Алистер Макнейл - Ночной дозор

— Его официальная должность — шеф службы безопасности. Другими словами, он личный телохранитель Шредера.

— В Амстердаме Драго называли личным секретарем Шредера.

— Да, какие-то дела Шредера ведет он. Шредер безоговорочно ему доверяет, и, несмотря на всю мою неприязнь к Драго, я не знаю случая, чтобы он не оправдал доверия своего хозяина. Для Шредера он просто находка! Трудяга, который к тому же избегает быть на виду. Шредер же, напротив, очень общителен и неизменно страдает, если находится не в центре внимания своих богатых и влиятельных друзей.

Когда четыре года назад Шредер взял Драго на службу, он поставил перед ним задачу отобрать в фавелах группу уголовников. Спустя шесть месяцев в его распоряжении было полторы сотни головорезов, которые патрулировали улицы, бдительно за всем наблюдая. Маленькое жалованье гарантировало их абсолютную преданность. Они стали осуществлять самый примитивный самосуд. Их вооружение — револьверы, ножи, мачете, цепи, резиновые трубки, набитые свинцом, бейсбольные биты; один из них носит цепь открыто. Они превратились в отряд смерти, который не признает никаких законов. Полиция не вмешивается. Считается, что их присутствие на улицах фавел уменьшило преступность, которая до этого никак не контролировалась.

Шредер расколол общественное мнение. Одни считают его спасителем, другие — гангстером, который установил в фавелах свои порядки.

— Ты тоже считаешь его гангстером? — спросил Грэхем.

— Я знаю, что он убийца. У меня есть список четырнадцати человек, про которых точно известно, что их убил Драго за последние четыре года. Все они получили пулю в сердце из пистолета «КЗ-75». С этим пистолетом Драго не расстается. Список лежит в моей машине за гостиницей вместе с двумя пистолетами системы «беретта» и браунингом — мне сказали, чтобы я дала вам оружие.

Витлок осушил стакан.

— Ну что ж, пошли.

Грэхем поднялся.

— А мы сегодня будем иметь удовольствие побывать в компании Драго в клубе «Ривьера»?

Сиобан улыбнулась:

— Несомненно.

Сиобан отвезла их в гостиницу, а затем направилась к ближайшему телефону-автомату в громоздкой желтой будке на углу улицы. Она нашарила у себя в сумочке жетон, опустила его в щель и набрала номер первого секретаря американского консульства, который был ее шефом с начала ее работы в ЦРУ. На другом конце линии сняли трубку:

— Кесей Морган у телефона, добрый день.

— Кесей, это Сиобан.

— Ну как; все в порядке?

— Как и ожидалось. Расскажу подробнее при встрече. Где встретимся?

— В обычном месте. В течение часа.

Обычно они встречались на скамейке у спокойной речки в «Parque da Cidade» — тихом сквере между кварталами Сан Конраду и Леблоном.

Первой приехала Сиобан, присела у реки и стала крошить мускусным уткам привезенный с собой хлеб.

— У них, наверное, уже выработался рефлекс, как у собак Павлова, — раздался за ее спиной голос. — Страшно подумать, что произошло бы, если бы ты приехала сюда без хлеба.

— Уверена, они пережили бы это потрясение, Кесей, — с улыбкой ответила Сиобан. Она встала и села на скамейку рядом с ним.

Кесей Морган был высоким угловатым господином лет пятидесяти пяти; в дипломатическом корпусе он служил уже тридцать лет, из них двадцать шесть был оперативным работником ЦРУ. Он закурил и положил пачку обратно в карман пиджака.

— Ну, и к чему вы пришли с нашими коллегами из ЮНАКО?

— К тому же, о чем мы договорились прошлой ночью, — ответила она и рассказала, как прошла утренняя встреча.

— Стало быть, о конверте они не поминали?

Она бросила несколько кусочков хлеба четырем уткам, которые нетерпеливо топтались на берегу.

— Абсолютно. Но это не значит, что они не знают о нем. Помни, мы имеем дело с профессионалами, Кесей.

— Я ни на минуту не забываю об этом, — пробормотал он, сделав еще одну затяжку. — Сегодня утром пришло задание из Лэнгли.

— И что? — спросила она, остро взглянув на него.

— Конверт прибыл вместе с картиной. Более того, завтра вечером на карнавальном приеме Шредера Драго должен встретиться с офицером КГБ и передать ему конверт. Ты должна изъять его. Это единственная возможность.

— Кто конкретно из офицеров КГБ должен встретиться с Драго?

— Этого они не сообщили.

— Ты хочешь сказать, могли бы сообщить? — взорвалась она. — Подумай, Кесей, если Лэнгли знает, что КГБ кого-то послало на встречу с Драго, уж тем более им известно, кто этот человек. К чему эта игра?

— Не наше дело задавать вопросы, — ответил он со вздохом.

— Да, не наше, наш долг тупо повиноваться, — раздраженно констатировала она. — А исполнять их замыслы должна я, конверт для них добывать мне. Если они мне не доверяют, какого черта они завербовали меня?

— Я могу понять твое раздражение...

— Как? Тебе же никогда не приходилось быть в моей роли.

Она немедленно пожалела о том, что сорвалось у нее с языка, и сжала ему руку:

— Прости, Кесей, я не хотела тебя обидеть. Лэнгли заставляет меня иногда работать в таких условиях, что...

— Иногда? Да ты вспомни, хоть когда-нибудь были у тебя благоприятные обстоятельства для выполнения задания!

Она слегка улыбнулась и бросила остатки хлеба в воду.

— Я могу понять, что они не хотят раскрывать содержания конверта, но для меня совершеннейшая загадка, почему они скрывают имя агента, которого направил КГБ. Они же первыми вцепятся мне в глотку, если Драго передаст ему конверт, прежде чем я перехвачу его. Если же я перехвачу конверт, я буду знать, что это за агент. Неужели неясно?

Морган кивнул:

— Я тебя прекрасно понимаю, но, Сиобан, я ничего не могу изменить.

— Позвони в Лэнгли, заставь их подумать.

— Это бесполезно, никто в управлении не знает, кто этот человек.

Она нахмурилась.

— Не понимаю, — сказала она озадаченно.

— Решение было принято на самом высшем уровне, поэтому имя держат в секрете.

— Кем? — спросила она.

— Президентом и директором управления.

— В конце концов не важно, — сказала она в замешательстве. — Но наши люди в КГБ конечно же знают, кто это?

Он покачал головой:

— В КГБ тоже знает только начальство.

— Кесей, что за чертовщина скрывается в этом конверте?

Морган бросил сигарету и раздавил ее ногой.

— Вчера под строжайшим секретом мне кое-что рассказали. Со мной будет все окончено, если что-нибудь просочится наружу, но мы с тобой всегда были откровенны друг с другом и в любом случае, как ты сказала, именно тебе предстоит завладеть конвертом завтра вечером.

Он посмотрел себе под ноги, затем медленно поднял глаза и, глядя ей в лицо, спросил:

— Ты когда-нибудь слышала о программе «Альфа»?

— Да, конечно. Ее содержание знают только несколько человек.