Сергей Зверев - Гавайская петля

Он отошел. Девушка присела на корточки, продолжая светить ему в лицо, опустила руку с пистолетом, зацепила мизинчиком спусковую скобу лежащего на полу «бернарделли» и переправила его в сумочку. При этом дуло пистолета ни на мгновение не оставило в покое переносицу Туманова.

– Проституткой ты мне нравилась больше, – проворчал он.

– Да я и сама себе проституткой нравилась больше, – покладисто отозвалась Виктория, – а что делать? Совмещаю работу с удовольствием. Только не спрашивайте, кто я такая и как докатилась до такой жизни… А вот левую руку оставьте в покое, куда это вы вдруг потянулись? Давайте так, расслабьте ее, встряхните… теперь осторожно, двумя пальчиками выньте пистолет из левого кармана.

– Какой пистолет? – прохрипел Туманов.

– Последняя надежда, да? – сообразила Виктория. – Простите, что отняла ее у вас. Пистолет у вас в левом кармане. Доставайте – не грубо так, двумя пальчиками.

Павел достал, положил на пол, отошел. И этот экземпляр стрелкового оружия перебрался в безразмерную дамскую сумочку.

– А теперь я буду пятиться, а вы – идти за мной, – сказала Виктория. – Только не обгоняйте меня, хорошо?

Туманов был связан по рукам и ногам. Любое отклонение от траектории – и эта ведьма спустила бы курок. Она допятилась до его номера – такое ощущение, что у нее глаза на затылке.

– Входите, Павел Игоревич. Входите, входите. Посмотрим, что вы там натворили. Вы же у нас такой неугомонный.

Двое в номере уже очнулись. Вия, бледная, как привидение, с фиолетовым синяком на скуле, стояла на коленях перед стонущим Айваром, а тот пытался приподняться, придерживая здоровой рукой сломанное запястье.

– Возвращение блудного попугая, – объявила Виктория. – Все живы, все здравствуют… да уж, порезвились вы тут без меня, Павел Игоревич.

– В твоем присутствии бы, конечно, такого не произошло, – огрызнулся Айвар, бросая на Туманова злобный взгляд.

– Исключено, – сказала Виктория. – Не припомню, чтобы когда-нибудь выпускала ситуацию из-под контроля. Вы сами виноваты, коллеги, не бейте Туманова. Он дрался за свою жизнь. Пройдите, пожалуйста, в угол, Павел Игоревич – да-да, именно туда, где у вас тайничок. Там тесно, и вы не сможете махать своими конечностями. А если вздумается свалить телевизор, то не стесняйтесь. Если считаете, что это вам поможет.

Она была необычайно умна, эта чертовка. Павел забрался, куда было сказано, и почувствовал себя бытовым агрегатом, упакованным в пенопласт и картонную коробку.

– Разбирайте свое барахло, – Виктория вытряхнула из сумочки на кровать пистолеты.

Он исподлобья наблюдал, как они бродят по комнате. Айвар присел на край кровати, Вия опустилась перед ним на колени, связала два носовых платка и принялась сооружать примитивную перевязь для руки. Виктория села в кресло, поставила на колени сумочку, на нее пристроила пистолет и с усмешкой на них смотрела. Туманов не мог оторвать от Виктории глаз. До чего же хороша, зараза. И почему она на чужой стороне? Одни ножки, ладно пристроенные одна на другую, чего стоили. Высокий лоб (и почему он раньше не замечал?), притягательные глаза, привлекательные округлости – на лице и ниже.

– Почему вы сразу меня не прибрали? – проворчал Туманов, – как только я поселился в этой гостинице?

– Повторяем для плохо соображающих, – огрызнулась Вия, – первое время вас считали туристом. То, что вы русский, вызывало определенные подозрения, но не больше того.

– Ага, – согласилась Виктория. – А позднее выяснилось, что вы контактируете с людьми из Интерпола. Сигнал поступил от купленного офицера из полиции Барабоа. Ликвидаторам группы МИ-6 было поручено пристрелить и вас, но комната оказалась пуста. А потом отель наводнила полиция, затем вы смылись – я перехватила вас внизу, оружия при себе в тот день не имела – ведь полиция всех обшаривала, сказала, что сбегаю за машиной, а сама сбегала за угол, чтобы связаться с людьми… А вас уже и след простыл – какой же вы непостоянный, Павел Игоревич. А впоследствии вы и вовсе пропали. Нам сообщили о случившемся на Патикае, о том, как хорошо вы там провели время и что ваше тело не нашли. А если не нашли, то рано или поздно вы появитесь в гостинице, чтобы забрать свои бумаги и деньги.

– Так убивайте, чего тянете?

– А вы понятливый, – проскрипел Айвар. – Ваша смерть отныне принесет только моральное удовольствие. Да и то не всем… – он скривился от боли, коснувшись опухающего подбородка. – Вы останетесь жить. Но не обольщайтесь на этот счет…

– Мы куда-то едем?

– Скорее плывем, – охотно отозвалась Виктория. – Наше плавание будет долгим, муторным, но не обремененным теми опасностями, что сулил бы перелет по воздуху.

– Вы бывали когда-нибудь на Таити, Павел Игоревич? – спросил Айвар. – Как, вы никогда не бывали на Таити? Спасибо, милая, – поблагодарил он Вию, справившуюся, наконец, с его рукой.

– Пожалуйста, дорогой, – Вия бледно улыбнулась и погладила приятеля по щеке. – А скажи, родной, ты и вправду был готов в меня выстрелить? У тебя было такое лицо, что я уже мысленно простилась с жизнью. Что-то мне подсказывало, что ты не в плечо собрался стрелять.

– А ты бы так не сделала? – не смутился Айвар. – Давай не будем о грустном, дорогая.

– Голуби вы мои, – усмехнулась Виктория, – переубиваете когда-нибудь друг дружку к чертовой матери… – Она нетерпеливо вскинула руку с дамскими часиками. – Ну и чего они там зависли? Никогда не думала, что Габриель страдает застенчивостью. Звони, Вия.

Но в дверь уже стучали – негромко, но требовательно.

– Трубят солдату сбор, – обрадовалась Вия, поднялась с корточек и побежала открывать.

Стреляли с глушителем – словно шарики воздушные лопались. Вия отлетела на середину комнаты, рухнула в ноги Айвару, сидящему на кровати. Парня обрызгало ее мозгами – оттого и не сразу отреагировал. Виктория вскинула пистолет – и у нее был навернут глушитель, открыла огонь, но стрелок – невысокий, в маске телесного цвета из банальных колготок – уже пролетел линию прицеливания, резко повернулся, всадил в Викторию пулю. Девушка ахнула, откинула голову… и осталась так сидеть. Стрелок вернулся в первоначальную позицию – дырочка глушителя смотрела Айвару точно в лоб. Тот начал покрываться пунцовыми пятнами, сунулся было за пистолетом, но тип в маске покачал головой:

– Не поможет.

Айвар опустил руку. Начал привставать, облизывая губы, зачарованно смотрел то на пистолет, то на Вию под ногами, плавающую в луже крови.

Выстрел опрокинул его на кровать.

«А меня?» – подумал Туманов. И начал выбираться из своего угла. Ей-богу, как нашкодившего школьника, в угол поставили… Картина кровавого побоища, конечно, впечатляла. Особенно красивая в гневе и в смерти Виктория с разбитым в буквальном смысле сердцем – глаза широко раскрыты, и немой вопрос в глазах: как же так, ведь я никогда не выпускаю ситуацию из-под контроля?..