Владимир Митрофанов - Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков

— Чего случилось-то? — с некоторой тревогой и напряжением спросил Ванечка. Ася вполне могла выдать что-нибудь неожиданное и в широком диапазоне, типа: от «сегодня мы расстаемся навсегда» до «у нас будет ребенок», или еще что-нибудь подобное. Однако ничего такого Ася не сказала.

— Давай спать. Я себя сегодня плохо чувствую. Ну, сам понимаешь…

Легла в трусиках и ванечкиной футболке. Ванечка ситуацию понял, приставать не стал, легко обнял. Сам сразу же и уснул — словно погрузился в медленно текущую реку.

Посреди ночи он проснулся оттого что затекла рука, и увидел, что Ася не спит, лежит с открытыми глазами.

— Ты чего? — испугался Ванечка.

— Ничего, спи давай! — Ася повернулась на бок и закрыла глаза, будто бы заснула. Губы ее, однако, дрожали, слезинка выкатилась из угла глаза. Ванечка не знал, что и подумать.

Встали поздно. Горячей воды уже неделю как не было. Нагрели большую кастрюлю. Ванечка пошел в ванную мыть голову.

— Тебе полить? — всунулась Ася.

— Бу-бу-бу, — пробулькал Ванечка из своего тазика.

Ася, конечно, специально для смеха налила ему на спину, — он тут же покрылся мурашками — еще и натекло в трусы. Поливать Ванечке отчего-то доставило Асе большое удовольствие.

Потом сходили в кафе, поболтались по городу. Говорили мало. Что-то еще происходило в тот день, чего Ася просто не запомнила.

Потом Ванечка снова куда-то исчез почти на неделю. Между тем пришли, а потом закончились месячные. Все это время одна дурацкая мысль грызла Асю: если они с Прохоровым разбегутся, там, в чудесной квартире на Крестовском острове, неизбежно появится другая женщина, и ее вещи заполнят гардеробную; она будет пить чай на балконе с видом на реку, это будет ее кухня и ее ванная и в детской будет колыбелька с ее ребенком. И для ее машины будет место на подземной стоянке. И это было обидно и жалко терять. Ася понимала, что так думать нехорошо, неправильно, но ничего поделать с собой не могла. А Ванечка все не звонил.

Потом она позвонила Валере, сказала твердо:

— Ты, кажется, предлагал мне замуж? Я согласна!

Валера тут же примчался с огромным букетом роз — штук, наверно, в пятьдесят, или даже больше. Сам весь сиял. Поехали к нему на Крестовский. Ася, наконец, надела кольцо. Отметили помолвку пока что вдвоем. Выпили вина, и так получилось, что переспали. Матери Ася так и сказала, позвонив ей уже в одиннадцать вечера:

— Я останусь у Валеры.

Та даже не нашлась, что и сказать, только промычала что-то невнятное. Потом Ася выключила телефон. Легли, начали целоваться, потом Валера закинул на нее свою холодную волосатую ногу. Обратного пути не было: Рубикон был перейден. Мелькнула мысль: «Что я делаю!» Оба кончили почти одновременно.

Потом Валера лежал рядом потный, довольный, почесывался, спросил вдруг:

— Фамилию будешь менять?

— Еще не решила.

Утром поехала домой. Сразу появилось много дел.

А Ванечка вернулся на следующий день только в девять вечера, принял душ, выпил чаю.

Потом ему стало скучно, и в десять часов он не удержался, позвонил Асе:

— Как дела?

— Мне некогда с тобой разговаривать! — скороговоркой сказала Ася и отключилась.

Ванечка обиделся, сказал себе, что больше звонить ей сегодня не будет.

Однако через полчаса Ася позвонила сама:

— Я была в ванной. Ну, что у тебя нового?

— А ты чего сейчас делаешь?

— Лежу в кровати, смотрю телевизор. У меня тут есть ко-о-шечка, пушистая-препушистая… Зю-зю-зю-зю… Чего звонил-то?

— Просто так… Соскучился.

— А куда сам пропал?

— Работал. Посылали в область. Далеко. Связи не было.

— И чего там делали?

— Да ничего интересного. Все одно и то же. Когда увидимся?

— А я с родителями завтра уезжаю, — после некоторой паузы ответила Ася.

— Куда это? — перепугался Ванечка.

Снова возникла пауза.

— В Турцию, — соврала Ася.

— Когда вернешься?

Еще пауза.

— Через две недели.

— Ага…

— Тебя проводить?

— Не надо.

— Ага…

Еще немного поговорили ни о чем. Потом Ванечка бросил телефон, лег, заложив руки за голову и уставившись в потолок. Что-то было не так. Ванечка расстроился, ему хотелось спать рядом с Асей, он загрустил, но тут же и уснул, обняв подушку. Запах Асиных волос на ней пусть совсем чуть-чуть, но все еще оставался.

У Аси после той ночи на Крестовском появилось внутри и никак не проходило какое-то странное ощущение и только три недели, уже на Кипре, она поняла, что беременна.

Три дня спустя после Асиного отъезда уже довольно поздно сыщики возвращались к стоянке машины мимо какого-то кафе. Глянувший туда случайно через стекло витрины Кот буквально остолбенел: его дражайшая и обожаемая Валентина сидела там за столиком для двоих и, улыбаясь, разговаривала с каким-то молодым человеком. Они пили красное вино, чокались бокалами, что-то говорили друг другу. Валентина то и дело хохотала, закидывая голову назад, сверкая белыми зубами. Она выглядела очень счастливой.

— Ты чего? — удивился Ванечка, сразу не увидевший эту парочку. Потом, наконец, и он рассмотрел. — Ну и что? — только и нашелся сказать. Парень ему был не знаком.

— Это тот самый. Вадик Косарев, сука ебучая! — словно откашлялся Кот.

И тут Ванечка, наконец, понял, о ком он.

— Может, случайно?

— С кем угодно, но только не с ним! Она же должна это понимать! — затрясся Кот. Он уже словно бредил в лихорадке.

— И что будешь делать?

Сам Ванечка совершенно не представлял, что можно сделать в такой ситуации. Разве что ворваться, поскандалить, побить посуду и самого Вадика Косарева. Или же просто уйти и уже потом разбираться дома.

Кот вдруг заметался:

— Сделаем так: будто бы ты случайно тут оказался, подойдешь к ней и поздороваешься. Она ведь точно знает, что ты мне об этом расскажешь. Просмотрим на ее реакцию. Мне-то она говорила, что сегодня поедет ночевать к родителям.

Ванечка так и поступил: взял в баре стакан сока, проходя мимо столика, сказал «Привет, Валентина!» Между тем он с интересом рассмотрел Вадика Косарева, у которого она, как утверждал Кот, когда-то отсасывала. Вадик выглядел очень даже неплохо — уж ничуть не хуже Кота — можно даже сказать, гораздо лучше. Валентина была возбуждена, лихорадочно весела, раскраснелась. Тщательный макияж, маникюр, прическа, платье, туфли на высоких шпильках — все говорило, что встреча эта вовсе не случайна, и девушка к ней долго готовилась.

Валентина что-то оживленно говорившая, узнав Ванечку, мгновенно вспыхнула лицом — буквально запунцовела и замолчала. Потом что-то хотела сказать, но не нашлась. Веселье ее тут же погасло, словно в костер плеснули ведро воды.

— Ладно, не буду вам мешать, — пробормотал Ванечка, чувствовавший себя очень неудобно. — Пока!