Виктор Мясников - Изумруд – камень смерти

Канистра булькала, дергалась и била по ноге в такт болтающейся внутри жидкости. Никто не заметил и не остановил его, борьба с огнем еще продолжалась. Впрочем, вагончик отбрасывал бесконечную тень, словно коридор, за пределы которого Вовец не выскакивал. Он беспрепятственно достиг просеки и замедлил бег. Ему послышалось, что его кто-то позвал.

– Вовец! – затрещали ветки, на просеку выбрался Клим. – Ну что? А это зачем? – Ткнул рукой в белеющую канистру.

Вовец коротко сверкнул ему в лицо лучом фонарика, Клим зажмурился и отпрянул.

– Ты что? – принялся растирать глаза. – Ослепил.

– Ты не только слепой, еще на черта похож. – Вовец отвинтил пробку, бросил на землю. – Вода, кажется. Сейчас умоешься. Я фляжку положил у движка, а потом позабыл забрать, сгорела. Видал, как пластало?

Плеснул Климу на руки, стал лить тонкой струйкой, ориентируясь на слух.

– Видал. – Клим набрал в рот воды, пополоскал и сплюнул. – Вроде зубы целы. Паскуды, никак не ожидал такой горячей встречи. – Еще побулькал, отплевался. – А ты лихо сработал, не ожидал. Думал, придется с этими козлами препираться, пока ты милицию приведешь. Боялся, что проявишься и тоже влипнешь.

Вовец молча смотрел сквозь стволы деревьев на движущиеся огни фар и угасающие отсветы пожара. Нельзя здесь оставаться, слишком близко. Надо сматываться дальше в лес. Начнут на "Кировце" ломиться по округе, нашарят фарами и погонят, как зайцев.

– Ну, ты как? – спросил Клима. – Вода еще нужна?

– Обожди, попью, высох весь до основания.

Вовец тоже напился из тяжелой канистры, изрядно наплескав себе на грудь, потом хотел швырнуть пластиковую емкость в кусты, но передумал. Вдруг еще пригодится? Сунул ее в руку Климу. Поискал пробку на земле, но не нашел.

Повесил ружье на плечо под руку на перевес.

– Клим, тут одежда Сержа. – Вовец развязал узел с вещами Сержа, уложил аккуратно и снова связал. – Боюсь, что его самого уже в живых нет. Не знаю, в чем тут дело, но нас эти злые парни почему-то не любят.

– Я их тоже, – мрачно ответил Клим. – Надеюсь, одного урода ты уже прикончил.

– Вообще-то я старался не до смерти. – Вовец просунул левую руку в узел с одеждой Сержа, под крепко стянутые рукава. – Мне проблемы с ментами тоже ни к чему. А сейчас нам следует отскочить в сторону. И подальше, чтоб не подловили.

– А Сержант как же? – Клим не двинулся с места. – Живого или мертвого, но мы его обязаны отыскать. Что я его жене скажу? Пошел погулять и не вернулся? Вот его тряпки! Проверь, все ли на месте. Это я ей скажу?

– Не ори, – резко оборвал его Вовец. – Ты вначале до утра доживи. Мальчики здесь обитают крутые, без комплексов. Прихлопнут, как комара на заднице, и не почешутся. Что ты им такое сказал, что они тебя с ходу месить начали?

Вовец пошел краем просеки в сторону дороги. Клим двинулся рядом, вскинув на плечо поблескивающий обушок. Заговорил тихо:

– Да я и рта раскрыть не успел, только поздоровался. Спросил, мол, парень не заходил? А один встал с табуретки, здоровенный шкаф, чуть не до потолка, и – в лобешник, аж в ушах хлюпнуло. – Клим остановился и ухватил Вовца за ружейный ремень, удерживая на месте. – А, может, как-то поищем Сержа? Не могу я просто так уйти.

Вовец остановился, оглянулся на заполошные огни. Молча вытащил из сумки любимые очки-бинокль, нацепил на нос. Взялся за окуляры.

– Что там? – рядом нетерпеливо переминался Клим. – Дай, я тоже гляну.

Вовец чуть поправил правый объектив, тот, неплотно смонтированный, крутился слишком легко и все время сбивался. У вагончика в свете фар суетились люди. Пожар, похоже, затушили. Вагончик, во всяком случае, уже не выделялся на фоне подсвеченного леса. Люди копошились возле лежащего тела. Вовец передал мини-бинокль Климу.

– Не пойму. Сам посмотри, чего они там возятся?

Клим не сразу сообразил, что и в какую сторону следует крутить, чтобы навести на резкость. Потом приспособился, стал комментировать увиденное:

– "Кировец" подогнали, смотрят под фарами… Не пойму, то ли живой, то ли мертвый он там валяется. Похоже, голову бинтуют.

Неожиданно на делянке ярким высоким пламенем вспыхнул костер. Видно, облили бензином кучу веток и подпалили. Лежащего человека подняли с земли и всей толпой принялись затаскивать в высокую кабину трактора.

– Живой, – первым сообразил Вовец, – в больницу поволокли. А ну, с дороги, пока не прихватили.

Они вломились в сосновый подрост, продираясь сквозь густые колючие ветви, присели. Вовец тут же на четвереньках полез обратно к просеке. Клим схватил его сзади за энцефалитку.

– Ты куда? – потянул обратно.

– Посмотрю, что там делается. Да ты не бойся, я осторожно.

Он устроился под прикрытием разлапистых ветвей, принялся снова подстраивать очки под свое зрение. На делянке взревел двигатель, звук стал приближаться. Накатил свет фар, побежали по кругу тени деревьев чередой светлых и темных вертикалей. Мимо, подскакивая на кочках, пронесся огромный, словно двухэтажный, "Кировец", и, обдав грохотом и дизельной гарью, растворился во мраке.

– Вот так, – Вовец отряхнул коленки, – в кабине водила сидит, а с ним еще один, с ружьем. Боятся, охраняют! – Он хлопнул в ладоши, крепко потер одну о другую с восторгом гурмана, приглашенного к столу, полному изысканных яств. – Второе ружье – вот оно, уехало! Сейчас мы им дадим копоти. Возьмем языка, расколем…

– Сейчас они подмогу вызовут, – мрачным тоном охладил его восторг Клим, – да еще с милицией. И куда мы тогда побежим, в какую сторону?

– Не боись. Час до Крутихи будут по ухабам прыгать, а в нее соваться бесполезно. Ни больницы, ни милиции там отродясь не бывало. Почта и лесничество с телефоном заперты до утра. Значит, еще час, ну, пусть полчаса, по шоссейке до районки. А то и в город маханут, еще дальше. Пока раненого сдадут, пока дежурному в милиции наврут, если еще захотят, пока звонить куда-то будут… Короче, долгая история. В милицию, кстати, могут и не заявлять, так, скажут, несчастный случай на производстве, топор с дерева упал на макушку. Но через три часа двое на тракторе вернутся. Может, еще кого-нибудь с собой прихватят, тогда нам будет не справиться. Да и светло уже станет. Так что – вперед. Канистру только оставь тут на обочине, чтоб потом долго не искать. Все равно ведь пить захочется.

Они лесом направились в обход делянки. Там зажегся второй костер. Стало понятно, что оставшиеся опасаются нападения, поэтому решили осветить всю округу. Возле каждого костра хозяйничало по человеку. Швыряли в огонь огромные сосновые сучья, в небо взвивались мириады искр – сгорающая хвоя, взметенная вихрем раскаленного воздуха.

– Зажгут тайгу, уроды, – недовольно пробурчал Вовец. – Слышь, Клим, а сколько их было, когда ты в балок вошел?