Павел Яковенко - Герои и предатели

— В общем, принимай технику как есть, — сказал командир батальона, — а с «пиджаками» я поговорю. Им скоро увольняться… Но уволиться им будет нелегко, пока технику не восстановят. Пусть деньги собирают, покупают отсутствующее… А ты запчасти ценные, мой тебе совет, в парке не храни. Держи здесь — в казарме в каптерке у старшины. Старшина у вас хороший — ничего не уйдет отсюда. Лучше пусть водители перед выездом помучаются, поставят все, что надо — заодно и практику пройдут, а у тебя имущество все в порядке будет. В парке там проходной двор — прапоры наши собственные и тырят ценности. Как еще до боеприпасов не добрались, интересно?

«Пиджаки» покряхтели, конечно, но деньги собрали. После длительного разговора с командиром батальона.

Юра взял с собой на авторынок зампотеха, и под его чутким руководством практически сразу купил все, что ему было нужно.

— Наверное, наши же запчасти и покупаем, — грустно пошутил зампотех. — При коммунистах за такие дела у нас полчасти расстреляли бы. А сейчас все можно. Власти нормальной нет, порядка нет, никто государство не боится. Бандитов боятся. Смута, короче. Смутное время.

Старшина, конечно, в восторг не пришел. Попову пришлось проставиться — четыре бутылки водки, и две большие жареные курицы. После этого старшина записал все, что получил, прикрепил к каждой детали маленькую липкую бумагу с номером, и разложил по свободным полкам.

Другой проблемой стала сама канцелярия. Помещение было невероятно задрипанным. Нужно было менять полы, клеить обои, заменить стекло в окнах… Сама казарма была еще в относительно неплохом состоянии — старшина постарался. А вот канцелярию он делать отказался категорически — «Это забота командира батареи» — сказал. «Будет нормальный командир — сделает под себя».

Теперь, действительно, нужно было делать «под себя».

В личном составе оказались и плотник, и отделочник. Единственная, но, пожалуй, основная сложность состояла в том, что ба этих ценнейших кадра пребывали в непрерывной командировке — где-то что-то строили и отделывали. Иногда их отлавливал старшина. Самому Юре увидеть этих двух бойцов не удавалось. Он было рыпнулся к командиру батальона, но был мгновенно осажен.

«Эти в распоряжение комбрига отданы. Бесполезно дергаться. Воспитывай кадры в собственном коллективе», — сказал комбат. — «Главнейшую заповедь помнишь? Не можешь — научим, не хочешь — заставим».

Заставлять надо было еще много. Учебно-материальная база отсутствовала в принципе. «Пиджаки» даже не знали, что это такое. Как, собственно говоря, что такое батарейная документация. Из всего, что было нужно, присутствовала только штатка. Да и та — оформлена кое-как. Хорошо, что хоть у старшины с бумагами было все в ажуре.

Отъевшийся не по-детски каптерщик Салтыков все распоряжения старшины выполнял особо добросовестно, ибо и жизнь каптерная его вполне устраивала, да и бит сильно за провинности был он пару раз, что, видимо, запомнил надолго.

С расписанием занятий было полная «задница». Роль писаря в роте исполнял какой-то бедолага, не освобожденный от исполнения ни одной из остальных своих обязанностей. В результате его тащили, буквально рвали на части все, кому он был нужен. Из столового наряда забирали в канцелярию писать расписание, из каптерки тащили с матюками обратно в столовую…

Эту проблему Попов решил мгновенно. Сходил в штаб, поговорил с начальником, и убедил его, что так дальше жить нельзя. Акимов был сообразительным капитаном — по крайней мере, в том смысле, что прислушивался к голосу разума. Итогом переговоров стала новая система, при которой в штаб добавился еще один боец, и штабные «голованы» начали методично писать расписания для всего батальона. Одному из «пиджаков» требовалось только зайти в штаб и забрать готовое расписание, чтобы повесить его в казарме.

Пользуясь расположением своего бывшего командира батареи, Попов через третьи руки достал два пустых ящика из-под артиллерийских снарядов, и один — из-под мин. Это была основа для учебно-материальной базы. А теперь нужны были флажки, картон и пластик для схем, материал для нарукавных повязок…

Да, честно говоря, все было решаемо. И «пиджаки» не такие уж тупые и ленивые — они и рады были бы соответствовать своим должностям, только не знали — как? И деньги были, чтобы купить обои, ДСП, картон и прочий нужный материал. Не так уж и много денег на это требовалось.

Не было главного — личного состава. Вот это была настоящая проблема. Батарея была и по форме не укомплектована, а уж по сути… Просто плач иерихонский и скрежет зубовный.

Всего имеющегося состава набиралось как раз на караул, потом на дневальных по казарме и кухонный наряд. И еще человек семь в штатке только числились: два уже упомянутых супер-пупер специалиста, два — самовольно оставивших часть, и еще трое — каких-то блатных, которые в части только числились.

«И не дай Бог», — сказал старшина, — «чтобы они прибыли к нам. Не дай Бог! Никому не поздоровится. Я их один раз видел». Он многозначительно скривился, и Юра глупых вопросов задавать не стал.

«Молчи и за умного сойдешь».

В общем, как-то так быстро выяснилось, что заниматься-то времени и нет. Несчастные солдаты переходили из одного наряда в другой, порой не успевая даже толком выспаться, а уж обременять их занятиями казалось просто бесчеловечным.

Юра снова пошел к начальнику штаба. Акимов внимательно выслушал лейтенанта, улыбнулся грустно, и начал перечислять все текущие обязанности, которые лежат на личном составе батальона, сколько людей должно быть в идеале, сколько их есть по штату, и сколько — на самом деле.

— Я все это знаю, — упрямо мотнул головой Попов. — Но если завтра война, если завтра в поход? С кем идти? Они же ничего не умеют!

— Ну, — посерьезнел начштаба, — стрелять-то из автомата они умеют — мы их на стрельбы несколько раз возили всех. А большего им и не нужно.

— Это почему? — несколько опешил Юра от такой циничной прямоты.

— Потому, — закурил Акимов. — Ты знаешь, если завтра война, то из нашей бригады реально выставить, в лучшем случае, полноценный батальон. В этом сводном батальоне будет минометная батарея. Но она будет из первого батальона. А твоих гавриков распихают в пехоту. Или в минометку — но только на усиление. Мины таскать, скажем. А там они быстро научатся всему, что надо.

Попов погрустнел — опустил голову, пожевал губами, и хотел было уже уходить, но Акимов его остановил.

— Да ты не парься, — сказал он. — У тебя время свободное есть? Есть. В караул «пиджаки» ходят, в столовую старшина, по роте — два сержанта-контрактника. Тебе сейчас главное что? Сохранять технику. Ты с авто разобрался?