Юлия Латынина - Разбор полетов

— Нашли! — с триумфом сказал Муха. — Два раза обходили, а нашли! Они заправлялись в «ЛУ-Койл-Аджип», там такие парнишечки наглые, шланги в тачку суют, они их шуганули от тачки, парнишечки номер и запомнили. И ребят обоих запомнили. Только было часа на три раньше, чем мы думали: они в восемь заправлялись.

— Смуглые? — спросил Сазан.

— Что?

— Киллеры загорелые были?

— А ты откуда знаешь?

— Просто спрашиваю.

— До невозможности. Русские ребята, один белобрысый, другой брюнет, а загорели, словно из Испании.

— Ты сказал, они заправлялись в восемь?

— Около того. А стреляли в Ивкина в час ночи: где они это время сидели, даже непонятно.

— Проверь кабаки.

— А?

— Кабаки по пути проверь и забегаловки всякие: не сидели ли, мол, два загорелых парня в вашем кабаке, и не напились ли они при этом до полного изумления.

— Напились?!

— А ты думаешь, почему они, как тетя Дуся, стреляли?

Было около восьми утра, когда помощник Сазана Муха подъехал к воинской части, размещавшейся за дряхлым бетонным забором на окраине Рыкова.

Был Муха одет в синие джинсы, которые, судя по их виду, могли принадлежать ветерану строительства Магнитки, пеструю рубашку и потемневшие от жизненных невзгод кроссовки. Передвигался он на голубых «Жигулях» со старым четырехзначным номером.

План Мухи был прост: Сазан велел добыть ему Андрея Новикова, салабона из военного патруля, который так некстати задержал Шило неделю назад. Для начала Муха хотел познакомиться с кем-то из части, а сделать это было проще всего так: дождаться солдата, получившего увольнительную, а еще лучше офицера, проследить за ними, а еще лучше — подвезти до Москвы, а там уж — завязать знакомство.

Муха сполз немного с водительского кресла, чтобы не так бросаться в глаза, надвинул на брови кепочку и приготовился к долгому бдению.

Около десяти часов металлические ворота с красной звездой отъехали в сторону, и в них показался армейский грузовик с верхом. Грузовик был такой старый, что, наверное, мог подвозить боеприпасы еще воинам Александра Невского. Молоденькая девица в мини-юбке, шедшая по дороге, еле успела отскочить в сторону. Солдаты в кузове грузовика засвистели ей вслед.

Грузовик помигал левым поворотником и затарахтел по направлению к Москве. Муха, в синих «Жигулях», подождал, пока средневековая техника скрылась за пыльным поворотом, и повернул зажигание, рассудив, что двадцать солдат — лучше, чем один.

Дизельная телега производства Горьковского автозавода выехала из города, пропылила мимо заросших сорняками лугов, обогнула лес и наконец остановилась на опушке. Справа начинался поселок, выгороженный деревянной стеной. Слева тянулось то, что еще два года назад было подмосковным картофельным полем.

Теперь поле продали частной фирме, и оно стремительно покрывалось кирпичными уродливыми особнячками. Солдаты попрыгали из грузовика и исчезли за деревянным забором, скрывавшим зародыш будущего особняка.

Муха в синих «Жигулях» пропылил мимо, заехал в лес и расположился там часа на три, слушая музыку и время от времени поглядывая на далекий забор. Что делалось за забором, он видеть не мог: по какой-то кошачьей осторожности владелец особняка посчитал нужным первым делом возвести вокруг еще не выкопанного фундамента основательную преграду для любопытных взоров.

В час дня Муха вылез из машины и пошел к забору. Чего бы там за ним ни происходило — за прошедшее время солдаты должны были умориться и наверняка будут не прочь поболтать.

Муха подошел к деревянным воротам, забрызганным грязью по самую талию, постучался и просунул голову внутрь. Десяток солдат еще возились у гигантского котлована, разгружая грузовик с кирпичом. Остальные уже сидели на разостланных гимнастерках и наслаждались летним солнышком и водкой.

— Эй, мужик! Курева нет? — окликнули Муху из ближайшей компании, обретавшейся метрах в трех от ворот.

Муха извлек из кармана пачку сигарет «Петр Первый». Это тут же расположило компанию в пользу незнакомого мужика.

— Слышь, ребята, вы тут работаете? — спросил Муха, усаживаясь на истоптанную землю.

— Ну?

— Мне бы террасу к дачке пристроить. А? Не возьметесь?

Один из солдат поскреб за затылком. Если бы мужик попросил сделать крыльцо или, скажем, калитку, они бы с удовольствием отлучились на час. Но террасу…

— Не, — сказал белобрысый, — это не к нам. Это к Михеичу.

Михеич, как тут же выяснилось, заведовал в части хозяйством.

— Да мы вообще не по плотницкой части, — сказал другой, — мы больше все по кирпичу.

Любая работа, шедшая через Михеича, ни малейшей выгоды им не приносила, и чем меньше ее было, тем лучше. Поэтому никакого энтузиазма по поводу террасы солдаты не проявили.

— Давно служите? — спросил Муха.

— Третий месяц, — ответил белобрысый.

— А деды тут есть? — поинтересовался Муха, оглядывая пейзаж с котлованом.

— А какой смысл Михеичу дедов сюда гнать? — удивился солдат. — Они что, работать будут? Нет тут дедов.

— А ты сам откуда будешь, мужик, — полюбопытствовал маленький солдатик с рассеченной губой.

— Да из Ивантеевки, — и Муха неопределенно махнул рукой в направлении леса, за которым скрывались далекие дачи. Помолчал и добавил:

— А вообще-то я из Ярославля. Десять лет как в Ярославле не был.

Белобрысый солдат вздохнул. Он был родом из Челябинска и всегда хотел жить в Москве, но за три месяца службы Москва надоела ему хуже горькой редьки.

— А у вас ярославские есть? — спросил Муха.

— Да вон Андрюха у нас ярославец. Андрю-ха! — заорал белобрысый во всю глотку.

Солдат, к которому он обращался, как заведенный, трудился над кирпичом. Заслышав свое имя, он завертел головой, потом бросил мастерок и спрыгнул на размешанную в грязь землю.

— Андрюха! Подь сюда! Хватит вкалывать! Спустя три минуты Андрей стоял перед Мухой.

Ноги его болтались в больших не по росту сапогах, руки были изъедены какими-то красными цыпками, глаза смотрели на незнакомого мужика с настороженным отчаянием. Видимо, участие Андрея в смерти Шила не прошло для солдата даром: Андрей был запуган и сгорблен больше, чем обычный салабон.

— Ну? — сказал Андрей.

— Земляк вон твой, поговорить с тобой хочет, — сообщил белобрысый солдат.

Андрей воспринял сообщение о земляке без энтузиазма.

— Это дело надо бы отметить, — сказал белобрысый и тут же заорал:

— Эй, ребята! Кто за водкой пойдет?

Но за водкой ходить не пришлось — бутылочка нашлась в кармане «ярославца», и никто не удивился этому счастливому обстоятельству, а если бы и удивился, то наверняка бы сообразил, что дачник захватил бутылку, намереваясь с ее помощью подвигнуть солдат на великое дело постройки террасы.