Сергей Самаров - Остров Вальгалла

Валеру было откровенно жалко, хотя старший лейтенант спецназа ГРУ несколько раз встречался со смертью в бою, но смерть в бою редко бывает нелепой. А здесь пришлось наблюдать нелепую смерть. И даже состояние легкой эйфории, пришедшее после прыжка, не могло улучшить настроения, хотя погиб, казалось бы, совершенно посторонний человек.

Александр шептался с одним из курсантов, потом с другим из тех, кому не удалось прыгнуть. А потом и вовсе отошел в сторону и задумался. И сам на себя мало походил в этой слегка хмурой задумчивости. Занятый собственными мыслями, Станислав все же не выпускал Усольцева из виду и думал, что эта задумчивость неспроста и во что-то должна вылиться. Возможно, даже в какой-то резкий поступок. В этом случае Александра стоило вовремя притормозить и остановить, поскольку он все же является союзником.

Наверное, и Вадим, как самый близкий здесь Усольцеву человек, тоже наблюдал за ним и тоже отметил непривычное для постороннего взгляда поведение. И потому подошел ближе, что-то спросил. Обменявшись несколькими фразами, оба двинулись в сторону рыжебородого Славика. Тот переживал гибель товарища больше всех, ни с кем не разговаривал, сидел на земле в позе врублевского «Демона», обхватив двумя руками колени, и с тоской смотрел перед собой. Вадим что-то тихо спросил, на что Славик сначала пожал плечами, потом его ввалившиеся щеки слегка покраснели, он переспросил, выслушал ответ и стал что-то сам тихо и с видимым сомнением говорить. Похоже было, что решался какой-то важный вопрос. Но решали его без участия Станислава, и потому старший лейтенант активности не проявлял. Но, одновременно наблюдая за теми, кто желал войти с ним в единую группу обоюдной поддержки, Ратилов наблюдал и за остальными. И видел активность майора Базуки, который то в чем-то убеждал следователей, то беседовал тет-а-тет с президентом «Вальгаллы», отведя того в сторону, то звал присоединиться к разговору Счастливого, а потом оба майора задавали неслышные со стороны вопросы отдельным курсантам и снова объясняли что-то полковнику Самохвалову и руководителю группы следователей. И вскоре, словно поддавшись на уговоры, руководитель следственной группы дал команду своей группе поторопиться. Следственные мероприятия были завершены, в микроавтобусы погрузились те, кто на них приехал, и вместе с ними президент школы «Вальгалла» Самохвалов и два охранника, что были с ним на крыше. А курсантов даже не допрашивали, словно они ничего увидеть не могли и вообще не являлись свидетелями. И даже тело погибшего Валеры увезено не было, но был разговор, который все слышали, – за телом вот-вот должна подойти машина из судебно-медицинской экспертизы.

Однако размышлять над случившимся Ратилову времени отпущено не было. Сначала к нему с явным намерением поговорить подошли Вадим с Александром и Славиком. Но не успели они и рот раскрыть, как прозвучала команда, больше похожая на предложение, причем высказано оно было с вызывающей насмешкой.

– Ну, кто еще в штаны не наложил из тех, кто не прыгал, – сказал Базука, – за мной, на крышу, погнали!..

– Что делать будем? – спросил кто-то из курсантов.

– Что и делали. Прыгать… Или вы себе желание уже отбили? Кому отбили, пусть остаются, а остальным можно и попробовать.

– Кто отпрыгал, будут мне помогать, – добавил Счастливый.

Впрочем, для помощи ему остались те же самые два охранника, что и раньше, потому что их в качестве свидетелей не привлекли, поскольку они во время трагедии находились внизу.

– Помогать трупы уносить? – с вызовом спросил Александр, глянув на непрыгавшую группу людей. – Ну и день же выпал! Такую толпу переносить придется…

Счастливый от таких слов даже заулыбался. Ратилов понял почему – майор считал делом чести испугать курсантов. А в этом Александр активно ему помогал. И курсанты явно воспринимали намерение Базуки возобновить прыжки без радости, хотя только недавно высказывали свое расстройство тем, что их до прыжков не допустили.

Тем не менее вяло пошли за майором Базукой к лестнице.

С каким настроением группа поднималась на крышу, Станислав, естественно, не знал, поскольку оставался внизу. Но подъем, как ему показалось, в этот раз был вдвое дольше, чем в первый. Наверное, разбиться никто не торопился, и это было понятно.

В это время на строительную площадку въехал еще один микроавтобус. Надпись на борту говорила сама за себя – «Судебно-медицинская экспертиза». Погибшего курсанта неторопливо осмотрели, составили описание, после чего загрузили на носилки, покрытые куском грязного целлофана, и унесли в машину. Счастливый пошептался о чем-то с патологоанатомом, тот в ответ на вопросы майора пожал плечами, и машина уехала. И все это происходило как-то по-будничному.

– А когда за остальными вернутся? – обратился Александр к Счастливому.

– Они поехали в морге анатомические столы «забивать», чтобы на всех хватило, – невозмутимо ответил майор и посмотрел на крышу. – И что они там тянут?

«Тянули», видимо, по причинам неустойчивости нервной системы, что человеку вообще свойственно. Прыгнуть сейчас, после гибели Валеры, в несколько раз сложнее психологически, чем прыгнуть до этого. Однако Счастливый с Базукой добивались своего. И, пока следственный комитет при прокуратуре и сама прокуратура не вынесли решения на запрет прыжков, решили, видимо, усилить волевой нажим на курсантов. Хотя наверняка теперь проверка страховочной экипировки будет намного тщательней, и в действительности после несчастного случая прыгать даже безопаснее, чем до него. Но перед прыжком на психику давит не способность размышлять адекватно ситуации, а эмоции. И победить в себе эти эмоции человеку сложно.

После первого прыжка все должно стать проще. Но ждать его пришлось долго. И сам Базука с крыши не выглядывал, чтобы поделиться информацией с нижним постом. Наконец как-то суетливо и резко кто-то все-таки прыгнул. Станислав даже не стал скрывать вздоха облегчения, когда закачалась страховка и стало видно, как маятником гасится скорость падения. Прыжок был удачным, и Счастливый с двумя охранниками из «Тора» бросились помогать прыгуну удачно приземлиться.

– Лебедку… – скомандовал майор, и старший лейтенант, стоящий ближе других к пульту, сделал несколько кратковременных нажатий на кнопку со стрелкой, указывающей вниз. И только после того, как прыгуна приняли на руки, надавил на кнопку окончательно, чтобы дать возможность человеку встать на ноги.

– Надо же, живой! – громко удивился Александр.

– А ты на другое надеялся? – тихо спросил Ратилов.

Насмешливо-злые глаза Усольцева вдруг стали серьезными, и он не сказал, а только прошептал: