Иван Стрельцов - Истребитель снайперов

Психиатры признали у Ашота Каспаряна агрессивную шизофрению и определили на год в специализированное лечебное заведение. После чего вернули обратно. Срок ему не добавили, но полностью заменили на особый режим. Вернувшись, Ашот стал в авторитете для всех, и после нескольких лет отсидки его определили в одну из камер положенцем.

За девять лет он прошел настоящую школу жизни и уголовный университет. Освободившись из мест заключения, Ашот не поехал в родной Ереван. Воровская сходка предложила ему отправиться в Узбекистан, одному тамошнему «барину» требовался надежный и опытный человек. Лучше Каспаряна тогда было и не найти. Ашот согласился и впоследствии не пожалел. Ни в чем он не испытывал недостатка, имел просторную квартиру, личную машину, достаточно денег.

«Барином» оказался председатель колхоза, запутавшийся в махинациях с хлопком. Чтобы избежать статьи за расход государственных средств, он бросился искать того, кто сможет ссудить ему необходимые средства. «Добрые люди» нашлись и помогли, но взамен попросили о небольшом одолжении. Суть его сводилась к тому, чтобы горные пастбища засеять опиумным маком. Выхода у орденоносца не было, и он согласился. Ашоту было поручено присматривать за председателем, держать в смирении бомжей, специально привезенных для сбора опиумного «молочка», и принимать курьеров из столицы, которым надлежало забирать готовую продукцию.

Еще десять лет продлилась безбедная жизнь Ашота на юге. Он успел жениться на местной красавице Зухре, и она родила ему сына, которого назвали не по-армянски и не по-узбекски, а по-русски Сергеем.

Но всему приходит конец. Неожиданно за тысячи километров от горного колхоза, в Москве, закипели страсти — «хлопковое дело». Когда в кишлак приехали следователи из Генпрокуратуры, председатель и его опричник не стали ожидать, когда всплывут их горные плантации, и сбежали.

По дороге Ашот придушил орденоносца и завладел его чемоданом, где лежали тугие пачки сторублевок и старинные драгоценности. Несколько лет он скитался по окраинам Советского Союза, а когда в стране начало набирать силу кооперативное движение, направил свои стопы в Златоглавую. Его помнили и пристроили на теплое местечко, только теперь Ашоту Каспаряну этого было мало, он хотел корону вора в законе. В другие времена ему ничего не светило, слишком много параграфов воровской чести он нарушил (был комсомольцем, был женат, имел сына). Но на дворе стоял конец восьмидесятых годов, эпоха всеобщей продажности. Ашот бросил в воровской общак миллион рублей, доставшихся от покойного орденоносца, и его с помпой короновали. Он стал равным среди равных и имел право на свою долю московского пирога.

Но времена стремительно менялись, в теневом бизнесе стали появляться новые участники: спортсмены, бывшие профессионалы из силовых структур, да и просто ловкачи, наживавшие миллионы долларов на разных махинациях.

Начало девяностых ознаменовалось не только развалом СССР и десятками криминальных войн. Шел упорный отстрел воров старой формации, новой бандитской поросли они были как кость в горле.

Вор в законе Ариец, за полгода проводивший на кладбище всех тех, кто еще недавно короновал его, не хотел присоединиться к ушедшим, поэтому уступил свою долю в московском пироге без боя. Вытащив из Узбекистана своего сына (по иронии судьбы жена несколько лет назад умерла от передозировки наркотиков), оформил себе вид на жительство и уехал в США.

Сытая, довольная Америка жила по своим правилам, и неожиданно Ашот Каспарян ощутил, что он не может жить по этим правилам, ему просто не дано их понять, под них подстроиться. Деньги катастрофически таяли, и появился вполне реальный шанс через несколько лет стать нищим, которых в сытой Америке не меньше, чем миллионеров.

Дав сыну Сергею закончить Гарвард, Ашот покинул Америку, но в Россию или Армению возвращаться не стал, отправился в Западную Европу. Здесь уже было полно группировок из бывшего Советского Союза и других социалистических стран, за место под солнцем снова приходилось драться…

Попутешествовав несколько месяцев, Ариец остановил свой выбор на Нидерландах. Через надежного человека, работавшего в Министерстве иностранных дел, он оформил себе документы беженца из Нагорного Карабаха (в Голландии таких любят), а заодно выписал полтора десятка армянских боевиков, мающихся дурью без войны.

Амстердам, красивый, как будто кукольный, город, изрезанный линиями каналов, больше всего привлек внимание Ашота. В фешенебельном районе города он приобрел виллу, куда вселился сам и поселил часть «беженцев», которые выполняли роль охраны. Остальных поселили в большом многоквартирном доме для эмигрантов, так было надежнее.

Серго, ощутивший вкус к западной жизни и безмерно гордый тем, что его отец гангстер (западная трактовка бандитизма), считал, что судьба уготовила ему принять эстафету поколений, но уже в более цивилизованной форме.

Для начала младший Каспарян решил обзавестись легальным прикрытием и предложил отцу купить небольшой ресторанчик в центре Амстердама, переоборудовать и назвать «Русский пельмень». В будущем Сергей собирался создать сеть таких ресторанов по всей стране. Если первая часть задуманного была выполнена довольно легко (отец просто вытащил кредитную карточку и отдал сыну), то со второй было намного сложнее, денег требовалось значительно больше.

Сергей решил и эту задачу с легкостью, свойственной молодому поколению гангстеров. Он задумал ограбить филиал объединенного банка в Брюсселе, «отмыть» деньги в странах Восточной Европы и уже на чистых финансах создать сеть ресторанов «Русский пельмень».

Ашот, наблюдая за деятельностью сына, не мог не радоваться. Он не сомневался в реальности «отмывания» денег и дальнейших вложений, у него еще оставались значительные связи. В конце концов, его мальчик почти с отличием закончил финансово-экономический факультет. Но что касалось ограбления… Тут нужен был специалист с большим опытом, которого не было ни у отца, ни у сына, ни у кого из боевиков-беженцев.

Спрос рождает предложение, Ашот Каспарян через своих знакомых начал поиск спеца по импортному «гоп-стопу». И вскоре его вывели на посредника, который предложил высококлассного наемника по прозвищу Шатун. Репутация у спеца была безупречной, и семейство Каспарянов решило с ним встретиться.

Историческая встреча произошла в Париже, на набережной Сены. Спец действительно походил на медведя: крупный, с грубым лицом и неприятным подозрительным прищуром. Выслушав предложение Ашота, Шатун несколько минут помолчал в раздумье, потом произнес:

— Я позвоню через два дня. Где вы остановились?