Иван Стрельцов - Миротворец

Атташе миновал продовольственный отдел и на эскалаторе поднялся на второй этаж. Здесь все пространство занимало множество небольших магазинчиков, где торговали всякой всячиной — от книг и сувениров до бытовой техники и дорогой мебели. Покупателей здесь было совсем немного, укрыться от соглядатаев было практически невозможно, но и следить за ним незаметно также не получалось.

Наугад посетив несколько магазинчиков, разведчик приобрел пару лазерных дисков с новыми голливудскими блокбастерами, после чего покинул супермаркет через боковую дверь.

Перейдя площадь, отделяющую торговый центр от жилых кварталов, разведчик размеренным шагом, не привлекая к себе внимания, скрылся в подъезде ближайшего дома. Поднявшись на третий этаж, вытащил из кармана связку ключей и открыл замок. Внешне обычная дверь оказалась замаскированной толстой пластиной из высоколегированной стали. Оказавшись внутри, разведчик сперва запер дверь на замок, потом задвинул широкий допотопного вида засов. Теперь вскрыть бронированную дверь можно было разве что направленным взрывом.

Конспиративная «точка» оказалась самой обычной квартирой, приобретенной и обустроенной ГРУ еще двадцать лет назад. Правда, теперь она использовалась лишь как «точка отрыва» на случай слежки за агентом.

Атташе не спеша обошел все помещение, проверяя оставленные в последнее время «маяки». Ни один из сторожей не был потревожен, что означало — в квартиру посторонние не проникали.

Убедившись в полной безопасности, разведчик прошел в спальню и отворил зеркальную дверцу большого шифоньера. Не глядя, сунул руку внутрь и нажал потайную кнопку. Задняя стенка бесшумно отъехала, открыв проход в соседнюю квартиру. Здесь находилась такая же двухкомнатная «точка», правда, вместо спальни разведчик оказался в настоящей театральной гримерке, с большим зеркалом-трюмо, набором париков и прочими вещами, без которых маскировка невозможна.

Атташе сбросил пиджак и всмотрелся в пыльную поверхность зеркала, что-то про себя прикидывая. Искусством грима разведчик владел в совершенстве, и через полчаса вместо импозантного дипломата в трюмо отразился молодящийся плейбой с рыжеватыми вихрами и бросающейся в глаза массивной серьгой в левом ухе.

Сменив костюм на кожаные штаны и джинсовую майку, прикрыв глаза узкими солнцезащитными очками, разведчик вышел из квартиры. Закрывая дверь, на лоб натянул темно-синюю бейсболку с длинным козырьком. В гараже рядом с домом его ждал мощный японский мотоцикл «Хонда».

Выкатившись со двора, мотоцикл с ревом понесся в сторону Дуная. Лихо маневрируя в потоке машин, разведчик через полчаса въехал в пригород Белграда. Свернув к небольшому открытому кафе на набережной, атташе заглушил мотор мощного мотоцикла.

В это время дня посетителей в кафе было немного. Пара длинноволосых студентов потягивала из высоких бокалов темное пиво; дама бальзаковского возраста в брючном костюме и шелковом платке вокруг шеи наслаждалась зеленым чаем, погруженная в чтение толстой книги, а недалеко от барной стойки обосновалась троица неброско одетых стариков. Перед ними стояла длинношеяя бутылка в плетеном облачении. Пожилые мужчины смаковали из маленьких граненых стаканчиков густое рубиновое вино.

Разведчик окинул сидящих в баре посетителей беглым, но внимательным взглядом. Никто не вызвал подозрений.

Миновав хиппующих студентов, атташе направился к дальнему столику, за которым коротал время молодой мужчина в свободного покроя черном костюме и стального цвета коттоновой футболке. Перед ним дымилась маленькая чашечка с кофе по-турецки. Нарочито небрежная стрижка в сочетании с густой трехдневной щетиной и смуглой, обветренной кожей усиливали его сходство с киношным мачо.

Атташе помнил этого человека в рваном камуфляже, с забинтованной головой и болтающимся на груди автоматом Калашникова. В прошлой жизни этот молодой человек был учителем истории, свято верящим в великую Сербию. Когда в начале девяностых Федеративная Республика Югославия стала разваливаться на удельные княжества и в междоусобной войне начала литься кровь, учитель сменил указку и повседневный костюм на камуфляж и автомат, отправившись воевать. Через полгода, достаточно поднабравшись боевого опыта, учитель создал собственную диверсионную группу, взяв себе прозвище Тарантул. В войне против боснийских мусульман диверсанты специализировались в охоте на полевых командиров, запятнавших себя кровью мирного населения. Впоследствии российская военная разведка использовала группу Тарантула для отслеживания и ликвидации контрабандных каналов поставки мусульманам оружия, а иногда боевиков и наиболее рьяных эмиссаров Востока. Для этого диверсантам приходилось выезжать в Бельгию, Швейцарию и даже Алжир.

Но война в Боснии вскоре завершилась перемирием, а Тарантул по-прежнему жаждал наказания тех, кто проливал кровь его единоверцев. Резиденту ГРУ не удалось присмирить своего подшефного, и после нескольких удачных ликвидаций на группу Тарантула объявили охоту не только спецслужбы Боснии, но и разведки стран НАТО, которые привлекли даже Интерпол. Россия ничем не могла помочь в этой ситуации. Чтобы спастись самому и сберечь своих людей, Тарантул со своей группой бежал в Африку, где несколько лет они провоевали как обычные наемники. Тарантул вернулся на Балканы, когда вспыхнул Косовский конфликт. Но воевать им не пришлось. Атташе, будучи в свое время куратором бывшего учителя, не выпустил его из вида, интуитивно придерживая, как «джокера в рукаве». И только теперь решил использовать, когда над командированным в Югославию полковником Круговым стали сгущаться тучи и возникла реальная опасность его ареста ЦРУ с последующим тайным вывозом в США. Руководство в Москве на сигналы из Белграда никак не реагировало, приходилось на свой страх и риск брать ситуацию в собственные руки.

— Хорошо выглядишь, учитель, — бодро произнес дипломат, приблизившись к столику Тарантула. Серб широко улыбнулся, поднимаясь из-за стола, и протянул руку. «Рукопожатие у него по-прежнему крепкое», — отметил про себя разведчик.

После обмена приветствиями мужчины сели за столик. Мгновенно подскочившему официанту атташе сделал заказ:

— Один кофе и стакан минеральной воды.

Официант испарился, разговор, как и положено в самом начале, пошел ни о чем. О самочувствии, погоде и газетных сплетнях. Через минуту вернулся официант, поставив перед дипломатом чашечку ароматного бодрящего напитка и высокий запотевший стакан с холодной водой.

— Как я понял, столь экстренная встреча тебе понадобилась не для того, чтобы поинтересоваться моим здоровьем. Тебе нужно что-то конкретное, что? — черные, как антрацит, глаза Тарантула уставились чуть выше переносицы атташе, будто он прицеливался. Его тонкие губы плотно сжались, демонстрируя жесткий характер серба.