Павел Яковенко - Снайпер-2

Среднее звено даже, можно сказать, злорадствовало. Там всегда было стойкое убеждение, что начальство слишком сильно работает на свой карман. И хотя директор, главбух и приближенные приобретали недвижимость за пределами области, и даже за рубежом, удивительно быстро информация об этом доходила до всех, вызывая массу злобных пересудов.

Так что «падение дома Эшеров» и для них трагедией не стало.

Зато стало трагедией для директора, главного бухгалтера, начальника финансового отдела и их довольно многочисленной родни, паразитировавшей на элеваторе, которых новые владельцы моментально отлучили от кормушки.

Разумеется, в первую очередь потерпевшие бросились к юристам. Собственный юрист — племянница бывшего директора — доверия в этом деле не вызывала. Поэтому поездка состоялась в город — в большую юридическую компанию. Денег хватало. Там взялись за это дело… Но особого энтузиазма, выяснив обстоятельства произошедшего, юристы не проявили. Во всяком случае, лица у них как-то разом поскучнели. Тем не менее, к работе они приступили.

На всякий случай бывший директор провел переговоры с другой конторой. Там, уяснив, что кроме консультации, от ничего не требуется, прямо заявили, что судиться можно очень долго, но без особого результата. Типа «поздно пить Боржоми, когда почки отвалились». Что об обороне своей лакомой собственности нужно было думать до атаки, а не после нее. «Шансы, конечно, есть… Но «Деметра» — добросовестный приобретатель. Да и подвязки у них в органах солидные… Тяжело».

Несмотря ни на что, бывший директор собирался биться до конца. Тем более, что подзуживала многочисленная родня, уже привыкшая ни в чем себе не отказывать. Ужиматься в тратах не желал никто.

Пораскинув мозгами, бывший директор счел, что суд — это суд, пусть идет, но надо, чтобы у захватчиков «земля горела под ногами». «Чтобы костью в горле стал им наш элеватор»!

Ничего лучшего, чем обратиться к местным бандитам, он не придумал. Вот и пришел к Коляну.

Николаю Александровичу была предложена хорошая доля в капитале элеватора, если его удастся отбить.

«Николай Александрович!» — почти проникновенно сказал бывший директор, — «вам пора становиться крупным бизнесменом. Мне кажется, вашему уровню это больше соответствует. Это легальность, совсем другие деньги»…

Он показал Коляну расчеты. Сумма была весомой. Колян, хотя и старался не подать виду, но его острый интерес выдали блеснувшие глаза. Директор улыбнулся про себя.

«Только вот отбить будет нелегко. Мы пытаемся через суд. С одной стороны. А вы бы со своей стороны… Ну чтобы им этот элеватор одни убытки приносил. Это возможно»?

Вот здесь Колян и задумался, да так, что бывший директор даже рискнул переспросить.

— Я думаю, — ответил Колян, и сам не заметив того, принялся грызть ногти.

Директор внимательно посмотрел на него.

— Николай Александрович! Чтобы у вас не возникло никаких сомнений, я могу сейчас же переписать на вас часть своих акций по весьма символической цене. Конечно, они в настоящий момент не стоят практически ничего. В виду обстоятельств, о которых я вам только что рассказал. Но если нам удастся элеватор отбить… То они станут стоить очень и очень много. Вы же, наверное, понимаете?

— Я вам завтра позвоню, — глухо ответил Колян, и вздрогнул от боли. Увлекшись, он выдрал из пальца заусениц.

Показалась капелька крови.

Директор вежливо попрощался и ушел. Колян прошел в зал, рухнул в глубокое мягкое кресло и задумался.

«Хватит ли у меня сил провернуть такое дело? Не сомнут ли меня? «Деметра»… Менты… Не наши менты. Этих я не боюсь… Областные менты».

Ничего не придумав, Колян заснул. Ему приснился странный сон, где он летел на самолете в Лондон. У него там был бизнес, дети учились в местном университете, а в собственном огромном доме ожидал дворецкий… Николай Александрович проснулся, потер затекшую ногу.

«Надо попробовать. Только так, чтобы остались мосты. Если что, чтобы я вроде как и не при делах…».

Он потянулся к трубке, позвонил директору.

— Я подумал, — сказал он. — Я согласен. Давайте, пишите ваш договор. Сделаю все, что могу.

Он положил трубку обратно, потянулся.

— Пора вытаскивать Веревкина на свет божий. Нечего ему там в землянке штаны протирать.

Жизнь у Виталия вроде бы повернулась к лучшему.

Страх ушел… Не совсем, не до конца, но ушел. Видимо, выхода не него не было. Виталий расслабился.

Жена в последнее время никуда не ходила. Стала она какая-то вялая, малоулыбчивая. Инертная. Но Виталий и этим был пока доволен. «Пройдет», — оптимистично думал он.

И у него было убедительное основание так думать.

«Что женщине нужно прежде всего?» — говорил он сам себе. — «Любовь? Нет, это быстро заканчивается. Семья? Да тоже не всегда… Прежде всего женщине нужны деньги! Вот. Вот тогда и семья крепкая, и любовь. Или хотя бы имитация. Пока деньги не кончатся, будет имитировать. Хоть до конца жизни! Деньги — вот основа всего!».

А деньги у Виталия должны были появиться.

Как говорится, кому война, а кому — мать родна. Переход элеватора к «Деметре» означал для бывших его владельцев и их родных и близких настоящую катастрофу. А вот для других жителей Максимовского — праздник.

Нежданно — негаданно Виталий получил должность личного водителя при новом директоре элеватора — Шувалове Андрее Ивановиче.

Ему по штату был положен личный водитель. И хотя Шувалов любил водить машину сам, но новая серьезная должность и его новые обязанности начали входить в противоречие со статусом водителя. Самому мыть машину? Заправляться? Искать место для парковки? Оригинально, конечно, но отнимает время и внимание.

«Делать нечего!» — сказал Грачев. — «Несолидно! Личный водитель нужен. Подбери там кого-нибудь, кто понравится».

Шувалов обмолвился где-то на элеваторе об этом, а тетка и подсуетилась. Не побоялась прямо к Шувалову подойти, и рассказать, что у нее племянник и водитель, и в армии служил, и не пьет и не курит, и женат. Золото просто, а не человек. А на грошовой работе перебивается.

Шувалов, который временами впадал в странную для всех меланхолию, (особенно, когда приезжал на работу из города, побыв на выходные с семьей), выслушал, и махнул рукой. Пусть, мол, приходит.

Посмотрев на Виталия, он скривился, но дал добро.

И так Виталий, наконец-то, почувствовал себя, как ни странно, человеком. Кто-то говорил — «шестерка»! Зато появились деньги, и возможности. А человек с деньгами и близостью «к телу» «шестеркой» быть не может. Точнее, может, конечно, но только не для тех, кто так говорит. Умоются!

… Виталий оставил машину в охраняемом гараже, и спокойно, насвистывая, отправился домой. Внезапно перед ним тормознула тонированная «пятнашка», оттуда вышли два смутно знакомых парня, (где-то и когда-то он их здесь видел — мелькали), и направились прямо к Кузину. Его тут же кольнуло нехорошее предчувствие, но он постарался оставить на лице беззаботное выражение. Хотя, если приглядеться, можно было увидеть капельки холодного пота, выступившие у него на лбу.