Сергей Самаров - Автономка

– Да. – Полковнику Морозову не было необходимости открывать свою папку с документами и заглядывать туда, поскольку он все, видимо, и без того помнил. – Женщина, Мария Станиславовна Антонова, живет в Санкт-Петербурге с дочерью от первого брака и с новым мужем и сыном от второго брака. Кстати, в обоих случаях взрыва в поезде находился ее муж, Виктор Николаевич Антонов. Оба раза отделался ушибами. При втором взрыве еще и руку сломал, но перелом пустяковый – две недели гипса. Однако глупо утверждать, что Азирхан Насир устраивал эти взрывы ради этого человека. Это может быть совпадением, поскольку они ни разу не встречались. Новый муж знает о существовании первого, но тот о существовании второго, возможно, даже не знает, поскольку в последний раз звонил Марии Станиславовне во времена первой чеченской войны из Грозного, когда она была еще не замужем и жила в Москве с родителями. Судьбой дочери Азирхан не интересовался, даже не просил выслать ему фотографию. Это Марию Станиславовну особенно удручало, поскольку, когда они жили в Египте и Азирхан еще служил в египетской армии, он, как казалось, дочь очень любил. Развод произошел по настоянию родителей Азирхана, которые желали видеть жену сына верующей мусульманкой и египтянкой. И все обошлось без всяких модных по нынешним временам международных скандалов. Развелись, Марии Станиславовне с дочерью даже билет до Одессы купили, и все – тихо и мирно, постарались, казалось, забыть друг друга. Правда, потом он дважды звонил из Египта и один раз, как я уже говорил, из Грозного.

Теперь вот о чем… Как она его характеризует: считает человеком мягким и сентиментальным, уважающим родителей и законы предков. Родители были фанатично верующими мусульманами. Сын, пока жил в Советском Союзе, – нет, но по возвращении на родину его отношение к религии изменилось. Теперь еще один важный момент, который тебя, Василий Иванович, касается напрямую. Еще будучи курсантом военного училища, Азирхан Насир разыскал тогда то ли капитана, то ли майора внутренних войск Ивана Васильевича Арцыбашева. Вести эти поиски ему помогала Мария Станиславовна. Но ездил Азирхан в гости к Арцыбашеву один. Дважды. И оба раза после этих поездок по целому часу разговаривал по телефону с отцом. На вопрос Марии Станиславовны ответил просто – у этого офицера внутренних войск хранится меч предков Азирхана, принадлежавший некогда прославленному воину хану Азиру, погибшему в битве с крестоносцами. Имя первого обладателя меча Марии Станиславовне запомнилось легко – Азирхан и хан Азир… Потомки Азира десять веков пытались вернуть эту семейную реликвию себе. Но это никак не получалось. Не получилось и в этот раз. А потом следы этого офицера потерялись. Азирхан пытался снова найти его, но к тому времени закончилась его учеба, и он с семьей вынужден был уехать в Египет. Но про меч, как говорит Мария Станиславовна, вспоминал часто. И несколько раз намекал, что клинок хранит тайну, которой цены нет, но конкретно ничего не рассказывал. Это все, что мы имеем о Марии Станиславовне Антоновой.

Полковник Морозов закончил и только после этого раскрыл папку.

– А вот документы, которые пришли к нам в то время, пока старший лейтенант летел в самолете. И достаточно любопытные. Особенно, наверное, для майора Стрекалова. Но я, наверное, по природной вредности, пожадничал, не стал сразу показывать ему. Больше потом обрадуется, когда убедится в правоте старшего лейтенанта Арцыбашева.

– Докладывай. – Полковник Мочилов снова посмотрел на часы, словно куда-то спешил, хотя виду не подавал.

– Первое. Жена Василия Ивановича разобрала часть архива генерала Арцыбашева и нашла фотографии. Правда, черно-белые… Зато на них хорошо и полностью видны все письмена – и на клинке, и на ножнах. В бригаде не поленились увеличить фотографии и вывести письмена отдельно для удобства чтения. Естественно, фотографии не показываю, поскольку мы получили их уже в электронном виде, и я пока не печатал их.

Полковник Морозов выдержал паузу.

– Второе. Капитан… как его?

– Капитан Твердовский, – подсказал Арцыбашев.

– Да. Капитан Твердовский разбирался с компьютером генерала. И нашел там переписку покойного Ивана Васильевича с неким жителем Литвы по фамилии Лукас. Как стало понятно из переписки, этот господин Лукас – простой деревенский школьный учитель. Но очень интересный…

– Да не тяни ты, – сказал полковник Мочилов. – Нашему старлею после дороги выспаться хорошо бы…

– Понял, Юрий Петрович, закругляюсь. Так вот, этот господин Лукас оказался давним знакомым генерала Арцыбашева. И именно он перевел текст, написанный на клинке. И утверждает при этом, что текст написан древнелитовским языком.

– Я где-то слышал, что древнелитовский язык близок к санскриту, – сказал Василий Иванович. – Вроде бы они даже родственные…

– И не только, – добавил Сергей Николаевич. – Я, естественно, не удовлетворился только консультацией майора Стрекалова, а еще пару человек порасспросил. Оба моих консультанта утверждают, что это какие-то письмена, близкие к санскриту, хотя таковым не являются. Тогда я и санскритом заодно поинтересовался. И мне рассказали историю, как женщина, индийский профессор, специалист по санскриту, приехала по какой-то своей надобности ли, по приглашению ли какому-то в вологодскую деревню. И уже через день они с местными жителями прекрасно понимали друг друга. То есть на Вологодчине тоже говорят на санскрите, только со своим своеобразным акцентом. Наверное, в других областях России можно наблюдать такую же картину. Но это к слову… А вот расшифрованный текст в компьютере найти не удалось. Я уже послал запрос относительно господина Лукаса; думаю, и текст мы добудем. Тогда и пригласим майора Стрекалова.

– Уже какая-то конкретика, – кивнул командующий. – Это все?

– Нет. Еще – к сожалению, не в компьютере – нашлась монография по этому клинку. Ее вот-вот должны прислать. Пока набирают текст. Там около тридцати страниц. Генерал проделал большой труд.

– Но это все, однако, второстепенные темы, – сказал полковник Мочилов. – И не они интересуют Василия Ивановича.

– Да, Юрий Петрович, я отвлекся. Нам текст интересен не сам по себе, а только как второстепенный материал, который, может быть, окажется возможным использовать в предстоящей операции. А потому… кто будет дальше вводить Василия Ивановича в курс дела?

– Докладывай ты, я пока чай на всех закажу, – и командующий снял трубку внутреннего телефона.

Морозов продолжил:

– Итак, мы имели выход на Азирхана Насира, который неожиданно для нас всех оказался непригодным к использованию, поскольку генерал, извини, Василий Иванович, что приходится тебе напоминать, был убит, а сабля похищена. Признаюсь, что у нас была уже договоренность с Иваном Васильевичем об изготовлении дубликата. Конечно, не с настоящими драгоценностями, и даже позолота, возможно, была бы не настоящая, не говоря уже о самом хорасанском булате… Но дубликат, он и должен быть дубликатом и не обязан полностью заменять оригинал. Характерный рисунок стали можно подделать чернением, хотя гибкость и остроту подделать невозможно. И мы уже начали делать, а тут…