Михаил Серегин - Властелин Африканского Рога

– Шкафы? – не понял Обаб. – Но мы же с вами согласовали весь интерьер внутренних помещений, там никаких шкафов не было предусмотрено.

– Да, старинные книжные шкафы. Кабинет будет одновременно и библиотекой. И интерьер будет старинный. А шкафы должны быть обязательно старыми, темного дерева, с потертым мебельным лаком и медными кармашками для табличек.

– Медные кармашки… – пробормотал Обаб, который уже совсем ничего не понимал.

Подрядчик решил, что его заказчик в своих путешествиях слегка тронулся умом, и не знал, как с ним себя вести. А на Шарифа просто накатили воспоминания и тоска по дому дяди Саши в российском городе Находка. Он вспомнил, как зимними вечерами они сидели с Асей, забравшись с ногами в кресла, и разговаривали. Это был кабинет и библиотека дяди Саши. Там стояли старинные книжные шкафы, которым было лет по пятьдесят, если не все сто. Они были громоздкими и какими-то уютными. Книги стояли в строгом порядке, и на их корешках отражался свет торшера. Там всегда пахло мебелью, кожей дивана и кресел. А еще там пахло табаком, который курил дядя Саша. На стене висели большой блестящий барометр и старинный медный секстант. Там незримо витала память о дальних плаваниях и морских приключениях. Это был мир старого капитана, мир романтический, суровый, но добрый.

Шариф хотел такой же кабинет, в котором он мог бы спрятаться от всего мира и погрузиться в воспоминания. За все свои двадцать с лишним лет, которые Шариф прожил на свете, у него только там, у дяди Саши, было чувство дома. Дома в самом его сокровенном смысле. Куда хотелось бы возвращаться, где тепло и уютно. Дом, который был его маленьким мирком, его крепостью и любовью. Шариф хотел повторить то, чего повторить было невозможно. В этот мир он мечтал привести ту единственную девушку, которая будет этого достойна, которая оценит и поймет все это… Это уже не будет Ася. Ася осталась в глубине его памяти, как частичка туманного детства со своей ностальгией и легкой болью.

У Шарифа не было книг. Более того, тех книг, которые были у дяди Саши, он не найдет в Сомали ни за какие деньги. Но юноша верил, что может встретить в море русских моряков и попросить их привезти ему такие книги, когда они снова пойдут через Аденский залив. Он заплатит им за это деньги, много денег, потому что мечта всегда стоит очень дорого. Он даже будет охранять русских моряков в этих водах, чтобы на них не напали другие пираты. Еще лучше! Он напишет что-то вроде охранной грамоты для русских моряков, чтобы они предъявляли ее, когда на них нападут пираты. Никто на побережье не посмеет причинить вред русским морякам, потому что он, Шариф Туни, им этого не позволит.

Шариф расплатился с таксистом и посмотрел на номер дома. Это было здесь. Ради такой встречи юноша решил одеться по-европейски. Ему хотелось не столько щегольнуть и показать свою цивилизованность, сколько отдать дань уважения делу, в котором он собирался участвовать. Светло-кремовый летний костюм сидел на фигуре Шарифа как влитой, дорогая белая рубашка и красный галстук оттеняли обветренное лицо, придавая юноше солидности и уверенности. Коричневые ботинки из мягкой кожи с плетением немного жали – или Шариф привык к более свободной обуви? Но сейчас эти неудобства доставляли ему даже наслаждение.

– О-о! Вы Шариф Туни? – вышел из-за стола навстречу высокий и крепкий молодой человек лет тридцати с небольшим. Был он белобрыс, с такими же светлыми ресницами и бровями. – Рад с вами познакомиться. Меня зовут Том Тернер, я представляю Гринпис здесь, в северо-восточной части континента.

Шариф пожал руку европейцу и не удержался от улыбки, хотя собирался провести встречу серьезно, как и подобает грозе морей и хозяину своей части побережья. Но удержаться от улыбки он не смог в ответ на какую-то мальчишескую улыбку Тернера.

– А вы здесь народный герой! – продолжил собеседник, приглашая сомалийца жестом присаживаться.

– Ну уж и герой, – смутился Шариф, располагаясь в большом кресле напротив Тернера.

– Не удивляйтесь. Мы немного навели о вас справки. Оказывается, вы легендарная личность! Да еще и умудрились пожить в России.

– Это совсем недолго, в детстве, – махнул рукой Шариф.

– Не относитесь к этому факту вашей биографии так пренебрежительно, – улыбнулся Тернер, – это вас выгодно отличает от других пиратов с побережья. Вам не чужда цивилизованность, вы получили определенное специальное образование, прикоснулись, так сказать, к европейской культуре. Мне очень приятно, что такой человек, как вы, Туни, не остались в стороне от мировых проблем. Кстати, вы не против, если мы будем общаться немного проще, без всяких официальностей? Нам ведь предстоит вместе много работать. Давайте перейдем на «ты» и обращение по именам.

– Согласен, – ответил Шариф, которому было приятно, что такой человек, важная персона в Гринписе, предлагает ему дружеское общение.

– Ну и отлично! Тогда давай перейдем к делу. Элизабет ван Бок, с которой ты познакомился недавно, рассказала нам о тебе много интересного. Я это говорю к тому, что тебе, Шариф, нет нужды снова передавать мне слово в слово твои взгляды на проблему и освещать твое мировоззрение. Я, можно сказать, в курсе. А мне, надеюсь, не стоит повторять рассказ Элизабет. Вы ведь с ней долго общались во время плавания.

– Да, я знаю, чем вы занимаетесь и какие методы используете.

– Могу тебя порадовать, Шариф. Вчера я по телефону рассказал о тебе как о новом волонтере моему африканскому шефу, руководителю Международной группы по охране окружающей среды Гринпис. Это великий человек, его зовут Куми Найду. Есть предположение, что он скоро возглавит всю нашу организацию.

– Я о нем не слышал, – несколько смущенно ответил Шариф. – Он африканец?

– Да, это южноафриканский общественный деятель, активный борец за права человека. После борьбы с апартеидом в Южной Африке в 70-х и 80-х годах Найду развернул глобальную кампанию по борьбе с нищетой и защите прав человека. В последнее время он возглавлял кампанию по защите климата, которая объединила экологические и религиозные группы по защите прав человека, профсоюзы и ученых. С того времени, как в Канаде, в Ванкувере, в 1971 году Дэвид МакТаггарт основал наше движение, это одна из немногих личностей такого масштаба в наших рядах. Я вас обязательно познакомлю, Шариф.

– Спасибо, конечно, но я все же хотел бы поговорить о своей роли.

– Нам предстоит, Шариф, еще выработать взаимоприемлемую схему нашего сотрудничества. Видишь ли, в твоем положении, извини, пирата, есть как свои плюсы, так и минусы. Тут не все так просто.

– Понимаю, – согласился Шариф, – сотрудничество с пиратами может бросить тень на вашу организацию. Можешь говорить это прямо, Том, и не бойся меня обидеть. Но ведь совершенно необязательно кому-то знать, что вы со мной сотрудничаете. Надеюсь, ты понял, что я ваш идейный сторонник, меня не интересуют слава и публичность.