Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Брат»

И опять в открытых дверях Медведь увидел дергающийся голый зад…

«…Вот же сволочь! Ну, бля, террорист половой, дай мне до тебя добраться…»

Во двор к Ревазу периодически заходили вооруженные люди. Они о чем-то разговаривали, иногда подолгу, иногда всего несколько минут и уходили восвояси. К вечеру Медведь понял, что иностранца в селении нет. Теперь оставалось решить последний вопрос с пленницами и уходить.

Дальше было не их дело. Потом в Ачандару придут войска, и будут наводить порядок…

…12 декабря. 00.30 АМ…

…Дождавшись, когда в Ачандаре прекратится какое-либо движение, а в доме Реваза погаснет свет, ребята выдвинулись из своего, уже порядком надоевшего, НП…

Небольшим препятствием оказался все тот же суровый мужик, дежуривший около ворот с «Калашниковым», внутри двора. Это был битый волк, знавший, видимо почём фунт военного лиха…

Ребята проникли во двор абсолютно бесшумно, но, находившийся у ворот, страж, всё же, что-то почувствовал. Он даже успел снять с плеча, висевший на ремне, автомат и передернуть затвор. Проделал он это удивительно профессионально, отводя и возвращая затвор медленно, так чтобы не выдать своего присутствия металлическим звуком…

Он уже был готов открыть огонь, но нож Брата, брошенный метров с 10, вошёл, точно в кадык, а на выходе перерубил шейные позвонки… Он так и умер, не сделав своего последнего выстрела…

Отправив, жестом, Ганса к сараю, где содержались пленницы, Медведь задумался на секунду и пошёл к дому. Не мог он уйти просто так…

Хорошо смазанные дверные петли не издали никакого звука. Внутренние помещения дома были богато убраны, чувствовалось, что здесь живет не рядовой человек. В одной из комнат, за остекленной дверью, был виден очень слабый свет. Игорь отправил Брата дальше по коридору, а сам, открыв дверь, вошёл в комнату.

Посредине спальни, в одних трусах стоял Реваз и ничего не понимающими со сна глазами, смотрел на Медведя.

То, что прилетело горцу в ту же секунду в челюсть, было сродни паровому молоту…

Таким ударом можно было бы свалить с копыт годовалого бычка. Ну, а Реваз, хоть и был тёртым воякой, но бычком небыл никогда, поэтому и приземлился на пол уже без сознания. Грохот был такой, как-будто упал комод с посудой… Но это был, всё же, не выстрел, а поэтому Игорь не боялся, что его услышат соседи…

В комнату ввалился Брат, волоча за собой связанного, с тряпкой во рту, но, всё же, сопротивляющегося «полового террориста», и бросил его в угол спальни.

— Волчёнок настоящий…

— Ну, а этот — волчара… Почуял что-то, а может, просто поссать захотел выйти… Не судьба…

В комнату вошёл Ганс, в сопровождении пленниц:

— Там всё тихо. Можно уходить.

— Хорошо. Только наших дам нужно одеть во что-то… — Девчонки опять были только в ватниках и валенках.

И тут одна из пленниц увидела, сидящего в углу и злобно сверкающего глазами, пацанёнка.

Схватив тяжелый табурет, она со всего маху грохнула им по голове «террориста», да так, что от табурета остались одни дрова, как и от головы…

— Ты за что его так-то? — Слегка дрогнувшим голосом, спросил Медведь.

— Сволочь! Подонок! Мразь ненасытная! Что он, что папаша его!.. Хоть бы трахали как люди, если невмоготу, а то, как привыкли тут коз своих в горах трахать, так и нас — куда попал, и когда захотелось… Гады!

— Ладно, тихо, милая… Не шуми… Нам ещё отсюда выбираться нужно… Успокойся, и пойдите, поищите одежду. Лучше джинсы какие-нибудь и свитера… — Сказал Игорь, погладив девчонку по голове. — А мы ещё на пару минут задержимся…

Лежавший на полу Реваз, начал подавать признаки жизни…

Крепок оказался командир «гвардейцев», видимо школа ВДВ не прошла для него даром. В полуобморочном состоянии ему удалось, всё же, сесть и обвести мутным взглядом комнату. Глаза его остановились на, лежащем в углу, мальчишке…

Он понял всё и сразу:

— Сына убил, зачем? — Полный ненависти взгляд сверлил Медведя.

— Это его женская месть настигла… Мал он был ещё упражняться в сексе в таких количествах да в таких формах… А, в общем, правильно… Меньше уродов, подобных тебе, будет!..

— Ты мой «кровник»! Я тебя найду и убью…

— Ага, хорошо! Если получиться!.. — Сказал Медведь, поворачиваясь к выходу.

И тут…

Мимо уха Игоря что-то, едва уловимо, что-то просвистело…

Обернувшись, он увидел Реваза, со «Стечкиным» в руке и с двумя кинжалами Брата, в горле и под левым соском, оседающим на свою постель…

— Шустрый оказался наш Ревазик… — Произнёс Брат, возвращая свои кинжалы на, принадлежащее им место.

— Спасибо, Каха… — Только и сказал Медведь…

…Уходить из Ачандары решили на джипе Реваза. Этот джип должны были знать всё, что давало надежду на безостановочный проезд. Плюс ночь, снег и затемненные стекла…

Ключи от машины нашли в хозяйской спальне…

— Ну что, девчонки? — Обратился Игорь к пленницам, одетым в джинсы, свитера и какие-то куртки. — Знакомится, будем потом, а пока что марш в машину!.. И на пол между сидениями. Ясно?

Пленницы дружно закивали головами.

— Брат, что с машиной?

— Всё в порядке, брат! — Отозвался Каха. — Бензина под пробку. Всё работает как швейцарская «Омега». В грузовом отсеке оружия целый арсенал.

— Хорошо… — Медведь посмотрел на часы. — Время 1.05… Брат — за руль, Ганс — в грузовой отсек, будешь прикрывать, если не получиться уйти потихому… Всё! По коням, мужики!..

…Из селения выбрались без приключений…

Встретившиеся по дороге дозоры их не остановили — мало ли куда направился командир, а спрашивать не принято. Доехав до Приморского, Медведь приказал остановиться:

— Тормози, Брат… Сейчас съедем с шоссе и подождём до утра, а то, ещё чего доброго, в Новом Афоне нас наши же и посекут пулеметами на блокпосту, спросонья… Подождём… Авось пронесёт…

Игорь смотрел на обильный снегопад и вспоминал что-то уже очень далекое.

Подобные воспоминания, похоже, мучили Брата и Ганса.

— Ну что, красавицы, поведайте нам кто вы и как оказались у Реваза…

— Мы из Белореченска… Ехали на поезде в Тбилиси. У нас там бабушка живёт…

— Вы что сёстры? Что-то не очень-то вы похожи… — Спросил Каха.

— А мы двоюродные — это наши мамы родные сёстры.

— Ну, и как же вас таких ссыкух малолетних одних отправили?

— Ну не такие уж мы малолетние, мне уже 21, а Наташке — 20… Что не верите?

— Да что-то не очень…

— А никто не верит!.. Да и не одни мы ехали, с нами наши парни были… — Как-то очень грустно произнесла говорившая. — Только, слабы в коленках, оказались… По зубам получили по разу, и всё, сникли кавалеры…

— Да… Такое тоже бывает… Ну, а дальше?

— А что дальше? Поезд остановили, как только проехали Гагры. Начали грабить. А нас с собой забрали, и ещё двух девчонок… Где они не знаю… Они сразу куда-то подевались… А нас этот скот взял к себе, для «работы» по дому… И заставлял работать всеми частями тела. — Девушка всхлипнула. — А по ночам отбирал одежду… Говорил, что овцы среди овец не замёрзнут… Мы так и спали, среди овец…