Сергей Самаров - Цифровой шквал

– Я – Косец! Видим часового без всякой спецтехники. Входим в «режим молчания».

– Работайте. Мы видим вас.

Пока майор с капитаном подбирались к часовому, светящиеся точки, обозначавшие двух старших лейтенантов, стали менее четкими. Они забрались под машину. Только тогда стала понятна цель, выбранная спецназовцами. Со стороны двигалась еще одна светящаяся точка и должна была пройти мимо.

– Прялка, рядом никого нет. Работайте, – подсказал командир.

В ответ старшие лейтенанты дружно потрогали пальцами головки микрофонов. Подсказку услышали. На мониторе все выглядело, конечно, не так, как происходило в действительности. Третья точка прошла мимо машины, и через три секунды две точки из-под машины настигли ее. И не замедлили своего быстрого движения, но дальше уже двигались все три точки рядом, практически сливаясь в одну, слегка вытянувшуюся.

– Тащат, – определил Субботин. – Подождали бы, когда Косец сработает... Слышите?

В ответ строенная точка остановилась, замерла, и наушники донесли очередное поскребывание микрофонов.

Литовченко и Агарев работали вообще просто. Они проползли в лагерь между двух часовых, а из лагеря выходили уже, кажется, в полный рост и довольно быстро. Так в темноте и подошли к часовому, который не сразу понял, кто выходит из лагеря. А когда понял, было уже поздно – он оказался в рядах спецназовцев.

– Я – Свеча, мы готовы!

– Я – Жеглов, идем на соединение!

Пара строенных точек сблизилась одна с другой, и оставшееся расстояние они преодолевали вместе и быстро.

– Чуть правее забирайте, – подсказал Муравьев. – Вот так... Прямо на нас выхо́дите. Помочь?

– Донесем, – отозвался Литовченко.

Максим Васильевич посмотрел в монитор, проверяя, нет ли какого волнения в лагере. Все обошлось. И встал, готовясь встретить своих бойцов и пленников.

Их доставляли по-разному. Старшие лейтенанты тащили своего, взяв под руки, но все же заставляли идти. Майор с капитаном перестарались, и их пленник был без сознания. Его пришлось тащить, также ухватив под руку, но ноги коммандос волочились по земле.

– Бросайте сюда, – показал подполковник. – Четверг, свяжи их!

– Там еще два часовых, – напомнил Литовченко.

– Тогда чего ты ждешь? Вперед!

Уже когда половина дистанции до лагеря была пройдена, Сакратов сообразил, что допустил ошибку. На его вопросы оба пленника дружно отвечали по-грузински. Максиму Васильевичу следовало пойти на захват самому, а для допроса оставить на месте майора Литовченко, чтобы он поговорил с пленниками на грузинском. Но время для разговора еще было. И ждать возвращения бойцов долго не придется.

В это время со стороны стал быстро приближаться и нарастать гул самолетов.

– С грузинской стороны летят... – сказал Субботин.

– Вижу, – ответил Сакратов.

Звено грузинских штурмовиков летело вдоль границы, не высоко над землей. Следом за первым звеном летело второе. А дальше, кажется, и третье.

– Что это они? – ни к кому не обращаясь, спросил подполковник. Ему никто не ответил. Все провожали самолеты взглядами. Проводили, переглянулись, словно ждали, что самолеты начнут бомбить если и не их группу, то хотя бы машины у границы или вообще осетинскую территорию по ту сторону границы. Но штурмовики никого не бомбили и, кажется, пошли на круг, чтобы вернуться. Но долго стоять с открытым ртом можно было только на своей территории. На грузинской необходимо было работать.

– Муравей, сообщение получил?

– Да, хорошего мало.

– Что-то неприятное?

– Мой оппонент, хакер американской группы, скачал документацию по генераторам из лаборатории профессора Бабалетова и уже переслал ее в аналогичную американскую лабораторию.

– Один вопрос неспециалиста специалисту... Хакер мог это сделать с территории США или ему обязательно было выезжать сюда?

– Для такой работы ему здесь делать нечего. Мог бы и из дома.

– Значит, это попутные действия... Только что толкнуло его на них?

Разрешить этот вопрос подполковник со старшим лейтенантом не могли и даже обсудить его не могли, потому что в кармане Сакратова завибрировала трубка. Опять звонил полковник Мочилов. Хотя пленники и демонстрировали свое незнание русского языка, Максим Васильевич все же отошел для разговора подальше.

– Слушаю, подполковник Сакратов.

– Максим Васильевич, вы где установили генераторы? – голос командующего звучал возмущенно и требовательно, и Максим Васильевич сразу почувствовал это.

– Там, где предписано инструкцией – по обе стороны от грузинской РЛС.

– Вы уверены, что именно грузинской РЛС?

– Абсолютно уверен. А что случилось, товарищ полковник?

– А не могут эти генераторы работать одновременно и на грузинскую РЛС, и на нашу? Какая у них зона поражения?

– Это, товарищ полковник, вопрос не ко мне. Я предполагаю, что не могут, поскольку нас инструктировали о наибольшем расстоянии до локаторов. Максимальная дистанция два километра. Грузинская РЛС удалена вглубь территории на восемь километров, наша отстоит от границы на два километра. Итого десять километров.

– Тогда что же происходит? Не знаю, что на грузинской РЛС делается, мне еще не докладывали – подполковник Ледогоров сейчас выясняет, – но уже доложили, что влияние ваших локаторов сводит с ума операторов на нашей РЛС...

– Не могу знать, товарищ полковник.

– Вот, Валерий Юрьевич вернулся... Подожди...

В трубке слышался отдаленный разговор командующего с подполковником Ледогоровым.

– Ничего не понимаю, Максим Васильевич! На грузинской РЛС точно такая же паника. Что там за самолеты над вами летают?

– Грузинские штурмовики – три звена. Сделали круг и, кажется, делают второй.

– Локаторы показывают воздушный бой. Причем такой, как в компьютерных играх... Но почему это показывают наши локаторы?

– Не могу знать, товарищ полковник.

– Ладно. Что у тебя с американцами?

Максим Васильевич коротко доложил о произошедшем и о своих предполагаемых действиях. Командующий некоторое время молчал, размышляя, наверное, о последствиях такого шага.

– Чревато это... проблемами. Но, в принципе, как мы можем запретить осетинским силам самообороны снабжать своих строителей строительной техникой? Пусть себя снабжают... Но, ты говоришь, уже есть пленные?

– Есть.

– Да... Если бы без пленников... И чтобы никто на нас не подумал.

– Теперь уже поздно, товарищ полковник. Я пленников не расстреливаю. Правда, предпочитаю не брать их в бою. Мы можем передать их осетинским силам самообороны.

– Информация все равно разлетится. Нет... Машины не трогайте. Только посмотрите...

– Понял, товарищ полковник!

– Мы тут попробуем выяснить историю с генераторами. Так ты уверен, что установил у грузинской... Впрочем, что я спрашиваю, если есть видеозапись с грузинской РЛС... Но почему же наша... Ладно, до связи.