Джек Хиггинс - Судная ночь на Синосе

– Он тебе успел что-нибудь рассказать?

Я посмотрел на Янни, несколько застигнутый врасплох его вопросом. Думаю, что по выражению моего лица он все понял.

– Упаси тебя Бог, Джек. Если они заподозрят, что тебе что-то известно. Они большие мастера по части выколачивания нужных им сведений, и тебе тогда придется несладко.

– А почему ты думаешь, что я сам им не расскажу? – спросил я. – Янни, ты что? Разве меня не знаешь? Я Джек Сэвидж, который в Каире занимался спасательными работами на море стоимостью более двухсот тысяч фунтов стерлингов. И я никогда не вмешивался в политику.

Янни в изумлении уставился на меня:

– Джек, я тебе не верю. Ты никогда на это не пойдешь. Я тебя слишком хорошо знаю.

Тут я разозлился. Как мне надоели все эти дела и люди со своими проклятыми играми. Эти детские игры, когда в них играют взрослые, для очень многих оканчиваются плачевно. Пошли они все к черту. Какое мне до них дело?

– Если хочешь, сам спасай Грецию, – сказал я Янни. – А у меня свои, более важные для меня проблемы.

Сказав это, я поднялся на палубу.

Мелос все так же сидел на носу катера, а перед ним на палубе лежали сыновья Киазима. Он курил голландскую сигару и выглядел очень довольным.

– Как Китрос? – властно спросил он.

– Жить будет.

В окне рубки виднелась освещенная светом от компаса голова Киазима. Он так и не успел снять с себя гидрокостюм, и я решил, что ему, должно быть, холодно.

– Я его сменю. Пусть пойдет и переоденется, – сказал я.

– Нет, он останется за штурвалом, – резко оборвал меня Мелос. – Ты слишком много беспокоишься, Сэвидж. Эти турки как дикие свиньи. Они выживут там, где другие погибнут. Одним словом, быдло.

И он сплюнул. Ни один мускул не дрогнул на лице Киазима. Я спустился вниз и взял бутылку бренди и чашку. Китрос сидел рядом с Павло и вытирал пот с его лба.

– Что, проблемы? – спросил он.

Я качнул головой:

– Обычная история. Грек и турок. Присмотри за Павло. Я скоро вернусь.

Увидев, что я налил бренди в чашку, Мелос резко сказал мне:

– Ему не надо. Я сам выпью.

Я все же протянул бренди Киазиму.

– Давай, Мелос, – сказал я. – Пристрели нас обоих из-за чашки бренди.

Мелос уставился на меня и, видимо найдя ситуацию комичной, рассмеялся:

– Да, ты прав, Сэвидж. Ты нам еще нужен. Так что поживи пока.

– Хорошо. Пока не переживу тебя, – ответил я. – Только тогда и успокоюсь.

– Такое вряд ли случится, уверяю тебя, – сказал он и снова засмеялся.

Я немного успокоился и решил дождаться подходящего момента, чтобы расквитаться с Мелосом.

За две мили до Кироса Мелос приказал Киазиму изменить курс и двигаться в сторону южной части острова, огороженной скалами и недоступной со стороны суши.

Там был залив под названием Паксос, место хорошо мне знакомое в силу его необычного расположения. В залив вел узкий проход между двумя остроконечными скалами, которые местные рыбаки прозвали Старухами Паксоса. Внутри была удивительной красоты лагуна, опоясанная с берега белыми песчаными пляжами с растущими кое-где соснами.

В это утро стоял густой туман, из-за которого пройти в залив было невозможно. Для этого и в хорошую погоду требовалось значительное мастерство.

Неподалеку в прибрежной зоне мы обнаружили стоящую на якоре «Жар-птицу» и «Ласковую Джейн», привязанную к правому борту яхты. Это меня несколько удивило. Киазим выключил двигатель, а я, свесив причальный брус, встал у края катера с зажатым в руке канатом.

Когда мы приблизились к яхте, на ее борту сразу же замелькали люди. Капелари с ручным пулеметом в руках вместе с Христу встал у лестницы, затем появился и Алеко.

– Вы его заполучили? – спросил он. – Все прошло нормально?

Мелос посмотрел на него и усмехнулся:

– А ты как думал?

Не успел Алеко ответить, как, оттолкнув Капелари, у перил в плаще, накинутом на плечи, показалась Сара.

– Сэвидж?

Увидев меня, она заулыбалась, а затем перевела взгляд на лежащих ничком на палубе сыновей Киазима и самодовольно улыбающегося Мелоса, держащего в руках автомат. Ее лицо сразу же помрачнело.

– Знай, ангел мой, – крикнул ей я. – Нас захватили. Всех.

Одного я никак не мог понять, почему никто из них так и не удосужился привезти на яхту врача, хотя во время обсуждения плана операции сам Алеко говорил об этом. С самого начала было всем ясно, что состояние Павло после побега ухудшится.

Думаю, после того как они получат всю необходимую информацию от Павло, его жизнь уже не будет представлять для них никакого интереса. Не думали мы, каким пагубным для его здоровья окажется путь от тюремного госпиталя до борта яхты. Когда мы с Киазимом выносили Павло из кубрика, он уже умирал. Мы передали его Христу и одному из членов команды по имени Лазанис. Те сразу же унесли Павло вниз.

Капелари угрожающе помахал нам ручным пулеметом, и мы с Киазимом, подперев с обеих сторон Янни Китроса, перелезли на борт яхты. За нами последовали Яасси и Абу, настороженные, словно два молодых тигренка, ищущие глазами путь к спасению. Ни один из них не выказывал признаков страха, что меня не удивило. Я слишком хорошо знал турок.

Янни Китрос выглядел очень плохо. Его лицо кривилось от боли каждый раз, когда он пытался ступить на правую ногу. Но не это вызвало у меня жалость к нему. Мелос грубо толкнул Янни в спину, и тот, сильно хромая, заковылял по палубе. Затем Мелос велел Капелари увести Янни и мальчиков с палубы, оставив меня и Киазима с Сарой и Алеко.

Сара, совершенно ничего не понимая, посмотрела на своего зятя:

– Ради Бога, Димитри. Что происходит?

– Потом, – сказал он и, как бы пытаясь ее успокоить, легонько похлопал Сару по щеке. – Чуть позже я тебе все объясню.

Теперь она уже рассердилась:

– Нет, Димитри, я хочу знать сейчас.

Мелос грубо схватил ее за руку, впервые показав, кто здесь истинный хозяин.

– Ты слишком много болтаешь. Теперь будешь говорить, когда я разрешу, понятно?

Лицо Сары исказилось от боли. Я сделал шаг вперед, но Алеко опередил меня.

– Убери от нее руки, – резко сказал Алеко и схватил Мелоса за предплечье. Тот вскрикнул от боли и отступил назад.

Какая сентиментальная сцена из мелодрамы, подумал я, но Алеко был зол, чем впервые вызвал мои симпатии к нему. Мне вдруг пришло в голову, что, не страдай он этим нервным заболеванием, ему бы не было равных.

Вероятно, эта же мысль пришла и Мелосу, потому что он наставил свой автомат на Алеко и злобно произнес:

– Я стою во главе этой операции, мистер Алеко, и посоветовал бы не забывать об этом.

Неожиданное появление Лазаниса разрядило обстановку. Он доложил, что Китрос и сыновья Киазима заперты в отдельных каютах.

Тогда Мелос обратился к Алеко: