Виктор Мясников - Изумруд – камень смерти

– Резонно, – Ченшин достал из сумки футляр с радиоприемником. – Это значит, что я должен написать заявление на увольнение?

– Нет необходимости, – Вершинин убрал приемник в стол, – ведь твоя трудовая книжка находится, насколько понимаю, в какой-то другой конторе? Тут ты как бы по совместительству работал.

– Так я же писал заявление о приеме на работу?

– А что ты только что в резку бросил? Не посмотрел? Сейчас здесь нет ни одной бумажки, подтверждавшей твою работу на нас. И мой тебе добрый совет: уйди в тень. Тагильскую братву я из профилактория приказал выгнать, не хрен за наш счет отъедаться. Они на тебя почему-то сердиты очень, так что им на глаза тебе тоже попадаться не следует. Можешь сейчас заняться бизнесом или отдохнуть с годик. А там, если денежка понадобится, заглядывай, – Вершинин поднялся, давая понять, что встреча закончилась, протянул руку. – Ну, бывай здоров!

Вовец не сразу понял, кто ему звонит, даже встревожился. Только когда приятный девичий голос в третий раз объяснил, что с ним хочет переговорить заместитель гендиректора Евразийской торговой компании господин Вершинин Аркадий Александрович, он вспомнил, о ком идет речь. Просто не сразу соотнес уже знакомого ему банковского референта и какого-то важного зама.

– Я слышал от одного знакомого, – сразу взял быка за рога Вершинин, – что вы продаете небольшую, но ценную коллекцию минералов. Возможно, мы бы с вами сторговались.

– Что ж, идея интересная, – Вовец торопливо соображал, стоит за всем этим какой-то подвох, или Вершинин в самом деле хочет купить изумруды. – И сколько вы предлагаете? Моя цена – две сотни.

– Я же еще ничего не видел. Привозите к нам в центральный офис, посмотрим у меня в кабинете, оценим. Можете для надежности прихватить пару приятелей.

– И когда нам подъехать?

– Да хоть прямо сейчас. Только мне нужна вся коллекция, до последнего камешка. Договорились?

Через два часа Вовец в сопровождении Клима входил в старинное трехэтажное здание на улице Мамина-Сибиряка. Возможно, сто лет назад сам Дмитрий Наркисович бывал в этом доме, принадлежавшем в те времена золотопромышленнику Абакумову. Перед этим визитом провели короткое совещание. Присутствовала вся бригада, поскольку Сержа и Серого уже выписали из больницы. Решили, что самое разумное – это пойти на встречу. После убийства разгильдяя и выпивохи Кацмана нового канала сбыта пока не наблюдалось, и возможность сдать оптом сразу все до последнего обрезка казалась весьма привлекательной. Конечно, имелся определенный риск. Их могли просто вышвырнуть из офиса, не заплатив ни копейки и отняв изумруды. Но Вовец только хмыкнул, даже не стал обсуждать такой прокольный вариант.

Вышколенная секретарша с умопомрачительными ногами тут же доложила шефу о прибытии гостей. Радушный Вершинин встретил их на пороге своего кабинета, но внутрь прошел только Вовец с двумя сумками. Его партнер изъявил желание подождать в приемной. Вершинин возражать не стал, решив, что если мужикам так спокойнее, то пускай.

– Знаете, Владимир Павлович, – начал Вершинин, – я понимаю ваши меры предосторожности. Один из временных работников нашей фирмы доставил вам много неприятностей, но сейчас у нас сменилось руководство, и мы от таких сотрудников решительно избавляемся.

– Я видел по телевизору в новостях процесс, так сказать, смены вашего руководства, – усмехнулся Вовец. – Точнее, вынос из зала заседаний забаллотированных кандидатов. Вид у них был весьма унылый. Я бы даже сказал – печальный.

– Если вы изучали социальную психологию, то должны вспомнить: революция в менеджменте неизбежно влечет жертвы в первую очередь среди менеджеров. Скажем, пять лет назад бизнес был чисто криминальным. Затем начались набеги омоновцев, аресты, разборки, дележки – невозможно работать. И бизнес стал полукриминальным. Естественно, что прежнее руководство не желало менять курс добровольно, потому что не могло работать иначе. И тех упертых лидеров бизнеса ликвидировали органы и киллеры. Но сейчас экономическая и социально-политическая ситуация совсем иная, чем пару лет назад. Сейчас полукриминальный бизнес тоже становится рискованным. В любой момент может обрушиться налоговая полиция, таможня, даже пенсионный фонд со своими претензиями: накопают криминала и разорят дочиста, – Вершинину явно доставляло удовольствие разворачивать свою теорию даже перед случайным слушателем. – Поэтому доля криминала в бизнесе неизбежно должна уменьшаться с половины до четверти. Так вот, четвертькриминальный бизнес, по моим прикидкам, продержится достаточно долго, потому что из этой четверти хлебать будет не блатная братва, а господа чиновники, государственный рэкет, так сказать. Они не допустят, чтобы кормушка захлопнулась. Но вся беда в том, что люди, которые привыкли сами черпать полной ложкой, никогда не откажутся от этого приятного занятия, поэтому они обречены. Им так и так пропадать. Либо государство сожрет, либо тот, кому они кислород перекрывают.

– А Ванька Кацман за что голову сложил? – хмыкнул Вовец.

– Ну, у этого свежеобрезанного иудея бизнес был чисто криминальным и бешеный навар давал. Кто-то и позавидовал.

– А может, конкуренты шлепнули? – предположил Вовец.

– Вполне, – согласился Вершинин. – Нашу фирму, во всяком случае, он здорово подсадил. И ты наш конкурент, и очень опасный, поскольку наши камни шахтеры добывают, у них себестоимость совершенно дикая, а ты со своими приятелями кайлой постучал и вон какие сумки наворотил. И даже пугать вас бесполезно, поскольку ничего серьезного у вас за душой нет, да еще долю, похоже, своей крыше в ФСБ отстегиваете.

Вовец на эти слова ничего не ответил, только уклончиво повел головой, словно раздумывая, признаваться в гебешных связях или нет?

– Чего ж тогда пугали? – не удержался от ехидного вопроса.

– Понятия не имею, – в искреннем недоумении пожал плечами Вершинин. – Спросил бы, да ответить уже некому. Вот мужиков из Индустриальной компании шугнули за то, что шахту копать начали. И нормально получилось. Они уже все дела свернули. Ведь у них, сам понимаешь, коттеджи, лимузины, недвижимость всякая. А ну как все это добро жечь начнут?

– И ты не боишься все это мне рассказывать? – удивился Вовец.

– А то ты этого не знал? – засмеялся Вершинин. – Да и занималось этим прежнее руководство, а не нынешнее. Сейчас корпорацией управляют порядочные люди. И я от их имени предлагаю тебе и твоим людям отступного. Не глядя, за весь товар и отказ от дальнейшей добычи даю сто тысяч долларов. Наличными и прямо сейчас.

– Я уже предлагал Ченшину то же самое за двести. Могу повторить еще раз: двести тысяч.