

— Все пассажиры внизу, боцман?

— Да, сэр. — Сваллоу начал быстро и глубоко дышать соленым воздухом — Пять монахинь, сэр, и старый джентльмен с женой — она выглядит не слишком здоровой.

Идж направился ко входу в кают-компанию и Сваллоу торопливо сказал:

— Не хочу надоедать, сэр. Но если это обязательно надо. Очевидно, прошлой ночью в шторм у них было гадкое время. Они все еще убираются.

Идж помедлил, повернулся бросить взгляд на Штурма, сзади которого сердито смотрел Бергер, потом направился вниз.

Запах был ужасным, зловоние человеческих экскрементов и рвоты выворачивало желудок. Первое, что он увидел в кавардаке салона, были четыре монахини на коленях в грязи с ведрами и швабрами, скребущие пол. Идж поднес платок ко рту, когда сестра Анджела появилась из дверей каюты Прагеров.

— Чем могу помочь? — спросила она на хорошем английском.

— Извините, что потревожил, мэм. Я обязан это сделать, понимаете? — Он протянул паспорта — Международные правила во время войны. У меня полномочия проверить список пассажиров.

Он взглянул за нее на Прагера, коленопреклоненного перед женой. Ее лицо было смертельно бледным, блестело от пота, она дышала с невероятным трудом.

— Кто эта леди и джентльмен? — Он начал перебирать паспорта.

— Господин Тернстрем с женой. Как вы видите, она очень больна.

Прагер повернулся взглянуть на него, страдание на его лице было абсолютно неподдельным, и Идж непроизвольно сделал шаг назад. Лотта выбрала именно этот момент для приступа тошноты, корчась на полу, как животное. Этого оказалось достаточно.

Идж торопливо отвернулся, оттолкнул Штурма и через кают-компанию выбежал на палубу. Наклонившись над перилами правого борта, он глубоко дышал. Сзади подошел Сваллоу.

— Вы в порядке, сэр?

— Боже, какая чумная дыра. Эти женщины — они пройдут сквозь ад. — Он взял себя в руки — Вы хорошо проверили трюмы, боцман?

— Пусто, как в свистке, сэр. Только балласт песка.

Идж повернулся к Штурму, стоявшему выжидая, с Бергером в двух шагах позади.

— Я не понимаю.

— Мы много месяцев работали на каботажной торговле в Бразилии — объяснил Штурм. — Теперь решили вернуться домой. Как можете представить, никто не согласился на риск доверить нам груз.

— А пассажиры?

— Добрые сестры более года были на мели в Бразилии. Мы оказались первым шведским судном, покидающем страну. Они благодарны любой представившейся возможности.

— А пожилая леди? — спросил Идж. — Госпожа Тернстрем. Она плохо выглядит.

— И хочет повидаться с семьей, пока еще есть время.

Штурм горько улыбнулся:

— Война для нас, нейтралов, многое сделала трудным, особенно когда надо перебраться с одного места на другое.

Идж принял решение и вернул паспорта:

— Вам они еще потребуются. Мои извинения капитану. Я должен согласовать решение с моим капитанам, но не вижу причин, по которым вам не будет позволено продолжить плавание.

Он прошел к выкидному трапу и остановился:

— Эти леди, там, внизу…

— Все будет прекрасно, лейтенант. Мы скоро все приведем в форму.

— Мы можем сделать для вас что-нибудь еще?

Штурм улыбнулся:

— Принесите новость о конце войны. Как идут дела?

— Несомненно в нашу пользу — ответил Идж. — Хотя, кажется, в Европе слегка медлят. Не думаю, что, после всего, мы увидим Берлин до рождества. Немцы в Нидерландах сражаются, как черти.

Он быстро спустился по трапу, за ним последовали Сваллоу и матрос, и они отчалили.

— Ну как, боцман? — спросил он, когда отошли подальше.

— Я понял одно, сэр. Никогда я не стану жаловаться на условия службы в подводном флоте.

Бергер на квартердеке курил сигару и ждал. Штурм стоял рядом.

— Как думаете, господин капитан? — спросил Штурм. — Сработало?

В этот момент замигала сигнальная лампа на мостика «Гардиан».

— Можете следовать — прочел Бергер. — Счастливого плавания и удачи.

Он повернулся к Штурму, лицо прояснилось:

— Моя бабушка с материнской стороны была англичанка, я говорил вам когда-нибудь?

— Нет.

Бергер швырнул сигару за борт:

— Судно в вашем распоряжении, господин Штурм. Начинайте двигаться, как можно скорее.

— Слушаюсь.

Штурм повернулся, громко отдавая команды матросам внизу, а Бергер сошел на палубу. Он встал у входа в кают-компанию, чувствуя вонь, снизу на него глядело бледное лицо сестры Анджелы.

— Сработало? — тихо спросила она.

— Когда у вас будет время, напомните мне, чтобы я сказал, какая вы замечательная женщина, сестра.

— В подходящий момент обязательно, капитан. Можете быть уверенным — безмятежно ответила она.

Бергер отошел. «Гардиан» уже направлялась на юго-запад. Он следил за ее ходом, когда позади из переднего люка неожиданно появился Хельмут Рихтер и прошел на корму. Он был покрыт грязью, но улыбался.

— Можно парням выйти на палубу и обмыться из помпы? После трюма они весьма сильно попахивают.