Алексей Котрунцев - Последний грех

Процедура получения немного разочаровала. Адвокат проводил его до дверей посольства и, грустно улыбнувшись, развел руками.

— Дальше вы сами.

В холле его уже ждал полноватый клерк с глубокими залысинами и, свисавшими, как у бульдога, щеками. Мужчина смотрел на него пристальным взглядом и молчал. В воздухе повисла неловкая пауза. Макс произнес по-русски.

— Драсьте.

Клерк кивнул, будто только этого и ждал, и предложил пройти за ним. В небольшом кабинете, он достал несколько листов и протянул их Максу.

— Распишитесь.

Дождавшись, положил на стол паспорт и сухо произнес.

— Поздравляю, Максим Владимирович, теперь вы полноправный гражданин России.

— Спасибо.

Макс хотел спросить что-то еще, но клерк уже собирал бумаги. Он подошел к двери, распахнул ее и вопросительно посмотрел на Макса.

Что-то еще?!

— Да… хотя, нет.

Клерк удовлетворено кивнул.

— Пойдемте, я провожу вас.

Из посольства Макс отправился в аэропорт. Трехчасовой перелет, рейсовый автобус, родной квартал. Ричард встретил дежурным вопросом.

— Как дела?

— Спасибо — все в порядке.

— Как прошел семинар?

— Нормально.

— Твое выступление заметили?

— Думаю, да.

— О чем оно было?

— Средневековая Англия. Правление Эдуарда Второго.

— Не слышал о таком.

— О, это было давно.

Для формальности, спросив еще о погоде, Ричард отправился к себе в комнату. Макс проводил его взглядом: «Кажется, пронесло».

Буря разразилась через две недели. Ричард искал потерянный ежедневник, а нашел русский паспорт. Он даже не сразу понял, что это — бардовая книжица с двуглавым орлом. Но озарение пришло быстро. Рассудок наполнил гневом каждую клеточку. Фоссет покраснел и вдарил кулаком о стену: «С тобой, сукин сын, будет еще хуже!»

Для успокоения Ричарду нужно было выпить. Вытащив из шкафа бурбон, он открутил крышку и стал пить прямо из бутылки. Алкоголь жег горло, но ему было плевать. Усевшись у входа, включил бейсбол и уже маленькими глотками вливал в себя пойло. Приемыш должен был скоро вернуться.

Когда Макс вошел в дом, бутылка была почти пуста. Заметив его, Ричард переменился в лице.

— Кого я вижу? — Фоссет встал и картинно расставил руки. — Русский мальчик вернулся к своему папочке.

В нос ударил запах перегара.

— Ну что — результаты семинара уже пришли?

Вопрос был с подтекстом. С каким — понять сразу было сложно. Ричард был пьян и мог просто провоцировать ссору.

— Нет. — Макс сглотнул ком. — Мне еще ничего не говорили в деканате.

— А когда скажут?!

— Не знаю.

— Скажи мне, — глаза у Фоссета блеснули, как у лиса, собравшегося сожрать цыпленка, — ты точно там был?! В Вашингтоне?

— Конечно.

Резкий, как вспышка, удар согнул Макса пополам. Фоссет вытащил из кармана паспорт и кинул перед ним на пол.

— Да! Ты, действительно, был в Вашингтоне. В русском посольстве. — И вновь, удар. Казалось, внутри что-то хрустнуло. Макс рухнул на пол. — Ну, что же ты? Я думал, русские гораздо крепче держатся на ногах. Ты же русский?! Поэтому и хочешь в Россию, верно?

Макс попытался подняться, но папаша зарядил новый удар. На этот раз — в солнечное сплетение.

— Вот он, значит, какой — мой русский сын! Беспомощный. Жалкий. Прямо, как тогда. Десять лет назад. В гостинице. Ты помнишь тот день?

Ричард схватил его за скулы и до боли сжал. Макс замычал.

— Дерьмо! А я помню! Я помню все! Каждый миг, каждый час. Помню, как ты угрем вертелся под мной, старясь понравиться. Хотел, чтоб добрый дядя из Америки не только приласкал, но и увез тебя с собой. А я — идиот! Поверил. Увез. И что?! Что я получил взамен? Любовь? Ласку? Уважение?

Фоссет резко оттолкнул его лицо.

— Ничего! Ничего этого я не получил. Я долго ждал, но не дождался. И мне надоело. Надоело! И теперь мне придется доказать тебе свою любовь!

Макс увидел, как на пол приземлились сначала шорты, а потом и трусы Фоссета.

— Папа, прошу тебя! Не надо…

— Неужели? А что мне остается делать? Ждать, пока ты соберешь вещички и удерешь в свою чертову Россию?! Да? Дай хоть трахну тебя напоследок!

Фоссет намахнулся, но в этот раз попасть не получилось. Макс увернулся, и нога толстяка разрезала воздух. Почти инстинктивно, приемыш толкнул его сам. Пятка парня попала ему в пах.

— О-о-о!

Ричард завопил, присел и руками ухватился за причинное место.

— Больно! Как мне больно!

Опустив голову, будто и в самом деле испытывая невыносимую боль, Ричард выл. Макс испуганно смотрел на него.

— Па, прости меня. Я не хотел, мне очень жаль.

Пытаясь чем-то помочь, Макс дотронулся до его плеча и, тут же Ричард выкинул кулак. Удар пришелся в губы. Солоноватая жидкость потекла в рот. Макс пошатнулся, тряхнул головой и следом, еще один, будто кувалдой, удар достал ребра. Он опять оказался на полу.

— Нравиться?

— Перестань, прошу тебя! Мне больно. Остановись, я все понял.

— Сукин сын, ни черта ты не понял! Если бы ты понял, то не ездил бы в это дерьмовое посольство. А ты, ты.… Знай, я тебя раскусил. Ты никуда отсюда уже не выйдешь! Никуда!

Фоссет схватил его за волосы и, прижав голову к полу, стал наваливаться телом. Рассчитывая сломить или сломать, пахом давил на ягодицы.

— Мальчик провинился — мальчик должен быть наказан. Как тогда, в России.

— Отпусти меня!

Макс кричал, но слова разбивались о стену. Фоссет уже рвал на нем одежду и в предвкушении ерзал по телу. Борьба возбуждала.

— Папа!

Взбрыкнувшись, Макс локтем саданул его в ноздри. Короткий крик, и толстые пальцы на миг разжались. Времени почти хватило. Дернув ногами, Макс хотел выскочить, но не успел. Волосатая кисть вцепилась в запястье и опять потянула на себя. Просить пощады было бесполезно. Как, тонувший в пучине, Макс судорожно искал спасения.

— Сукин сын! — Фоссет подтаскивал его к себе. — Сейчас ты ответишь мне за все!

Удар. Еще один. Предплечья хрустели от кулачного молота. Неумолимо, с каждым ударом тот приближался к голове. Пленник, пытаясь за что-то зацепиться, пальцами шарил по полу, но… Нож! Ричард резал им ветчину. Не понимая зачем, Макс схватил его и махнул. Стальное жало резануло руку. Толстяк взвыл и, дернув, окончательно подмял его под себя. Нож резко воткнулся ему в шею. Вопль, в лицо ударил фонтан горячей крови. Теплая влага попала в губы. Макс обезумел, звериный инстинкт вырвался на свободу. Удар, еще один — он бил и бил, не отдавая себе отчета.

Ричард сразу «поплыл»: голова, шея, грудь. Макс продолжал даже, когда толстые конечности безвольно разжались. В дьявольском остервенении, кромсал и дырявил большое грузное тело. Последний удар, как на замедленной киносъемке. Он вырвал из тела нож и обессилено откинулся на пол. Монстр больше не опасен….