Максим Шахов - Пуля в подарок

– Марина, ну черт возьми! – заныл Коля, в очередной раз вырастая в дверях.

– Иди ты! – окрысилась Марина.

– К тебе тут мальчик, – сказал Коля. – Говорит, что у него для тебя интересные сведения…

Чернявый мальчик вошел следом и, мягко выговаривая звук «г», проговорил:

– Здравствуйте! Это вы, говорят, Чечней занимаетесь?

– Я, а что? – улыбнулась Марина симпатичному гостю.

– Где мы можем поговорить без свидетелей? – поинтересовался мальчик.

– Да в кафе на углу. Пошли!

Выпускающий редактор визгливо заорал вслед:

– Марина, а материал?! Применю штрафные санкции, так и знай!..

По дороге Марина спросила:

– Тебя как зовут?

– Дмитрусь… пардон: Дима, – ответил чернявый.

– Ты оттуда?

– Нет, что вы!..

Они вышли из здания редакции, миновали сигаретный ларек.

– Теперь сюда, – указала Марина в сторону переулка. – Срежем путь… Я диктофон забыла на столе. Может, вернуться? Блокнот я все-таки взяла… что… ах…

Лицо девушки с расширенными глазами обернулось к Дмитрусю.

Для верности он выдернул нож из-под обтянутой футболкой тощей лопатки и погрузил его еще раз. Подхватив обмякшее тело, уложил Марину у стены и быстрыми шагами миновал полутемный проулок.

Никто не заметил.

Через час Миша Тарасов звонил Артему.

– Брат, убили ее!.. Марину мою убили!.. Застрелили!.. Я не знаю…

И Миша расплакался, некрасиво подвывая басом.

– Не чепуши. Я прилечу завтра, – сжав зубы, ответил Тарасов. – Жди!

Артем вытряс из своей папочки конспекты занятий и вложил туда коряво исписанный лист. Бегом пересек плац и взлетел на ступеньки штаба. Батя как раз что-то втолковывал дежурному.

– Разрешите обратиться, товариш полковник?

– Ну? – обернулся Мезенцев.

– Товарищ полковник, мне нужно…

– Что в папке? – ткнул пальцем Мезенцев.

– Это рапорт.

– Насчет чего?

– Насчет недельного отпуска.

– Совсем охренел, что ли?! – возмутился комбат. – С каких таких делов? А, Тарасов?!

– Мне срочно нужен отпуск.

– Отставить! – рыкнул Мезенцев.

– У меня и второй рапорт есть, – сказал Артем. – Насчет увольнения из Вооруженных сил.

– Совсем охренели офицеры! – почти простонал полковник. – Батальон, того и гляди, в Ханкалу кинут в полном составе, а этот…

– Вот потому и рапорт, товарищ полковник.

Подкатил к крыльцу «газик» комбата.

– Давай свою бумажку, – буркнул батя.

– Какую из двух?

– Рапорт об отпуске, мля!

Поставив размашистую подпись, Мезенцев прыгнул в «газик» и укатил.

– Что вы и вправду, товарищ капитан! – сказал дежурный прапорщик, все это время стоявший навытяжку перед комбатом. – Тут такие дела завариваются…

– Не умничай, салабон! – сердито бросил Артем и заторопился к себе: час на сборы, и можно еще успеть на самолет.

Опять с Алькой не попрощался, черт!

Увидев восковое лицо Марины, мирно лежащей в гробу, Артем почему-то вспомнил об Альке, и ему сделалось грустно. Злость и ненависть к Умару – в том, что это дело рук полевого, Тарасов не сомневался ни минуты – сменились острым желанием мести. Смерть Умара стала фактом, не подлежащим обсуждению. Артем знал, что приехал в Ростов, к воротам Кавказа, вовсе не на похороны.

Зареванный, с утра пьяный Миша, прижав руки к груди, неотрывно смотрел на бледно-восковую покойницу. «В кого он такой? – размышлял Артем, глядя на Тарасова-младшего. – Мало его в школе лупили… Или, наоборот, слишком часто…»

На поминки Тарасов-старший решил не оставаться. Какое ему, собственно, дело до несостоявшейся родственницы?

Артем тронул брата за плечо:

– Успокойся! Не смеши народ! Ей там лучше…

«Чем с тобой, сопляк», – чуть не добавил Тарасов-старший, но вовремя заткнулся: не место и не время.

Он ушел из родительского дома, оставив родных и близких хлопотать вокруг страшной Маринкиной смерти. «Мне привет от Умара, – думал Артем, шагая по Ростову с сигаретой в зубах. – Скоро увидимся, полевой… скоро…»

Поезд «Ростов-Главный – Грозный» уходил в 21.53. Артем забрался на свою верхнюю полку. Он внимательно наблюдал за пассажирами в зале ожидания и на перроне. Подозрительных не оказалось.

Поезд тронулся. Мимо вагона нарочито медленно прошел военный патруль.

Ночью Тарасов не мог уснуть. Он был свободен – он сам отдал себе приказ и сам готовился выполнить его. «Как там «лешие» из «Шишкина леса»? – подумал он. – Обойдется батя пока без меня».

В Грозном на вокзале было нервно. Разгружались прибывшие из Ростова пассажиры, галдели встречающие.

Маршрутка вырулила на улицу Ленина, нырнула в тоннель под зеленую вывеску с надписью «Грозный». Вдали прорисовались минареты мечети.

Артем видел этот город уже лежащим в руинах и плохо представлял, как выглядит столица мятежной республики в мирное время. Чистые, недавно вымощенные свежей плиткой тротуары, фонтаны и клумбы. Власть сделала разбитый город красивым и парадным. Вот и памятник Ахмаду Кадырову поставили, Героя России дали первому президенту, только потом памятник сняли. Бывает… И только вооруженные автоматами менты на улицах напоминают, что в Грозном все спокойно…

«Здесь танки горели, – вспоминал Артем, поглядывая в окошко. – Они прорывались к «Минутке» и напоролись… А здесь были кучей навалены человеческие ошметки – вперемешку, наши и духовские… Мы тогда уходили на зачистку девятиэтажек, а пехотный капитан все удивлялся, почему мы без броников и «сфер»… Да, двоих тогда потерял «Шишкин лес» – как и вот недавно…»

Площадь «Минутка». Транспортная развязка, раскинувшая пять рукавов в разные стороны света. Ничего о ней, проклятой, ни слова… Только матери бойцов майкопской бригады помнят. Все помнят…

Арби – человек, на которого Артема вывел Ихсан, – ждал гостя на окраине, в частном секторе. Когда Тарасов выбрался из маршрутки и ловил такси, к нему вразвалку подошла парочка патрульных ментов: оба местные, судя по виду, с автоматами наперевес. Привычка у них тут такая – автомат на плечо не вешать.

– Ваши документы, гражданин! – козырнул блюститель порядка.

Артем подал офицерскую книжку.

– Вы здесь зачем, товарищ капитан? – изучив фото, поднял глаза патрульный.

– По местам боевой славы путешествую, – ответил Тарасов. – Хочется вспомнить кое-что…

– Всего доброго тогда, – козырнул мент. – Только поосторожнее путешествуйте. И за город не стоит ездить. Береженого бог бережет…

Артема встречали: настороженные глаза сверкнули в глазок на железной калитке. Скрежетнул замок.

– Артем из Москвы. От Ихсана, – сообщил Тарасов.

Молодые чернявые парни встречали Тарасова, держа руки сложенными на груди. Под мышкой у каждого топорщилась пистолетная кобура.

С неприязнью оглядели охранники Артема и повели в дом.