Георгий Ланской - Пуля

— Похихикай мне, — окрысился Змей, усмотрев, видимо, в моем фырканье, насмешку для себя.

Меня повели прямо в те самые апартаменты, где еще недавно допрашивали и били по голове. Видимо, именно там Захаров принимал самых дорогих ему гостей. Принять ванну, выпить чашечку кофе мне почему-то не предложили. Я грустно сделал вывод, что видимо меня будут мочить без особых почестей, вроде торжественного залпа по собственной команде. Просто возмутительно!

В комнате, напротив стола с пошлыми дельфинами, сидел Тимофей Захаров и трескал виноград, брезгливо ковыряясь в чашке. У окон стояли два мордоворота самой приятной наружности, с безжизненными глазами велоцерапторов и такими же дружелюбными оскалами. Едва мы вошли в комнату, как позади послышались еще какие-то звуки, из которых мне стало понятно, что еще два брата-близнеца рептилиеподобных охраняют выход из комнаты. Змей подвел меня и поставил прямо напротив Захарова, напоследок так дернув за плечо, что я зашипел от боли. Задержав внутри рвущиеся в пространство слова признательности, я уставился на Захарова самым честным взглядом, стараясь предположить, предложат мне сесть или нет.

— Садись, — хмуро сказал Тимофей, скорбно вздохнув. Я сел и покосился на виноград: угостят или нет? Винограду не предложили. Захаров встал с места и начал ходить взад-вперед, да еще за моей спиной, что слегка нервировало. Змей стоял рядом истуканом, слышны были только мягкие шаги Захарова по пушистому ковру, да сопение охранников, недоумевавших, почему меня до сих пор не грохнули.

Дверь скрипнула. Я понял, что вошла именно она, даже не видя ее. Шаги Кати были почти невесомыми, однако я чувствовал ее приближение каждой клеточкой нерва. Запах ее терпких духов донесся до меня прежде, чем я увидел ее. Змей нервно дернулся, предупреждая мои возможные выбрыки, но я сидел смирно, даже не повернув головы.

Катя села напротив. Она показалась мне совсем чужой, волнующей и оттого еще более далекой. Весь ее вид говорил о том, что броня, окутавшая ее была неприступной. На Кате был черный глухой свитер, черные брюки. Смоляные волосы были зачесаны назад, на лице ни грамма макияжа. Глаза были холодными и пустыми. Она смотрела на меня, не отрываясь. А я вдруг почувствовал, что не могу видеть ее глаз, но, не отрываясь, смотрел куда-то ей в переносицу, не мигая, не двигаясь, не меняя выражения лица. "Замри, — шептал вкрадчивый голос внутри меня, — если ты не будешь двигаться, они, может быть, тебя не заметят…" И пальцы цепенели, как перед прыжком, как перед боем, как перед выстрелом… Но мир почему-то не спешил потерять цвета, как обычно. Напротив, все цвета стали еще ярче. Может быть потому, что передо мной сидел такой раздражитель, в наглухо застегнутой черной броне из шерсти грубой вязки, словно кольчуге, мягко окутавшей все тело. Броня трещала по швам, живое нутро упрямо лезло наружу, но его не пускали скрещенные на груди руки, сплетенные ноги, тонкая серебряная нить с кулоном затейливой работы — сильнодействующего оберега, способного сдержать любого врага извне.

— Жил-был мальчик, — вдруг вкрадчиво произнес Тимофей за моей спиной. — Ничем он от простых мальчиков не отличался, пока не попал в армию. А там вдруг выяснилось, что определенный талант у мальчика все-таки есть. Он, видите ли, умел стрелять, да так ловко, что даже видавшие виды бойцы диву давались. Служба у мальчика была нелегкая. Однажды он попал в плен. В бригаде на нем уже и крест поставили, да только мальчик вдруг вернулся, да не просто так. Он трофей принес в виде отрубленной головы своего мучителя.

Лицо Кати дрогнуло. Она часто и глубоко задышала, но быстро справилась с собой. Я даже бровью не повел. Эта часть истории всем была хорошо известна.

— После этого мальчик ненадолго оказался в военной психушке, — продолжил Захаров. — Но его выписали незадолго перед демобилизацией всего его призыва, так что он уволился всего-то на две недели раньше срока, вместе со своим сослуживцем, ныне очень известным журналистом Никитой Шмелевым. Не буду акцентировать внимание на том, что предприимчивый молодой человек по дороге обзавелся водительскими правами лоховатого тезки. Наверное, просто повезло.

Где-то через год нам подворачивается некий наемный работник — специалист по мокрым делам. В глаза его никто не видел никогда. Деньги за услуги и оружие передают условленным способом, каждый раз разным. За заказы наемный работник берется охотно, за услуги берет сравнительно недорого, а работает грамотно. Нанимают его все, кому не лень, чаще я. Пару раз мои люди пытались вычислить его, но у наемника оказалось просто волчье чутье. Он всегда уходил из всех ловушек и ни разу не попался моим людям на глаза.

И как раз в это время другой молодой человек — Алексей Жирнов, великовозрастный балбес, сынок нашего мэра, влипает в дикую историю. Он проигрывает крупную сумму денег Толику Бешенному, сыну Бека. Что делать? Идти к папе? Папа будет в ярости. И тогда Леша идет к своему старому другу — Севе Тулину — я верно назвал твою фамилию? Идет и просит о помощи. Сева другу не отказывает, тем более, что ему обещают кругленькую сумму. И в короткой стычке помогает приятелю разобраться с проблемами, положив в карьере Толика и всю его банду.

— Никто никому ничего не обещал, — криво усмехнулся я. — Леха ехал деньги отдавать, а меня взял для подстраховки, потому как придурком, прости господи, всю жизнь был. А Толика убивать никто не собирался.

— Не собирался, — кивнул Захаров и уселся напротив меня, рядом с заледеневшей Катей. — Всех ребят Толика, и его самого, завалили из их собственного оружия, кроме одного парня, которому перерезали горло. Ножичек, кстати, не нашли. Ну, не в этом суть. Бек о смерти сына узнал сразу. Толика страховали. Лешу и его родителей грохнули дома — Бек на расправу был скор. А вот с вами, молодой человек, у Бека накладочка вышла. Вас почему-то не добили.

А потом начались непонятки. В городе появился неизвестный стрелок, мочивший всех направо и налево. Мы проверяли по своим каналам — человек был не наш. Нам пришлось принимать срочные меры: искать киллера и даже заказывать его нашему стрелку, который ни разу нас не подводил, но тут нас постигла неудача. Мы не могли оформить нормальный заказ, поскольку попросту не знали кого искать. Наш стрелок, прочитав зашифрованное объявление в газете, связался с нами и высказал претензии — искать человека без лица, места жительства и даже не зная пола было невозможно. А еще как на грех, наш стрелок вдруг чем-то оказался занят, о чем предупредил как порядочный человек.

Ребята Бека и ребята Большого зверели. Киллер почему-то не трогал моих людей и Бек с Большим логично сделали вывод, что это моих рук дело. Пьяные идиоты решили вдруг нанести удар по самому больному месту — ликвидировать Катеньку. Но тут вмешался добрый рыцарь, умело подгадавший к моменту нападения.