Сергей Самаров - Остров Вальгалла

– Отпускай! – скомандовал майор Счастливый.

Станислав выпустил карабин из рук, и, загудев, включилась лебедка, поднимая страховочное приспособление на крышу.

Следующего прыжка снова пришлось долго ждать. Но Ратилов уже не хотел помогать охранникам и ушел к своим товарищам, устроившимся на траве в длинной вечерней тени, отбрасываемой автобусом.

– И что? – спросил Александр, лежа на траве с закинутыми на затылок руками.

– Язычок фиксатора на карабине имеет предохранитель. Сдвигаешь в сторону, и карабин остается открытым. Никто не заметит, кроме проверяющего. Максимыч убил Валерку.

Сказано это было категорично. И никто, кажется, не усомнился в словах старшего лейтенанта. И сам он не сомневался в своей правоте.

– И что делать будем? – спросил Вадим.

– Но доказать это нельзя, – добавил Станислав. – Невозможно доказать умышленность действий. Даже невозможно доказать, что фиксатор был выставлен на предохранитель. Полковник скажет, что все проверил, и ему поверят. Во всем обвинят карабин, который не выдержал нагрузки. Скажут, заводской брак. И мы бессильны.

– Убить Максимыча… – прошептал Славик.

– Убивший дракона сам становится драконом, – думая о чем-то своем, ответил Вадим. – Надо подождать и присмотреться. Убить никогда не поздно.

Для Ратилова, уже составившего представление о товарищах, эта фраза прозвучала вдумчивой и взвешенной, не совсем вписывающейся в уже созданный образ Караваева.

– Но всегда будет вовремя, – добавил Александр, так и не поднявшись из травы и даже руки из-за головы не убрав.

– Кого убивать собрались? – спросил, неожиданно появившись из-за автобуса, майор Счастливый. – А? Кровожадные вы наши…

– Тебя, товарищ майор, – сказал Александр. – Давно бы, по-честному, пора… Как и все ваше племя…

– Бей ментов, спасай Россию, – мягко отреагировал на сказанное майор, недобро хмыкнул и вернулся к своей лебедке.

И непонятно было, какую часть разговора он слышал, как неизвестно было, в каких отношениях он сам состоял с полковником Самохваловым и в каких отношениях состоял с подполковником Вальцеферовым, хотя внешне они все выглядели друзьями. А мягкая реакция на откровенную агрессию со стороны Усольцева вовсе не говорила о добром нраве майора Счастливого…

Восемь человек не смогли себя перебороть. Один из них даже страховку надел и, казалось, готов был прыгнуть, однако не смог заставить себя подойти к краю крыши. А вдали от края пинать его и смысла не было. Когда все сели в автобус, Счастливый жестко сказал:

– Думаю, тем, кто прыгнуть не сумел, можно завтра не утруждать себя марш-броском. Толку от вас не будет. После марш-броска будет кое-что похуже роупджампинга. Там тем более не потянете…

– Роупджампинг – это первый серьезный шаг, – добавил Базука. – Но, не сделав его, не сделаешь, как известно, и второй. А второй шаг будет называться «Кусок мяса». Видели в расписании? Готовьтесь. Это чуть-чуть похуже роупджампинга.

– Видели, – хмуро сказал Славик. – А что это такое, никто толком объяснить не сумел.

– В двух словах, завтра вы будете друг друга превращать в куски мяса. А мы станем вам только помогать. И смотреть, чтобы никто не умер, а то у нас слишком много смертей. Кто сегодня испугался, завтра станет мясом за секунды. – Базука осмотрел всех сидящих в автобусе, потом через окно посмотрел во второй автобус, куда уселась часть курсантов. – Советую позаниматься сегодня вечером по методике, которую я вам давал. Это хотя бы частично подкрепит вашу решимость. С одного занятия толку будет мало; тем не менее вы уже сумеете понять пользу от упражнения на концентрацию. Поехали…

Двери автобуса закрылись. Человек в строительной робе и сигнальном жилете из своего вагончика не вышел, и никто автобусы не провожал.

Автобусы привезли группу курсантов обратно в школу. Там их вместе с постовым охранником встречал еще один человек в той же униформе, но явно старше по возрасту и имеющий на рукаве какие-то непонятные непосвященному знаки различия, едва там помещающиеся. Этот человек пошептался о чем-то с майорами Счастливым и Базукой, и те направили к нему на беседу нескольких курсантов из тех, кто не сумел перебороть свой страх высоты, но почему-то не всех, а произведя отбор по непонятному для постороннего принципу. Охранное предприятие, похоже, разрасталось, как куст сирени по весне.

Ратилов снова обратил внимание на то, что в охранное предприятие отбирают худших – тех, кто отсеялся с общего курса. Но это заставляло задаваться вопросом: что же ждет тогда сильнейших, кто останется и кто победит на завершающем этапе? И этот вопрос пока оставался неразрешенным, а разрешить его было необходимо. Хотя вполне возможно, что здесь и не было никакого криминала. По крайней мере, Макиавелли, инструктируя Ратилова перед началом операции, такой задачи не ставил; возникла она уже сама по себе в ходе оперативного процесса и совсем не показалась Станиславу проходной. По крайней мере, создавалось впечатление, что кому-то требовались подготовленные и решительные люди, согласные на все, чтобы заработать. И способные выполнить серьезное задание. В этом случае и призовой миллион является приманкой, показывающей реакцию человека на деньги. Но миллион – это слишком большая сумма, чтобы служить приманкой ради пустяка. Значит, следует ожидать предложения о каких-то серьезных действиях. Именно предложения, если даже майор Счастливый сам говорит об этом…

По домам расходились группами. Видимо, Караваев суетился не зря. Если в первый день каждый после «вводной лекции» шел своим путем в свою сторону, то на второй день уже начали формироваться группы. На третий же они стали почти устойчивыми, и на следующем этапе, когда обучение в школе сменится жестким соревновательным процессом, в который, судя по всему, курсантов начнут вводить уже завтра, группы будут поддерживать своих. И преподаватели это видят и знают, как показал сегодня Счастливый. Значит, будут натравливать одну группу на другую. А поскольку Станислав уже неформально считается лидером, другие группы будут натравливаться на группу Ратилова.

Первым на общем пути был дом, где Станислав временно устроился, следовательно, ему первому было и покидать компанию, уменьшившуюся за этот день на одного человека. Вздохнув, Ратилов сказал:

– Завтра нашу группу «прессовать» начнут. Будьте готовы.

– С чего ты взял? – спросил Вадим с сомнением.

– По счастливому настроению Счастливого чувствую. Он будет других на нас натравливать. И Базука от него не отстанет. Хотя у Базуки задача другая и методы будут, возможно, другие. В основном натравливать будут на меня. Начнут с того, что меня почти официально объявят главным претендентом на получение миллиона. И это будет раздражителем для других. Заодно будут и на вас «катить».