Юлия Латынина - Разбор полетов

— Да чего с ним случится, с полем-то? — резонно поинтересовался Муха. — Авось не украдут.

Сазан усмехнулся, и усмешка вышла кривой, словно бандит проглотил лимон или какую иную пакость.

— Знаешь, что я бы сделал на месте Васючица? — спросил он.

— Что?

— Разбил бы самолет.

— Как так? — обалдел Муха.

— А что, трудно? Ты думаешь, Глуза единственный ему в рот глядел? Тут еще полно доброжелателей. Вон, в ангарах каждый день самолеты осматривают. Уж кто-нибудь найдется, кто бы за хорошие деньги выкрутил не тот винтик.

— Но зачем?

— А ты сам подумай. Снять директора нельзя, а хочется. Падает самолет, аэропорт осаждают журналисты, шум на всю страну, смотрят «черные ящики», выясняется — техническая неисправность. «Рыково-АВИА» напутала при профилактическом ремонте. Васючиц делает елейные глаза и объясняет:

«Мы давно хотели снять директора за некомпетентность, и, если бы мы это сделали, трагедии бы не было». После чего Ивкин вылетает из своего кресла со сверхзвуковой скоростью, куда там твой истребитель.

— Ты это серьезно?

— Вполне.

— И что же нам делать? — Смотреть в оба, — усмехнулся Сазан, и еще: ты зайди там к этому Макарьеву, который ремонтом заведует. И скажи-ка ты ему без всякой нежности, что если что с каким самолетом случится, то мы диверсанта живьем в землю зароем.

— А как мы диверсанта найдем?

— А на глазок выберем. Кто покажется, — того и зароем. Ты им это разъясни, пусть они друг за другом смотрят.

Секретарша Ивкина перезвонила через пять минут.

— Я по поводу рейсов в Белогорск, — сказала она, — сегодня вечером в 18.17 рейс из Домодедова, из Внукова в час ночи и из Шереметьева в девять вечера и в девять сорок пять.

— Что?! — сказал Сазан.

— Вы просили заказать вам билеты… Сазан, не дослушав, швырнул трубку. Через три минуты Нестеренко появился в кабинете Ивкина.

— Это что такое? — спросил Валерий, держа двумя пальцами маленький листок, изъятый им только что в качестве вещественного доказательства со стола секретарши.

Ивкин внимательно изучил листок и сказал:

— Это вечерние рейсы в Белогорск.

— Это аэропорт или не аэропорт? — спросил Сазан.

Ивкин молчал.

— Почему, — заорал Сазан, — я должен лететь в Белогорск из какого-то Внукова? Внуково летит, Домодедово летит, Шереметьево летит, Рыкове не летит. Правильно вас Служба хочет к черту из кресла выкинуть, засрали аэропорт до полного изумления!

— Мы никогда не летали в Белогорск.

— У вас что, самолет не долетит до Белогорска? У вас же среднемагистральная авиация!

— Валерий Игоревич, все борта заняты…

— Вздор! Два стоят у южной стенки и кукуют, ТУ-134 починенный.

— Валерий Игоревич. Я так понимаю, вы один хотите полететь?

— Я один и два пилота, — подтвердил Сазан.

— Вы представляете себе, сколько стоит керосин на рейс через четыре часовых пояса? — спросил директор. — Заплатите за керосин — летите хоть во Владик.

Лицо Валерия побелело от гнева. Рот оскалился, обнажая крупные белые клыки. Ивкин тихонько схватился рукой за полированную поверхность стола: он никогда еще не видел Нестеренко в таком состоянии. За неделю встреч с ним Ивкин привык, что его новая «крыша» представляет разительный контраст с Шилом: покойник ходил все больше в джинсах и цветных рубахах, пиджаки от Версаче пачкал в первый же день в мазуте, а под пиджак вместо галстука наворачивал толстую золотую цепь. Всегда безукоризненный Нестеренко, в выглаженной сорочке и элегантных костюмах, производил на фоне Шила чрезвычайно приятное впечатление, а золотой цепи на нем Ивкин не наблюдал никогда.

— Ты, фраер! — прошипел Нестеренко. — Кто кому платить должен — ты мне или я тебе?

Рука Сазана протянулась к директорскому галстуку, зажала его мертвой хваткой и так, за галстук, приподняла директора из кресла. Лицо бандита приблизилось вплотную к лицу директора, и глаза Сазана глядели сквозь фраерка насквозь, и были эти глаза мертвые и темные, как остывший чифир или выдохшаяся кока-кола.

— «Крыша» авиакомпании «Рыково-АВИА» прилетит в Белогорск на самолете авиакомпании «Рыково-АВИА», и я не заплачу за этот перелет ни копейки, не считая на чай пилотам, понятно?

Сазан выпустил директорский галстук, и Ивкин шлепнулся в кресло, как сбитая с ветки груша.

— Вполне понятно, Валерий Игоревич, — довольно хладнокровно сказал Ивкин. — Но вы не забыли, что вы не являетесь «крышей» Белогорских авиалиний и аэропорта Елизарова? Я сейчас позвоню в Елизарово и попрошу выделить вам «окно», но вы понимаете, что в Елизарове о Рыкове никто не слыхал и что окно вам выделят самое неудобное: в три ночи или там в четыре утра? И даже если я упаду перед телефонной трубкой на колени и закричу, что меня за такое «окно» застрелят, то вряд ли этот не относящийся к графику прилетов и отлетов фактор как-то повлияет на елизаровских диспетчеров.

Сазан молча смотрел на директора. Это было резонное соображение. Очень резонное. Сазан снял трубку и позвонил человеку, с которым говорил полчаса назад.

— Алло? Это Сазан. Прости, что опять беспокою. У меня вот еще что: я прилечу в Белогорск (Сазан быстро подсчитал в уме время полета и четыре часа разницы) — часов в восемь утра. На чартерном самолете. Ты скажи им, чтобы они посадили самолет, когда мне надо, а не когда им удобно.;.

Сазан обменялся с невидимым собеседником еще парой фраз и опустил трубку на рычаг.

— Я хочу улететь, — сказал Сазан, взглянув на часы, — в одиннадцать вечера. — Не удержался и добавил:

— Еще не хватало, чтобы я по твоим делам летал за свои бабки! Да на меня пальцем показывать будут, если услышат, что я в твоем самолете хоть за пиво заплатил!

Валерий прилетел в Белогорск в восемь утра. «Окно» аэропорт выделил без малейшего прекословия, хотя даже Нестеренко понял, что обошлось это аэропорту непросто: восемь утра было забитое время, и пилот (большую часть полета один-единственный пассажир ТУ-134 провел в кабине, глазея на приборы) в начале посадки молча показал Нестеренко пальцем вбок, туда, где в разрывах облаков был виден разворачивающийся лайнер.

— Внуковский, — сказал пилот, — отогнали на второй круг.

У трапа Валерия дожидался похожий на породистого дога «БМВ» и машина сопровождения:"форд" с мигалкой. Мигалка завертелась и взвыла, ворота с летного поля услужливо распахнулись: небольшой эскорт вылетел на трассу как раз тогда, когда на взлетную полосу с ревом садился внуковский аэробус, задержанный ради чартерного рейса из Рыкова.

Через сорок минут бешеной гонки машины подлетели к кокетливому особнячку в центре города, неподалеку от здания администрации края. Особнячок во время оно состоял на балансе Белогорского меткомбината и служил прибежищем для курсов кройки и шитья и тому подобных занятий. Теперь от старого особнячка не оставалось ничего, кроме стен, отреставрированных и покрашенных. Внутри располагалась гостиница, штаб-квартира нескольких фирм и бизнес-центр.