Сергей Самаров - Автономка

Пока нам, не имея текста перевода надписи, трудно сказать, насколько эта надпись в действительности имеет материальную ценность, или это только лишь какое-то сакральное стихотворение, или даже сабля рассматривается только как семейная реликвия, с которой, предположим, связано некое предсказание. На Востоке это частое явление, и потому там отношение к подобным вещам было и остается серьезным. Гораздо более серьезным, чем доступно для нашего европейского восприятия. Все это нам еще предстоит выяснить. Если надпись ценности не имеет, наша задача ограничивается захватом самого Азирхана Насира. И мы имеем лишь то, что Азирхан заказал Нариманову похищение сабли, а тот подключил к поиску свое доверенное лицо, которое оказалось тоже коллекционером оружия, и неизвестно еще, что там будет дальше. И вообще неизвестно, перейдет ли клинок в руки Азирхана, поскольку отставному полковнику Самойлову самому, несомненно, хочется стать его обладателем. Но и в этом случае мы имеем возможность заманить его ножнами, которые пока находятся в нашем распоряжении. Вот, в общих чертах, суть дела, которым мы занимаемся и в котором непосредственным исполнителем должен стать старший лейтенант Арцыбашев, лицо, непосредственно причастное ко всем этим событиям.

Полковник Морозов, завершив свой рассказ, даже поклонился, правда, не привстав со стула и опять показав шрам от ожога на шее…

Покинув кабинет командующего, старший лейтенант Арцыбашев столкнулся в коридоре со своим командиром бригады, который тоже направлялся к полковнику Мочилову.

– Ну что? – спросил полковник. – Поговорили?

– Так точно. Поговорили… – скромно ответил Василий Иванович.

– И что?

– Пока ничего не знаю. Это по поводу гибели генерала Арцыбашева.

– Ладно. Пойдем, я тебя в гостиницу устрою. Только гостиница у нас внутренняя, на прогулку из нее выходить не рекомендуется. Зато проживание бесплатное.

– Догадываюсь, товарищ полковник, что во дворе парка не предусмотрено. Я потерплю.

Василий уже заснул, когда зазвонил телефон.

– Старший лейтенант Арцыбашев? – спросил строгий голос.

– Так точно, – ответил Василий Иванович, мигом проснувшись.

– Подполковник Шкурников, дежурный по управлению. Полковник Морозов просил сообщить вам, когда из вашей бригады пришлют известный вам текст. Текст пришел. Дежурный шифровальщик спрашивает: будете сейчас знакомиться или дело терпит до утра?

– Я думаю, что терпит. Текст не срочный.

– Хорошо… Я тебя разбудил, что ли, старлей?

– Так точно, товарищ подполковник.

– Ладно. Тогда досыпай. Утром рано разбужу. Будь готов.

Подполковник Шкурников сказал «рано утром», но не назвал часа. Однако какой-то внутренний механизм в организме Василия сработал четко. Арцыбашев сам проснулся, успел умыться и побриться, и ждать не пришлось, потому что сразу после этого позвонил дежурный.

– Утро доброе. Подъем!

– Уже готов, товарищ подполковник, – узнав вечерний голос, сказал Василий Иванович.

– Тогда я помощника за тобой высылаю. Чтобы не заблудился на территории. У нас не любят тех, кто не туда гуляет.

– Понял. Жду в номере.

– Он снизу позвонит.

В ГРУ действительно не любят любопытных, и даже окна гостиницы выходят на глухую стену стоящего рядом здания. Старший лейтенант Арцыбашев оценил это еще при заселении в номер и потому терпеливо дождался звонка с первого этажа от дежурной:

– Товарищ старший лейтенант, за вами пришли.

– Я спускаюсь.

На улице еще стояла темнота, которую только подчеркивали во множестве горящие фонари, освещающие всю территорию. Дошли быстро – всего-то надо было двор пересечь. Полковник Морозов уже сидел в кабинете за своим столом и читал какие-то бумаги из небольшой стопки, лежащей на столе.

Сергей Николаевич молча показал на стул и придвинул к старшему лейтенанту перевернутую часть листов из стопки – то, что сам уже прочитал. Это была распечатка монографии генерала Арцыбашева. Василий сразу начал читать, но тут же заметил, что полковник Морозов читает чуть ли не в три раза быстрее его, то есть и не читает вовсе, а просто просматривает страницы по диагонали, и стал читать точно так же, хотя текст, конечно, интересовал его гораздо больше, нежели полковника.

– Да… И слова трудно подобрать. Последние семь страниц, кстати, – список поднятой литературы и источников. Семь страниц. И больше половины источников – даже не книги, а старинные рукописи. Гору материала пришлось перевернуть генералу, чтобы насобирать это. Наверное, Ивану Васильевичу это было интересно.

– Да, интересно, – сухо согласился Василий Иванович, не понимая, осуждает Дед Морозов его отца или восхищается таким трудоемким опусом. – Он этим жил. Я даже завидую, что сам такого интереса к чему-то подобному не испытываю.

– Ваши годы молодые, у вас еще все впереди. Материал этот, насколько я понимаю, у вас и запрашивал Самойлов? Здесь нет расшифровки, хотя говорится о том, что несет сам текст. Ах да, вы до этого еще не дочитали… Есть там такое в двух словах. В поэтической форме переданы рецепт и технология выплавки хорасанского булата. То есть что мы и ожидали. Да и вы, кажется… Я думаю, один экземпляр можно смело передать отставному полковнику. А текст расшифровки ему показывать необязательно. Он прибудет сегодня к вечеру – наши люди нашли того сельского учителя… Опять фамилия из головы вылетела… Я вообще на фамилии слабоват, всегда путаюсь.

– Лукас.

– Да, Лукас. Он предоставил нашим людям текст. Так вот, его Самойлову передавать не следует. Хотя можно пообещать. Вам в любом случае придется с Иваном Александровичем встречаться и налаживать отношения. Нужно, чтобы он постоянно надеялся получить от вас нечто большее. В идеале – то, что мы сейчас пойдем смотреть.

– Смотреть? – Василий Иванович с неохотой прервал чтение отцовской монографии.

– Это ваш, можно сказать, экземпляр. Он грифа не несет, несмотря на то что его присылали шифротелеграммой. Шифровали частями, части шли вразнобой, и дешифровке не подлежат даже при наличии текста. У меня в компьютере вся монография сохранена; если захочу почитать, распечатаю… Нас ждет командующий – с маленьким сюрпризом и с коварным вопросом. Вперед!

Командующий их, как оказалось, не ждал. И даже наоборот, это им пришлось ждать в коридоре, когда командующий освободится. Несмотря на ранний час, в большом кабинете полковника Мочилова собралось, судя по голосам, раздающимся из-за дверей, много народа. Разведчики ложатся поздно, но встают при этом рано. Через пятнадцать минут двери раскрылись, и от Мочилова вышла группа старших офицеров, в числе которых был и командир бригады. Судя по званиям, Василий Иванович предположил, что здесь собирались одновременно все командиры бригад, многие из которых прибыли или с заместителями, или с начальниками своих штабов. Наверное, обсуждение прошло успешно, потому что командир бригады приветливо кивнул своему старшему лейтенанту. Это было совсем непривычно, и Василий Иванович в ответ вытянулся по стойке «смирно».