Любовь Рябикина - У каждого свой путь

Вацлав облегченно рассмеялся:

— Удивлены? В этом вся Марина состоит, сплошная куча противоречий!

Обратив внимание, что кольца у женщины на руке нет, а сама она довольно привлекательна, спросил:

— Вы замужем?

Докторша с усмешкой поглядела на него:

— Вдова. Муж на чеченской погиб… — Заметив интерес, резко сказала: — У меня двое детей!

Смутить Вацека ей не удалось. Полковник воскликнул:

— Прекрасно, что есть дети! А я разведен. Жена бросила, пока я воевал и с новым мужем за границей скрылась. Может, с вами наладим мосты?

Она обмерла на мгновение, а затем возмутилась:

— Да что вы себе позволяете? Я что, шлюха из борделя?!

Вацлав спокойно ответил:

— Вы мне нравитесь, вот и все…

Женщина смутилась и отвернулась. Ее уши горели маковым цветом. Щеки полыхали. Она не выдержала и бросилась вон из радиорубки. Запнувшись на пороге, грохнулась вниз, минуя лестницу. Ухнулась в грязь в своем беленьком халате и горестно вскрикнула. Все лицо оказалось залеплено грязью. Полковник кинулся следом. Выловил из лужи и поставив перед собой. Сам стащил с нее грязный халат, обратив внимание на стройную фигуру, затянутую в черную прямую юбку и белый свитерок. Обтер лицо чистой спинкой халата. Накинув на плечи собственную снятую куртку, упрямо спросил, держась за воротник:

— Ну так что, я могу ухаживать за вами?

Докторша смотрела на него безумными глазами, надеясь увидеть подвох. Серые глаза внимательно глядели в ее зрачки. Ничего не заметив, расхохоталась:

— Ну это надо! Первый выезд в часть и так вляпаться! Товарищ полковник, вы в своем уме? Может мне вас на психиатрическую экспертизу назначить?

Андриевич твердо произнес:

— Не надо никакой экспертизы. Меня зовут Вацлав Андриевич. А вас?

Женщина посмотрела на грязный халат. Забрав его из рук полковника, полюбовалась на плюхавшие в грязь стекающие капли:

— Ульяна Громова. Как в «Молодой гвардии»…

Андриевич преспокойно направился к палатке, сказав на ходу:

— Вот и ладненько! Я сегодня зайду в медпункт около пяти вечера, все равно мне куртку забрать надо…

Докторша развела руками, поглядев в широкую спину. Сунула руки в рукава его пятнистой куртки. Огляделась по сторонам и растерянно произнесла, направляясь к «скорой» помощи:

— Ну, заходите…

Вацек влез в палатку в одном кителе. Увидев, что Марина очнулась и сидит на постели, довольно произнес:

— Похоже, что я тоже женюсь!

Огарев чуть не рухнул с ящика. Оторопело спросил:

— На солдате?..

Андриевич вытаращил глаза, а потом ответил:

— На докторше! Хватит дурака валять! Нашел женщину себе под стать. С перцем и огоньком. Ты бы слышал, как она с генералом ругалась!

Степанова уныло констатировала, застегивая легкую куртку:

— Н-да… Подвела я вас… Начать начала, а довести похоже, не удастся.

Андриевич подскочил к кровати. Сел рядом, обхватив ее за плечи:

— Маринка! Да ты что болтаешь? Теперь чертову интенданту осталось лишь поддерживать все! С этим-то он и сам сладит. А не сладит, я ему такое устрою, всю жизнь помнить будет! Сегодня хотел… — Он покосился на Огарева и Чепыгина. — Вот эти два умника не дали разобраться…

Геннадий Валерьевич проворчал:

— Ты бы разобрался… Потом выручай тебя из трибунала…

Через две недели Марину Степанову уволили вчистую без всякой медкомиссии. Она горестно вздохнула, услышав об этом от Огарева и тихо сказала:

— Видно, все теперь. Пошла вся моя служба по боку…

Вацлав услышал ее слова:

— Маринка, мы к тебе в лес приезжать будем, чтоб браконьерить и тебе скучно не будет! Спецназ поймать трудно…

Она усмехнулась:

— Дай Бог, что бы хоть кто-то явился. Привыкла я к вам, мужики. Словно к родным привыкла и страшно становится от того, что вы будете здесь, а я там…

Огарев хлопнул ее по плечу:

— Да ладно тебе грустить! У тебя там хлопот хватит! Сама рассказывала… Если что, на помощь всегда придем, только свистни.

Накануне отъезда Степановой старые спецназовцы, прошедшие Афган и Чечню, вечером собрались в командирской палатке. Накрыли стол. Станичники, узнав, что Марина уезжает, не остались в долгу и натащили всякой всячины. Сам атаман Ватутин, выступив вперед, сказал:

— Жаль, Марина Ивановна, что вы уезжаете. Все понимаем и здоровье превыше всего. Понимаем и то, от чего вы нас в июне избавили. Примите наши скромные дары и чтоб на новом месте все у вас получалось, как надо…

За огромным столом, собранном из досок и накрытом обычными газетами, сидело человек около сорока мужиков и всего две женщины: Марина и Ульяна Громова, докторша из станицы. Андриевич уговорил ее прийти. Тосты звучали один за другим. Вспоминали совместные рейды в Афгане и Чечне, погибших друзей и знакомых, подтрунивали над «мужским» прошлым Марины. Наконец она улучила момент и встала с кружкой в руках:

— Мужики! Дорогие мои, любимые мужики! — Обвела всех взглядом. — Сколько вместе пережито, сколько пройдено. Срослась с армией и с вами. Если бы знали, как не хочется уходить. Очень надеюсь, что каждый из вас, хоть раз в год, но появится на моем пороге. За годы войны вы стали мне братьями. Странная штука жизнь: беда толкнула меня в армию, война подарила настоящих друзей, а болячка разлучает и с тем и с другим. Я очень надеюсь, что предстоящая война не коснется ваших сердец, что все останетесь живы. Если кому-то захочется тишины, милости прошу на мой кордон. Там есть пустующие дома, если захотите поселиться. Все самое лучшее в жизни у меня связано с армией. Я хочу выпить за всех вас. Чтобы любимые ждали и дождались, чтобы каждый день был наполнен жизнью и любовью. Пока есть такие мужики, как вы — армия будет жить! На таких, как вы Россия держится. За вас, парни…

Она обошла весь ряд, с каждым обнялась и расцеловалась. Выслушала немало слов благодарности и вернулась на место. Подняла руку с кружкой вверх:

— За вас!

Выпила стоя до дна. К ней подошла Ульяна:

— Марина Ивановна, не стоило бы вам водку пить. Я, как врач, не имею права спокойно смотреть на это безобразие. Пейте местное вино.

Степанова взглянула на нее абсолютно трезвым взглядом:

— Сегодня я буду делать все, что хочу. Это моя семья, Уля. Я многих из них с Афгана знаю. Впереди еще одна война, а меня с ними уже не будет!

Громова оглянулась на смеявшегося над чем-то Андриевича и обреченно спросила:

— Вы уверены в том, что сказали?

— Полностью! Вы подсчитайте, как часто стали происходить нападения бандитов на российской территории и подумайте, сколько мы еще будем мириться с этим? Чечня — это рассадник бандитизма, тероризма и расползающегося ваххабизма. Вторая чеченская неизбежна. У меня душа кровью обливается, так как я знаю, что они снова на передовую угодят! Они — спецназ…