Михаил Серегин - На абордаж!

– Шариф, остановись, – уже откровенно взмолился пленник. – Я дам тебе денег, много денег. Я отдам тебе все!

– Ты отдашь мне все, – злобно оскалившись, прошипел Шариф. – Ты отдашь мне самое дорогое, что у тебя есть, – твою ничтожную жизнь!

Схватив Вахри за воротник, он поволок его в дом. Главарь сопротивлялся, упирался ногами и молил о пощаде, взахлеб раздавая обещания всяких благ и тут же угрожая страшными карами. Но Шариф был сильнее физически, да и гнев придавал ему нечеловеческие силы. Подтащив свою жертву к лестнице, ведущей в подвал, Шариф схватил Вахри за грудки и встряхнул, как тряпичную куклу, – так, что ясно лязгнули зубы насмерть перепуганного сомалийца.

– Вот здесь ты ее держал, здесь ты ее избивал! Поэтому твоя гнусная шкура не достанется шакалам саванны. И грифы не поживятся твоими потрохами. Крысы будут жрать тебя, ублюдок!

Шариф выхватил гранату из кармашка жилета-разгрузки и сунул ее под нос Вахри.

– Я бы сам порвал тебя на куски, но твоя поганая кровь не отмоется с моих рук. Пусть ее слизывают со стен слизняки и мокрицы. Это лучшая для тебя компания, Вахри!

С этими словами Шариф вырвал кольцо чеки, сунул гранату за пазуху своей жертве и ударом ноги послал тело вниз. С истошным нечеловеческим визгом Вахри полетел по ступеням. Шариф отступил назад за стену и зажал уши руками. Грохот взрыва ударил по ушам и сотряс строение, которое казалось незыблемым как скала. Клубы дыма и пыли вырвались на улицу, с потолка что-то посыпалось на голову. Шариф потряс головой и стал стучать ладонями по ушам, пытаясь привести в порядок барабанные перепонки.

Когда он шагнул во двор, покрытый с ног до головы серой пылью, с потухшими глазами, на него было страшно смотреть. Он выглядел, как ангел смерти, вместе с грохотом и огнем вышедший из ада за новыми жертвами. Все невольно попятились. Хуже всех чувствовал себя Али, единственный оставшийся в живых из людей Вахри. Несмотря на данные обещания сохранить ему жизнь, он, став свидетелем расправы над главарем, ждал не менее страшной участи и для себя.

Лучше других Шарифа знал и понимал старый друг Магиба. Изворотливый ум вора не раз выручал друзей, и сейчас эфиоп, в отличие от других, не был подавлен разыгравшейся драмой. Магиба продолжал просчитывать дальнейшее развитие событий и оценивать положение, в котором оказался его сомалийский друг.

– А теперь давай решать, как нам поступить дальше, – поспешно предложил Магиба, пока Шариф шел к ним походкой зомби. Он боялся, как бы его друг не продолжил расправу.

– Дальше? – как-то странно спросил Шариф. – По-моему, дальше все ясно.

– Конечно, ясно, – согласился Магиба. – Только нужно уточнить, как нам использовать нашего нового приятеля Али.

– Этого? – с угрозой проговорил Шариф, глянув мутными глазами на перепуганного парня.

– Конечно. Убив Вахри, мы не избавились от угрозы, а как раз наоборот, можем получить новую. Теперь, как говорят твои русские друзья, надо ковать железо, пока оно нужной температуры. Ты срочно должен собрать главарей кланов, которые тебе симпатизируют. И еще нескольких из тех, кто, возможно, симпатизировал Вахри. Ты должен рассказать о случившемся, показать хитрые документы, которые состряпали Вахри и Гаруэй, чтобы обобрать тебя до нитки. А самое главное, представить оставшегося в живых свидетеля – Али.

Магиба с самой жизнерадостной улыбкой хлопнул парня по плечу. Али от неожиданности даже присел. Взгляд Шарифа стал проясняться.

– Али всем расскажет, какой приказ им отдал Вахри, как они похитили Пьетру, как держали ее здесь и как шантажировали тебя. Пусть расскажет, что Вахри говорил тут перед смертью. А еще покажешь фотографии, которые мы сделали с записи камеры видеонаблюдения. Там неплохо видны лица похитителей, в том числе и самого Али. Так что наша позиция надежна и можно рассчитывать на понимание других главарей. Ты действовал, защищая свой клан, свое имущество, – и покарал негодяя, который нарушил все достигнутые между кланами договоренности.

– Ты рассчитываешь, что мне будут аплодировать и одобрительно хлопать по плечу? – не очень уверенным голосом пробурчал Шариф.

– Не так явно, но поддержку ты получить можешь. Самое главное в этой ситуации – это чтобы сторонники Вахри побоялись выступить против тебя открыто и начать мстить. По крайней мере, в ближайшее время. К такой войне ты еще не готов. А акция, которую я предлагаю тебе провести, поможет выиграть время. Возможно, и вообще избежать межкланового конфликта.

– Да, я все сделаю, как вы говорите! – горячо начал заверять Али, хотя его никто не спрашивал. Паренек почувствовал, что угроза смерти отходит на задний план. – Я все расскажу, как было. Расскажу, как допрашивали итальянку и что велели сделать, чтобы навредить господину Туни. Я расскажу, о чем договаривались Вахри и этот англичанин…

– Расскажешь, – с угрозой ответил Шариф. – И служить мне будешь, как никому не служил. Помни, что ты был причастен ко всему этому. И постарайся, чтобы я это забыл. Лишняя граната у меня всегда найдется.

В таком виде везти Пьетру в город Шариф не решился. Да и сама Пьетра, поверив, что все уже позади и теперь ей ничего не угрожает, решила, что лучше привести себя в порядок. Она позвонила в корпункт и сообщила, что ее освободили и что она под надежной защитой друзей. После всего пережитого журналистка несколько пересмотрела свои взгляды, точнее, взглянула на окружающий ее мир совершенно другими глазами. Если Шариф и его хитроумный друг Магиба знают, как быть дальше, то им нужно верить, потому что лучше них в ситуации не разбирается никто. Да, расправа была жестокой, но не более жестокой, чем мир, в котором живут эти люди. И не ей их судить. Собственно, Пьетра и не собиралась никого осуждать. Она впала в состояние веселого возбуждения после того, как стресс миновал. Здоровая психика выдержала, а твердый характер неаполитанки располагал к активной деятельности. Впервые за годы их знакомства Пьетра смотрела на Шарифа с настоящим уважением. Наверное, в ней заговорили древние гены первых людей, когда уважением пользовались лишь те мужчины, которые могли защитить, добыть пищу и обогреть. Все остальное – вторично, все остальное – слюни и сопли.

Шариф отвез Пьетру к себе в дом, где чернокожие служанки отмыли ее измученное тело и подвергли его мастерскому массажу. Одного из своих людей Шариф сразу же отправил с парой женщин в магазин, купить итальянке что-нибудь, во что она могла бы переодеться. Втайне от него Пьетра пошушукалась с женщинами, и те, улыбаясь, понимающе закивали, поняв, что европейке нужно кое-что еще, кроме верхней одежды.

Магиба сразу же исчез. Пока вымытая и расслабленная журналистка валялась на чистых простынях, он уже дважды звонил Шарифу и о чем-то ставил в известность. Шариф удовлетворенно выслушивал и соглашался. Пьетра с удовольствием сейчас выпила бы чего-нибудь покрепче натурального сока, но в доме Шарифа алкоголя не было. Поэтому журналистка могла позволить себе лишь томное курение под кондиционером. По крайней мере, сигарет ей купили по дороге на автомобильной заправке.