Владимир Митрофанов - Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков

Он вышел из кафе, подошел к Коту, который непрерывно затягиваясь сигаретой и выдувая дым, метался из стороны в сторону, как тигр в клетке. Кот тут же кинулся к Ванечке:

— Ну что?

— Да ничего. Как ты сказал, так я и сделал. Просто поздоровался.

— А она?

И тут на Ванечкином мобильнике раздался телефонный вызов. Ванечка посмотрел на дисплей: там обозначилось имя вызывавшего абонента: «ВалентК». Он показал эту надпись напряженно ждущему Коту.

— Отвечать?

— Давай! — побледнел Кот. — Только включи громкую связь.

Ванечка нажал кнопку. Раздался искаженный динамиком Валентинин голос:

— Ванечка? Слушай, пока не говори Андрею, что видел меня. Пожалуйста! Ладно? Я сама ему завтра все расскажу.

Кот побелел, что-то зашептал, начал жестикулировать, чуть не задел прохожего.

— На, сами разбирайтесь! — рассердившийся Ванечка сунул трубку ему в лицо.

Кот, брызгая слюной, заорал туда:

— Я тут! Только не говори: «Это не то, что ты думаешь»!

Тут Кот застыл, опустил голову, как-то сдулся, ссутулился, потом протянул трубку Ванечке.

— Чего? — не понял Ванечка.

— Сразу отключилась. Все.

— Пойдешь туда?

— Нет, — Кот замотал головой: — Поехали отсюда!

Долго молчал в машине, потом проскрипел, не глядя на Ванечку:

— Побудешь у меня дома, когда она будет вещи забирать? Там целая куча ее барахла скопилась. Пусть, нахер, завтра же все забирает! А ее тигра ебаного выкину нахуй в окно!

Речь тут шла о большой мягкой игрушке, которую Валентина любила подкладывать себе под голову, когда они на диване смотрели кино.

Ванечка не согласился:

— Сами разбирайтесь: заберет и захлопнет дверь, или положит ключи в почтовый ящик, чтобы вам не встречаться. А то она думает, что это я ее сдал!

— А если бы ты ее один встретил, ты бы мне об этом рассказал?

— Конечно же, нет! — ответил, почти не раздумывая, Ванечка.

— Я так и думал! — без обиды отреагировал Кот. — Сука ты, а не матрос! Интересно, что бы она мне соврала? Эх, надо было бы так и сделать: послушать, что бы она мне соврала завтра. Как думаешь, прочему она опять ушла к нему?

— Я-то откуда знаю!

— Ты прав. Этого никогда не узнаешь и не поймешь. Женская душа — потемки! А я ведь чувствовал в последнее время, что что-то не так.

— Что чувствовал? — заинтересовался Ванечка. Ася тоже как-то перед отъездом странно темнила, вела себя странно.

— Мелочи. Типа последнее время начала говорить, что болит голова, устала, сегодня не хочу, на прогулке перестала брать меня за руку, а если я брал, то давала с неохотой.

Кот что-то еще хотел сказать, но вдруг застыл с открытым ртом, уставившись в пустоту. Сзади засигналили: светофор давно переключился на «зеленый». Кот пришел в себя и включил передачу. Ванечка с некоторой опаской промямлил:

— Знаешь, что в таких делах помогает? Приехать домой и наебениться в сраку!

Кот на это ничего не ответил. Всю остальную дорогу ехали молча.

Когда приехали на Пять Углов, было уже начало первого ночи. Кот, ссутулясь, пошел в темную арку своего двора, а Ванечка пересел за руль и поехал к себе. За Котом он приехал на следующий день в одиннадцать утра. Дверь в квартиру была не заперта.

На диване, развалясь, сидел мрачный, отекший Кот. От него за три метра разило перегаром. Ванька потянул носом, посоветовал:

— Жвачку хоть возьми-ка, на, зажуй, а то тебя Петрович с говном съест!

— Я простуженный, лечился! — шмыгнув носом, сказал Кот. Волосы у него торчали во все стороны, глаза были красные. Поднялся он со стоном.

— Все болит, нахер…

Его шатало.

В тот день ездили по делам в Отрадное. На этот раз за рулем был Ванечка. Дорога была разбита, к тому же из-за аварии попали в пробку.

Кот всю дорогу нудел:

— Ссать хочу — щас лопну!

— Опять? Что ты такой ссыкун? — рассердился Ванечка. — Ссы в бутылку или в ботинок.

— Хули ж — все почки отбиты!

Однако все же остановился на обочине в месте потемнее.

Кот бодро побежал в кусты: через секунду оттуда раздался блаженный вздох облегчения.

Кот долго, вздыхая, журчал на обочине. Вернулся очень довольный, вжикнул молнией, застегивая ширинку:

— Знаешь анекдот? Один индеец спросил, что такое кайф. Тогда его напоили пивом, а член завязали. Потом развязали. Он пустил струю, закрыл глаза и сказал: «Ка-а-йф!» Помнится, в Питере было лазерное шоу какого-то японца, то ли Хрена Накамуры, то ли Хуя Хироваты, естественно, с массовой торговлей пивом, так после этого граждане зассали весь центр Питера. Про Марсово поле уже не говорю, но все ближайшие незапертые подъезды, и за то, чтобы там, в подъезде, поссать, предприимчивые дельцы брали с людей деньги. Парень, который живет там, рассказывал, что утром мочи в их подъезде было по щиколотку. Кстати, одного знакомого парня менты замели за то, что он отливал в парке под дерево. А куда было деваться: сортиров-то нету или все платные. Он им: за что я буду платить такие деньги — за ссач? А они ему вменили статью «загрязнение земли токсичными отходами». Из-за тебя, говорят, в Питере деревья сохнут. Короче, реально штрафанули. Дай-ка порулить! Все, я в норме…

— Сиди уж! От тебя фонит, как от пивзавода!

У Кота всегда много чего не работало в его «семере», хотя и чинил он ее постоянно: щетки двигались только в одном быстром режиме да и то зависали, иногда гасла панель приборов, потом после встряски вдруг включалась сама по себе, со стоп-сигналами вообще была вечная болезнь — периодически пропадал контакт, барахлил датчик уровня топлива. Но машина ездила. Впрочем, после отрадненских ям от нее что-то отвалилось, страшно заскребло, и Кот отогнал ее в ремонт. Несколько дней пришлось обходиться без машины. В будни ездили на служебной, а на выходные пришлось пользоваться общественным транспортом. Впрочем, Ванечке было не привыкать.

Впереди были два выходных дня. В городе оставаться было невыносимо. Кот без особого энтузиазма предложил:

— Поехали к моим на дачу, отоспимся, сходим в баню, пожарим шашлыков, напьемся!

Приехали туда уже последней электричкой — почти что в полпервого ночи. Только что опустилась роса. Было сыро и зябко. Они поднялись по тропинке на горку и зашагали узкими темными улочками уснувшего дачного поселка. Кое-где еще горели в окнах огни, доносилась музыка, оживленные голоса, далеко слышнее во влажном воздухе. Тянулись разнообразные заборы.

Из одного дома с освещенной верандой вышла, пошатываясь, какая-то пьяная тетка, прямо у крыльца встала в безобразную раскоряку и начала шумно мочиться, вздыхая, как корова. Под конец еще и перданула — буквально выдала целую руладу. Треск прошел по всем участкам, словно звук фейерверка. Ванечка с Котом свистнули ей, заулюлюкали. Впрочем, тетку это не очень-то и смутило. Она показала им огромную белую задницу, похлопала по ней, натянула штаны и пошла в дом.