Иван Стрельцов - Миротворец

— Это правда? — прорычал Джеймс Гучас, сверкнув глазами. Окурок в его зубах принял почти вертикальное положение. Брюс Матерсон, не отрывая рук от лица, лишь закивал. — Подонок.

— В общем, с этим фактом мы разобрались, — ровным голосом продолжал Кругов. — Теперь меня интересует другой вопрос. После того как я заявил, что через несколько дней станет известно местонахождение логова Джафара, вы нам предложили посетить «Албанскую корчму», а сами тут же связались с ним. И что решили? Я жду ответа, Брюс.

Матерсон убрал руки от лица и заговорил:

— Я предложил выкрасть вас из «корчмы» и потом ликвидировать, скрыв труп, чтобы потом объявить о вашем побеге и тем самым отвести от себя подозрения. А Джафар сказал, что все решит сам, а мне приказал направить следствие в направлении Косова.

— Умно, ничего не скажешь, — поджав губы, скупо констатировал Крутов и уважительно добавил: — Вы действительно толковый юрист, жаль, что свои знания повернули против своих же соотечественников. И последний вопрос. Где находится Джафар, вы, естественно, не знаете?

Брюс Матерсон замотал головой.

— Ну, понятно, — зловеще произнес Родион, надвигаясь на капитана. — И как же вы связывались?

— Я звонил ему на спутниковый телефон.

— Что ж, думаю, пришло время позвонить вашему патрону. — Крутов посмотрел на Гучаса и сказал: — Нам понадобится специалист по спутниковой связи.

— У нас есть такой человек, — спохватился резидент. Покинув номер, он вернулся через несколько секунд в сопровождении дюжего охранника, который препроводил арестованного на первый этаж. На мгновение замешкавшись у выхода, резидент отчетливо и громко, чтобы его слышал безмолвно сидящий Моше Кацц, произнес: — Мистер Крутов, прошу прощения за то, что мы вас подозревали в предательстве. К тому же хочу совершенно искренне добавить — вы опасный противник, и слава богу, что мы союзники.

На эту высокопарную тираду Родион снисходительно усмехнулся и ответил:

— Извинения принимаются, а теперь давайте займемся Джафаром. Хотелось бы поскорее познакомиться с ним вживую…

— Хорошо, как начнут развиваться события дальше — позвонишь, — прежде чем отключить телефон, произнес Джафар. Бросив трубку на стол, он прошел в соседнюю комнату, где после вечерней молитвы наслаждался прохладным айраном Ибрагим Фарук.

— Как дела? — спросил суданец вялым, утомленным голосом.

— Твои уголовники прикончили не только русского, но и нескольких американских военных копов, правда, и сами понесли потери, — сообщил бывший «зеленый берет».

— Ничего страшного, — миролюбиво произнес Фарук, — шпаны в этом городе полно. Если потребуется пушечное мясо, всегда сможем нанять, сколько потребуется.

Джафар искоса посмотрел на Ибрагима, но ничего не сказал. Тот сильно изменился за то время, что прожил в Албании. Расслабился, стал вялым, инертным, как будто внутри суданца разрушился поддерживающий его изнутри стержень. Причину американец знал: Фарук обзавелся домом, семьей (шутка ли, три жены), наконец он получил то, чего никогда в жизни не имел. Опытный воин, Джафар знал, что на войне такие люди долго не живут, они раскрыты для удара. Подобная расслабленность и увлечение комфортом стоили жизни многим лидерам палестинских боевых организаций, за которыми охотились израильские спецслужбы.

Впрочем, жизнь суданца Джафара нисколько не интересовала, главное — выполнить собственное задание, а уж потом, если понадобится, он сам лично отрежет голову Ибрагиму. Опустившись на ковер, американец скрестил по-турецки ноги и взял большую пиалу с айраном.

Мысли постепенно перестроились на другой лад. Если после гибели русского эксперта международная следственная группа будет продолжать искать похищенные ракеты в Албании, придется затаиться и ждать, когда заказчики обеспечат «коридор».

Прохладительный напиток сейчас показался бывшему лейтенанту войск специального назначения США кислым и противным. И ему мучительно хотелось забыть о том, что здесь он мусульманин, а не как совсем еще недавно гражданин самой демократической в мире страны, наплевать на все и от души приложиться к фляжке с виски.

Джафар скосил глаза на суданца и тут же отбросил шальную мысль, пусть и расслабленный, но все равно перед ним сидел отпетый религиозный фанатик.

«Этот и сам может мне запросто голову отрезать, если заподозрит, что не особо чту Аллаха и его пророка Мохаммеда», — посетила Джафара неутешительная мысль.

— Эмир, — в комнату с перекошенным лицом вбежал Карим Мусалдин. — Эмир, двор окружают албанские полицейские.

Оба террориста встрепенулись, Ибрагим Фарук неуловимым движением извлек из-под ковра короткоствольный автомат, а Джафар, стараясь держать себя в руках, как можно спокойнее спросил:

— Может, ты ошибся?

— Нет, — турок прижал к груди руки. — Они оставили за соседними дворами свои машины и небольшими группами подбираются к дому с двух сторон.

— Шайтан! — зарычал Джафар и подумал, что все-таки был прав, когда приказал Фаруку поставить вокруг дома камеры слежения, электроника себя оправдала. В считаные секунды боевики разобрали оружие и встали возле окон в ожидании появления полицейских.

Устраивать большую бойню в планы американца не входило. Поэтому, как только появились первые полицейские и перемахнули через каменный забор, в то же мгновение дом ожил вспышками автоматных очередей. Кто-то из штурмующих закричал, кто-то свалился обратно на улицу. Полицейские не приняли бой и, немного постреляв для острастки, отступили под защиту соседних домов. Через минуту раздались крики на албанском языке:

— Сдавайтесь, с вами говорит начальник полиции. Если вы не сдадитесь, мы пойдем на штурм и вас уничтожим.

Ибрагим Фарук значительно поднаторел за время проживания в Албании и в местном языке, и в здешних обычаях, поэтому, едва начальник полиции замолчал, суданец ему тут же ответил, визгливо выкрикивая своим картавым голосом:

— У меня заложники, и если пойдете на штурм, мы их убьем.

На противоположной стороне воцарилось молчание.

— Теперь будут ждать, когда их спецназ развернется в боевые порядки, — пояснил Карим Мусалдин.

— Пока они развернутся, мы уже будем далеко, — успокоил его Джафар и посмотрел на Фарука. — Главное, чтобы твои бабы нас не подвели.

— Мои жены знают свои обязанности, и если потребуется, они за меня умрут, — с вызовом заявил суданец. Его глаза от ярости налились кровью.

— Вот и хорошо, — проговорил нейтральным тоном Джафар. — Главное, чтобы они час продержались, а потом мы будем далеко.

— Я отдам последние распоряжения. — Фарук вскинул на плечо автомат и направился в сторону женской половины дома.