Иван Стрельцов - Миротворец

До сих пор столица хранила на своем теле следы недавних бесчинств. Впрочем, прилетевшего гостя чужие проблемы мало интересовали, свои голову сушили.

В невзрачном доме на окраине Тираны Джафара ждали созванные им боевики. Их было пятеро. Среди них двое совсем молодых палестинцев-шахидов. Высокие, худощавые, с густыми черными с синим отливом волосами и большими, цвета оливы, глазами, они были похожи как родные братья, хотя не были даже дальними родственниками. Молодые люди познакомились в тренировочном лагере. Решив положить свои жизни на алтарь борьбы с неверными, даже сменили свои имена, данные при рождении, назвавшись Мункар и Накир, именами ангелов смерти, карающих грешников.

Кроме юношей, в доме было еще трое мужчин постарше: хозяин Ибрагим Фарук, суданский талиб, долгое время воевавший за мусульманский Халифат в Афганистане. Карим Мусалдин, невысокий крепыш из турецкой организации «серые волки». Он вместе с Джафаром воевал в Чечне и показал себя опытным и хитрым бойцом, такой всегда прикроет спину, а если понадобится, то и советом поможет.

Последним прибыл полевой командир косовских повстанцев Али Бекович, молодой тридцатилетний косовар с короткой, черной, аккуратно подстриженной бородкой. Командир отряда сепаратистов являлся одной из ключевых фигур в задуманной комбинации. Впрочем, в созданной Джафаром схеме каждому отводилась определенная роль. По его мнению, это была своего рода симфония, которую нужно было не просто сыграть, а исполнить как музыкант-виртуоз, без намека на фальшь.

В Албанию все гости съезжались с разных концов света. Палестинцы пересекли Средиземное море и под видом туристов высадились в Италии, откуда дальше поехали автостопом.

Темнокожий гигант Ибрагим Фарук, избежав смерти и пленения в Афганистане в боях с войсками антиталибовской коалиции, благополучно выбрался в Пакистан и, сделав себе новые документы, вылетел из Исламабада в Тирану, купил дом с усадьбой поблизости от комендатуры миротворцев ООН и спокойно проживал там уже полгода. «Серый волк» Мусалдин после полученного ранения в горах Чечни долгое время лечился в закрытой клинике под Гамбургом. Полностью вылечившись, он горел желанием действовать. Как хроническому наркоману, которому требуется доза отравы, так и боевику была необходима война, ощущения, которые гоняют по кровеносным сосудам адреналин, возбуждающий лучше самого сильного наркотика. Из Германии Карим с липовым (но отлично сделанным) боснийским паспортом выехал в Албанию.

Самый крученый путь выпал самому Джафару. После Бейрута, где ему довелось встречаться с заказчиками, он побывал в Египте, Турции, Англии и, наконец, оказался в Греции. Всюду он менял паспорта, выбирая места для встреч с необходимыми людьми в наиболее людных районах проживания единоверцев. Владеющий в совершенстве навыками конспирации, меняя документы, внешность, он легко проходил через пограничные и таможенные контроли, избежав встреч с полицией и госбезопасностью. И ни одной из заинтересованных спецслужб не удалось отследить передвижения наемника…

Во внутреннем дворе за низким столиком расселись шестеро мужчин. Перед ними исходило ароматом большое блюдо с дымящимся пловом. Поджав под себя ноги по-турецки, гости брали ярко-оранжевый рис с поджаристыми кусками баранины руками и отправляли в рот. Жир тонкими ручейками стекал от ладоней к локтям, но на это маленькое неудобство никто не обращал внимания. Трапеза была почти священнодействием, поэтому во время еды мужчины практически не разговаривали.

После обеда, когда собравшиеся омыли руки в теплой воде с лимонным соком, молчаливая служанка в черной одежде, не поднимая глаз от пола и не произнеся ни слова, подала шербет в больших расписных пиалах и незаметно удалилась.

— Как наши дела? — отхлебывая из пиалы густой приторно-сладкий напиток с привкусом клубники, спросил Джафар, глядя на косоварского полевого командира.

Али Бекович широко улыбнулся, демонстрируя большие зубы с застрявшими в них нитями мяса, и громко ответил:

— Раз я здесь, значит, все готово.

— Люди, оружие. Проблем не было? — продолжал допытываться наемник. Он был настоящим профессионалом и знал, что в любой операции мелочей не бывает. Пропущенная незначительная деталь, в конце концов, может стать могильным камнем, под которым похоронят и саму акцию, и ее исполнителей…

— Когда в Косово пришли миротворцы, они потребовали, чтобы наши отряды сдали оружие и разошлись по домам. Мои люди так поступили первыми. Правда, сдали всякое барахло, а настоящее оружие, боеприпасы и средства связи попрятали по тайникам в горах. Люди разошлись по домам, ожидая, когда прозвучит мой приказ собраться снова. Теперь их час пробил, и мы уже по-настоящему устроим кровавую бойню и этим проклятым сербам, и западным милитаристам, которые пытаются навязать правоверным свою волю и еще на весь мир кричат о том, что они благодетели. Пора им всем заплатить по счету истории, кровью своей заплатить.

Джафар пропустил мимо ушей напыщенную тираду сепаратиста. За долгие годы участия в различных войнах он уже привык, что бандиты и убийцы за высокопарными словами скрывают свою маниакальную жажду кровопролития. Впрочем, моральная сторона на войне просто отсутствует. Само понятие «ВОЙНА», подразумевающее убийство себе подобных, уже аморально… Каждый сходит с ума по-своему, а для него главное — выполнить задуманное. Заработать денег и с легким сердцем уйти на покой, любуясь происходящей бойней с экрана телевизора на тропическом острове.

— Ну раз так, то завтра же выезжаем, — вернувшись в действительность, подвел итог Джафар. Совещание на этом было закончено, и хозяин дома развел гостей по приготовленным для них комнатам.

Это были небольшие каморки с минимумом мебели и удобств, освещенные голыми лампочками под потолком. Небольшие окна походили на стрелковые бойницы, выходившие на пустынную улицу. Впрочем, весь дом был оборудован как настоящая крепость с секторами обстрелов, переходами между огневыми точками. В подвале хранился арсенал со многими видами стрелкового оружия, боеприпасов, имелось продовольствие. Кроме того, из подвала был прорыт подземный ход, ведущий на заброшенную фабрику. Весь этот комплекс вместе с фабрикой также входил в выстроенную Джафаром комбинацию.

Помещение, которое выделил Фарук для Джафара и его помощника, ничем не отличалось от других комнат.

— Если бы не голос, тебя совсем не узнать, — произнес Карим Мусалдин, заваливаясь в одежде на постель.

— Еще бы, — усмехнулся Джафар. — Я потратил двести пятьдесят тысяч долларов, чтобы не просто изменить внешность, а полностью исправить. Мои собственные носовые хрящи в Таиланде заменили на пластиковые вставки, титановые пластины у меня стоят на скулах, меняя овал лица. Американцы говорят, что их компьютеры в аэропортах смогут выявить нужных им лиц, даже если те прибегнут к пластической операции, гриму. Но в этот раз их компьютеры меня не просчитают. Потому что я — это уже не я, даже папиллярные узоры на пальцах изменены.