Лев Константинов - Схватка с ненавистью (с иллюстрациями)

— Почему в сорок четвертом? — только и хватило духу у Макивчука спросить.

— А когда вы последний раз видели тех большевиков? Конечно же, перед тем как кинуться на Запад, — вполне резонно объяснил референт СБ. Он аккуратно сложил листок бумаги, сунул его в папку. И предупредил: — Чтоб без фокусов.

Макивчук понял, что его не собираются убивать — зачем тогда расписка? — просто службе безопасности понадобился документ, при существовании которого за его жизнь теперь никто не даст и ломаного гроша.

Мудрый несколько недель пытался установить хоть какую-то связь с Гуляйвитер и ее группой. Он решился на крайнее средство — на свой страх и риск отправил одного из самых надежных своих курьеров. Курьер выбрал маршрут через Польшу, точнее, через Жешувское воеводство, которое неплохо знал — «гулял» по нему в сорок третьем в сотне Шпонтака. Курьер, хорошо проинструктированный и снаряженный, прошел сквозь польскую границу и… попал в засаду у Новой Гуты.

Мудрый вытер холодный пот только тогда, когда убедился, что курьер погиб в перестрелке: он считал, что мертвый связник всегда лучше схваченного.

Майор Стронг, которому доложили о неожиданном провале линии связи, отреагировал так, как от него и ждали: обозвал Мудрого, Боркуна и всех остальных вонючими ниггерами, приказал немедленно любыми способами возобновить контакты с Гуляйвитер. А пока, сказал он, субсидии на операцию будут временно прекращены. Судьба Макивчука Стронга не интересовала. «Своих ублюдков сами приводите в чувство», — сказал он.

Мудрый не мог знать, что Стронг тоже попал в неприятное положение: он успел доложить «наверх», что операция развивается успешно. Стронг снова и снова требовал к себе Мудрого и Боркуна и, багровея от гнева, давясь проклятиями, «советовал» немедленно, не теряя часа, найти выход.

Так шел день за днем. Мудрый ничего не мог придумать.

Бес узнал об аресте Гали Самчук очень быстро. Сработала двойная подстраховка: хозяйка контактного пункта не пришла в условленное время на исповедь в церковь. Священник, который всегда проявлял о своих прихожанах достойную похвалы заботу, навел справки. Соседи видели, как под вечер к дому Самчук подъехала крытая машина и из нее вышли трое. Они недолго пробыли в доме, а к машине возвратились с хозяйкой…

Бес не мог знать, почему провалилась Самчук, — он, естественно, «Зорю» не читал. И сделал только то, что должен был сделать: дал сигнал тревоги по всей линии связи. Тоненькая ниточка, связывавшая его с центральным проводом, порвалась. Требовалось очень быстро связать ее — для этого существовали запасные явки. Он приказал одному из своих ближайших помощников, тому, кто «наведывался» к Лесе Чайке, срочно провести «ревизию» — проверить, можно ли пользоваться запасными пунктами. Через несколько дней Бесу доложили, что их больше не существует — очевидно, Самчук «запела», то есть разговорилась и, пытаясь спасти себя, назвала всех, кого знала.

Бес был убежден, что лично ему пока провал не грозит: от Самчук его отделяла система паролей, промежуточных контрольных проверок. Провалившаяся связная, конечно, могла предполагать, что кто-то возглавляет всю сеть, но этот «кто-то» был для нее скорее личностью мифической, нежели реальной.

С Бесом она никогда не встречалась.

Итак, за свое ближайшее будущее Юлий Макарович Шморгун мог не волноваться.

Однако он не мог и остаться без связи. Никто не простил бы ему провал крупной операции. Будущее в таком случае все равно не сулило ему ничего хорошего. Рушилась мечта уйти на Запад.

Он вызвал на срочную встречу Шеремет. И поскольку в нынешних обстоятельствах он никому больше не доверял, то встречу решил провести у себя на квартире — почему-то надеялся, что чекисты все еще ее не засекли. Впрочем, для надежды у него были веские основания: часами Бес вел наблюдение за своим домом, а слежки не замечал.

Галя пришла в точно назначенное время. Так учил ее Мудрый. Опоздание или неявка на условленную встречу в определенной ситуации могут быть расценены как сигнал тревоги.

— Мы в западне, — без предисловий сказал Бес. — Нарушена связь, замели хозяйку явки. Что она сейчас рассказывает в НКВД — один бог знает.

— Без паники, друже референт, — нахмурилась Галя — резче выписались скулы, потемнели глаза. — Прежде всего, что она может рассказать?

Бес кратко сообщил об обстановке. Каким-то образом чекисты нащупали Самчук-Лелеку. Она арестована. Лелека связана с одним из курьеров референта — тому удалось ускользнуть: курьер заметил, что на окне хаты Самчук не стоит герань, и обошел хату стороной. Сейчас он в безопасности. Самчук передавала грепсы на следующую явку — в небольшое приграничное село. Но по сигналу тревоги эта явка ликвидирована и ее хозяин исчез, да так, что теперь не только чекисты, но и сам Бес не может отыскать его следы.

Связь нарушена, и восстановить ее пока невозможно.

— Невозможно? — переспросила Галя.

— Во всяком случае, непросто.

— Но все-таки какие-то шансы есть?

— Мне понадобится полгода, чтобы протянуть новую нить.

— Вы с ума сошли, Бес!

— Поймите, Галя…

— Не Галя, а Гуцулка! Не забывайтесь! — резко прикрикнула девушка. — Имейте в виду, без связи мы не можем начать решающий этап операции. Вы знаете, чем это грозит?

— Да уж представляю…

Референт службы безпеки, казалось, согнулся от неожиданного удара. Даже лицо потускнело.

— Я вас поставлю перед судом организации! — яростным шепотом сказала Галя. Она всеми силами сдерживалась, чтобы не заорать на этого благообразного эсбековца, не сберегшего связь.

Без связи все усилия бессмысленны. Они не смогут получить шифры, останутся без инструкций, без денег, наконец. К ним не доберется обещанный специалист по монтажу радиостанции — без него радиостанция всего лишь металлический хлам, упакованный в аккуратные ящики.

— Вы не кричите, а посоветуйте, что делать, — чуть повысил голос и Бес. — Судом не угрожайте — я не из пугливых.

— Ладно, — чуть успокоилась Галя. — Договоримся так. Выжидаем какое-то время. На этот период все встречи, любые связи прекратить. Посмотрим, что предпримут чекисты. И уже в зависимости от этого разработаем план действий…

Ждать долго не пришлось.

Лелека сказала все, что знала, и чекисты прошли от явки к явке до самого кордона. Но сигнал тревоги своевременно сработал, и они шли всего лишь по горячим следам.

Непосредственная опасность Бесу и его «предприятию» действительно не грозила. У него еще была возможность, как он полагал, срочно исчезнуть, комплект документов и деньги на этот крайний случай лежали в надежном месте. А в одной из центральных областей Украины жила старая приятельница Юлия Макаровича, под крышей ее домика было бы ему спокойно и почти безопасно.