Андрей Воронин - Инкассатор: До седьмого колена

– А чего бояться? – ответил Юрий. Он припомнил, в каком углу находится вентиляционная труба, и повернулся к ней лицом. – Темноты я не боюсь лет с пяти, а к покойникам давно привык. Кстати, имей в виду, ты – покойник.

– А ты ничего не путаешь? – насмешливо спросил голос из-под потолка. – Мне кажется, что покойник – ты. Когда тебя найдут – если тебя найдут, – ты уже основательно остынешь. Вот будет подарок ментам – два маньяка в одном флаконе! Беглый преступник вернулся в логово, которое делил со своим дружком-наркоманом, и там, в результате трагической случайности дал дуба...

– Не помню, где я это читал, – сказал Юрий задумчиво. – Неважно где. Главное, что ты этого не читал наверняка. Вот, послушай: идиот твердо убежден, что все вокруг него – идиоты. Как тебе это нравится? Ты что, думал, что я приду сюда один и без связи? Думал, я не знаю, кто ты? Возьми ствол, он ведь у тебя наверняка имеется, войди сюда и умри, как мужчина. Иначе тебя подстрелят, как зайца, на бегу. Ну?

– Нельзя подстрелить того, кто уже умер, – произнес голос сверху. – Как ты справедливо заметил, я – покойник, причем покойник со стажем. В покойников не стреляют. Тем более в покойников не стреляют покойники... Какая там у тебя связь? По дороге из ментовки отнял у пятиклассницы мобильник?

– Ты слишком глубоко зарылся в землю, – сказал ему Юрий, – и ровным счетом ничего не знаешь. Я ушел от ментов в полдень. Что я делал все это время? Кто помог мне от них уйти? Или ты думаешь, что это была случайность? Слушай, что я тебе скажу, ублюдок: самое умное, что ты сейчас можешь сделать – это застрелиться.

Вместо ответа сверху донесся оглушительный металлический лязг, какой-то скрежет и удары по металлу. Юрию немедленно припомнились прочитанные в детстве страшные истории о подвалах инквизиции и комнатах-ловушках в старинных замках – тех, где полы разверзались под ногами у жертвы, потолки вдруг отращивали длинные стальные клыки и начинали неумолимо опускаться, а стены сходились друг с другом, норовя раздавить человека в тонкий блин. Впрочем, все оказалось куда прозаичнее: металлические звуки сменились громким плеском, и Юрия окатило какой-то ледяной жидкостью. Он в глубине души надеялся, что у чертова маньяка не припасена где-нибудь наверху цистерна с кислотой; к счастью, это оказалась обыкновенная вода, на вкус заметно отдававшая ржавчиной.

– Вот и хорошо, – сказал Юрий, отступая в угол, где было поменьше брызг. – Заодно и помоюсь.

Ему не ответили, и, включив фонарик, Юрий понял почему: вода хлестала из вентиляционной трубы, перекрывая таким образом единственный канал акустической связи. При свете фонаря он заметил, что вода уже поднялась ему по щиколотку, что прибывает она очень быстро и что на ее темной лоснящейся поверхности стайками плавают пустые одноразовые шприцы и мелкий мусор. Еще он заметил, что в щель под дверью вода практически не просачивается, из чего следовало, что дверь сработана на совесть. Потом дешевый китайский фонарик, не рассчитанный на работу в подобных условиях, мигнул и погас. Юрий полез в карман и достал мобильник, моля небеса о том, чтобы машинку не закоротило. В противном случае ситуация мгновенно превратилась бы из смешной в очень, очень печальную.

Телефон, по счастью, не намок – Юрия окатило водой с правого бока, а трубка лежала в левом кармане. Филатов снова подумал о том, от каких случайностей зависит порой человеческая жизнь. Стой он на полметра правее, повернись лицом в другую сторону, и дело могло бы кончиться плохо. Да оно и сейчас еще могло кончиться плохо, потому что мобильная связь действует далеко не в каждом подвале...

Связь действовала, хотя индикатор показывал всего две полоски. Юрий все же понадеялся, что этого хватит, вынул из кармана намокшую бумажку с номером Анальгина и, светя себе телефоном как фонариком, вызвал своего недавнего знакомого.

Ждать ответа, к счастью, пришлось недолго – Анальгин, похоже, еще не ложился, весело проводя время в каком-нибудь кабаке. Юрий никогда не завидовал бандитам, но сейчас удержаться от зависти было трудно.

– Але! – пьяно прорычал в трубке знакомый голос, который сейчас металлически дребезжал и как будто квакал, – связь действительно оставляла желать лучшего. – Але! Кому там делать нечего?

– Привет, Володя, – сказал Юрий. – Это Юра, помнишь?

– Какой еще, на хрен, Юра?

Этого Юрий и боялся.

– Ну, вспомни, – попросил он. – Ты мне сегодня позвонить дал, а потом еще подвез...

– А! – обрадовался Анальгин. – Здорово, брателло! Проблемы?

– Есть немного, – сказал Юрий. – Меня тут один придурок в подвале запер и воду пустил. Типа кингстоны открыл. Утопаю, в общем.

– В натуре? – поразился Анальгин. – А я слышу, вода плещется, думал, ты в. бане... Так куда подъехать? Я мигом, тачка на ходу...

– Погоди, Володя, ехать никуда не надо, с этим я сам разберусь. Подскажи лучше, как мне с Кексом переговорить.

– Чего?! – Анальгин, казалось, мигом протрезвел. – Ну, браток, у тебя и запросы... Во-первых, он тебе не Кекс, а Николай Егорович, кто его Кексом в глаза назовет, долго не живет. А во-вторых, кто ты такой, чтобы он с тобой говорил?

– А ты сам с ним поговорить можешь? Надо ему весточку передать, а то уйдет.

– Кто уйдет?

– Тот фраер, который у него восемь с половиной лимонов зелени дернул, – сказал Юрий, чувствуя, как холодная вода, волнуясь, с плеском подбирается к коленям. – Про студию «Даллас Рекордз» слыхал?

– Краем уха, – с огромным удивлением протянул Анальгин. – Да ты, Юрик, как я погляжу, парень непростой... Слушай, ты кто?

– Без пяти минут утопленник, – честно ответил Юрий. – Ну, ты свяжешься с Кексом? У него есть шанс вернуть свои бабки, а ты его этого шанса лишаешь. Как тебе такой расклад?

– Ладно, – с сомнением сказал Анальгин, – я пробью... Только, Юра, если это шутка...

– Давай, Вова, давай, родной! – перебил его Юрий. – Номер мой у тебя определился? Вот пускай Кекс, если ему интересно, мне сюда перезвонит. Только пусть долго не думает, минут через десять говорить здесь будет уже не с кем, понял?

– Понял, – растерянно сказал Анальгин.

Юрий прервал связь, позвонил Светлову и передал сигнал «СОС», добавив, что, приближаясь к дому, следует соблюдать осторожность и первым делом проверить, на месте ли светлая «Волга».

– Если ее нет, – сказал он, – смело заходи и доставай меня отсюда.

– А если есть? – спросил Светлов.

– Тогда плюнь на меня и уезжай! – теряя терпение, заорал Юрий в трубку. – Только крестик на стене нацарапать не забудь – здесь, мол, покоится такой-то, не сумевший смириться с отсутствием у человека жабр...

Он услышал, как завелся двигатель «Опеля», и прервал связь. Кекс позвонил ему, когда вода уже поднялась Юрию до подмышек. Лязгая зубами и все время отгребая свободной рукой плавающую по поверхности дрянь, Юрий кратко и исчерпывающе изложил собеседнику суть дела. Кекс хватал все на лету и почти не перебивал; Юрий в связи с этим подумал, что желание вернуть восемь с половиной миллионов долларов волшебным образом повышает сообразительность и сбивает с человека спесь. Потом вода поднялась ему до подбородка, разговаривать стало трудно, и он распрощался с Кексом, еще раз напомнив, что возвращением своих денег он, Кекс, обязан Марине Медведевой, и только ей. Окончив разговор, он равнодушно разжал ладонь и проследил за тем, как мобильник размытым светящимся пятном плавно уходит под воду.