Дик Фрэнсис - Перекрестный галоп

Я снова спал на диване Яна, и он слышал сладкое мое похрапывание, когда в понедельник в половине седьмого утра вышел на конюшни.

К полудню, когда он вернулся, я уже прочел всю информацию Алекса, загруженную в мой компьютер. По большей части она была скучна до чертиков, но среди этого шлака удалось обнаружить несколько драгоценных камней, в том числе — три настоящих алмаза чистейшей воды.

Возможно, мне не придется использовать рычаг.

Одним из таких алмазов, как выяснилось, был сам Алекс, работавший не только бухгалтером на «Рок Банк Лтд. (Гибралтар)», но являвшийся одной из сторон с правом подписи банковских счетов компании. А самое главное — мне удалось узнать все пароли и имена пользователей, необходимые для доступа в эту святая святых, банковские счета и отчеты.

Попробую влезть туда сегодня же, подумал я, через Интернет в офисе матери.

Другими алмазами являлись электронные письма, отправленные Джексоном Уорреном Алексу Рису, где речь шла обо мне. Первое послание он отправил ночью, после приема, устроенного Изабеллой, второе — после скачек в Ньюбери, в тот день, когда победил Сайентифик. Первое было отправлено в гневе, второе — в виде предупреждения. Удивительно, подумал я, какую небрежность проявляют люди, не обеспечивая безопасности своей почты.

В армии все послания перед отправкой шифровали, чтобы враг не смог их прочесть. В Афганистане даже не разрешалось использовать мобильные телефоны — талибы могли подслушать разговоры и получить информацию, которую затем применяли в тактике или же просто для подрыва морального духа противника.

Ни одному родителю не понравится, когда после звонка сына-солдата с мобильного телефона откуда-нибудь из провинции Гильменд вскоре поступает второй, на этот раз от говорящего по-английски члена Талибана, который сообщит им, что их сына уже сегодня утром возьмут на мушку и пусть они готовятся к его возвращению домой в цинковом гробу.

Такое случалось.

И тем не менее вроде бы вполне разумный господин Джексон Уоррен отправлял свои послания по e-mail открытым текстом, и каждый желающий мог их прочесть. Что ж, прочтем, раз такое дело.

«О чем ты, черт бы тебя побрал, думаешь, говоря открыто в присутствии Томаса Форсита? — Джексон написал это вскоре после того памятного ужина. — Его мамаша одна из тех кур, что несет нам золотые яйца. ТАК ЧТО ДЕРЖИ СВОЙ ПОГАНЫЙ ЯЗЫК ЗА ЗУБАМИ — ЯСНО ТЕБЕ?»

Прописные буквы в электронном послании служили эквивалентом крику, и я очень живо представил, как разгневанный Джексон вылетел тогда из комнаты. Он определенно кричал.

Второе послание, хоть и столь же откровенное, было выдержано в более спокойных тонах, и отправил его Джексон Алексу в пять часов вечера, как только вернулся домой после скачек в Ньюбери.

«Сегодня днем Томас Форсит сказал мне, что хочет с тобой связаться. Я предпринимаю все меры, чтобы этого не случилось. Однако, если он все же свяжется с тобой до того, как они будут приняты, предупреждаю: чтобы НЕ СМЕЛ говорить с ним или как-то сотрудничать. Это крайне важно, особенно в свете дела, которое предстоит провернуть компании в ближайшую неделю».

Что за меры собирался предпринять Джексон, чтобы оградить меня от общения с Алексом, было хорошо известно — плечи до сих пор ныли. А вот что за дело собиралась провернуть их компания? Я этого не знал. Но, возможно, вскоре выясню, получив доступ к банковским счетам компании.

— Ну, как там лошадки? — спросил я Яна, когда тот устало плюхнулся на коричневый диван и включил телевизор.

— В порядке, — вздохнув, ответил он.

— Что-то не так? — спросил я. — Ты хочешь, чтоб я съехал?

— Смотри сам, — ответил он и, демонстрируя, что ему неинтересен этот разговор, стал переключаться с канала на канал с помощью пульта дистанционного управления.

— Какие-то неприятности с матерью? — спросил я.

— Да, — кивнул он. — Можно сказать и так.

Я замолчал. Если б он хотел, то рассказал бы.

И он не выдержал.

— Поступая на эту работу, я думал, что буду не просто помощником тренера, а старшим конюхом. Так, по крайней мере, намекнула миссис Каури. Сказала, что помощников ей в этом деле не нужно, вот я и подумал, что ей важней, чем другим тренерам, заиметь старшего конюха.

Тут он умолк, очевидно вспомнив, что я сын миссис Каури.

— И? — спросил я.

— И ничего, — ответил он. Выключил телевизор, развернулся лицом ко мне. — Я ошибался, вот и все. Выяснилось, что у нее нет помощника лишь потому, что она никому ничего не может доверить. Она обращается со мной не лучше, чем с каким-нибудь мальчишкой на побегушках, который пришел сюда, окончив школу. Она говорит ребятам, что надо делать, говорит вместо меня, и часто нечто совсем противоположное моим указаниям. И я чувствую себя лишним, ненужным.

«Да это же история моей жизни», — подумал я.

По крайней мере, была историей до того, как я ушел в армию. И еще мне показалось, что Ян наметил себе другое место работы. Стыд и позор. Я видел, как он работал с лошадьми, понимал, насколько он хорош в своем деле, слышал, как он подбадривал молодых ребят и пресекал выходки тех, кто постарше. Он по-настоящему любил лошадей, всегда хотел, чтоб они побеждали. Потерять Яна Норланда — нет, это не пойдет на пользу конюшням Каури.

— А ты уже искал? — спросил я.

— Вроде бы есть перспектива. Открываются новые конюшни. — Тут он заметно оживился. — Миссис Каури я пока что ничего не говорил. Но когда придет время, скажу. Только, пожалуйста, и ты ей ничего пока не говори. Она придет в ярость.

Он был прав, мать придет просто в бешенство. Она требовала абсолютной лояльности от каждого, кто ее окружает, но, к сожалению, не отвечала этим людям тем же. И меняться не собиралась.

— Что за конюшни? — спросил я.

— Пошли слухи, что один из деревенских тренеров собирается открыть второй «двор», и ему будет нужен помощник. Вот я и подумал: может, напроситься?

— Какой тренер? — спросил я.

— Ивен Йорк, — ответил он. — Судя по всему, он собирается купить конюшни Грейстоун.

Значит, ему придется заделывать выбитое окно в кладовой.

Банковские счета «Рок Банк Лтд. (Гибралтар)» открыли мне много нового.

День я провел за чтением и перечитыванием всех электронных сообщений, которые выудил из компьютера Алекса Риса, а также за изучением бухгалтерских файлов компании. Довольно активную переписку вел некий господин по имени Сигурд Веллидо, главный кассир настоящего Гибралтарского банка, который обслуживал счета «Рок Банк Лтд.» и различных фондов. К сожалению, в посланиях не упоминались имена владельцев счетов, а также номера, с которых и на которые переводились деньги. Однако при этом, что выглядело довольно странно, почти в каждом сообщении упоминалось состояние здоровья тещи мистера Веллидо.