Лев Пучков - Подземная тюрьма

— Руки в гору, лицом к стене! Стоять, не двигаться! Кто дернется — огонь на поражение!

Долго отдыхать Валентину не дали: не успел войти в фазу глубокого сна — позвонил Палыч:

— Извини, что разбудил, но… У нас тут это… Гхм…

— «Это»? Какое «это», Палыч?!

— В общем, у нас тут… пеленг.

— Пеленг, значит… — нет, это пока что ни о чем Валентину не говорило. — Какой пеленг?

— Пеленг Андреева.

— Об вашу мать… — Валентин наконец понял, о чем говорит Палыч. — Как говорится, картина Репина «Приплыли»… Другая информация есть? Что случилось, причины, обстоятельства?

— Нет, пока ничего нет, только пеленг.

— Ясно… Что ты сейчас делаешь?

— Ну как… По инструкции… — Обычно реактивный Палыч сейчас был растерян и подавлен. — ГБР — «в ружье»… Вообще всех — «в ружье», уже собираются…

Да, на «Стодоле-24» — дежурная служба и резерв всего «Блиндажа», и сейчас, в данной ситуации, это весьма кстати.

— …Отслеживаем в дежурном режиме… Сейчас соберемся, будем выдвигаться… Чтоб, значит, без лишнего шума…

— Вот именно, без лишнего шума. — Валентин вычленил рациональную мысль. — Пока ничего не ясно, так что давай без ажиотажа. Нам сейчас лишнее внимание совсем ни к чему.

— Да-да, я понял.

— В общем, не дергайся, спокойно работай по схеме: я сейчас подъеду…

В дороге Валентин волевым усилием стряхнул остатки сонной одури и, насколько это позволяла скудная информация, полученная от Палыча, попробовал проанализировать ситуацию.

Оперативники и силовики «Блиндажа» (иными словами, люди, занимавшиеся разведкой и «острыми» акциями) в обязательном порядке носили специальные часы с нехитрым устройством, при включении которого на пульт дежурного оператора поступал сигнал экстренного вызова. По этому сигналу можно было с точностью до десятка метров определить, где находится обладатель часов. Все пеленги были персональными (именными), список находился у оператора и в дежурной службе.

В последний раз такие замысловатые часики срабатывали шесть лет назад, во время разборок хозяев «Блиндажа» с командой соседнего клана, так что ситуация была нештатной уже лишь по факту своей редкости и неожиданности. И усугублялась эта ситуация полным отсутствием информации по факту происшествия. Ясно было только одно: Андреев, который сейчас вроде бы должен гулять с инженером Геной по коммуникациям, почему-то бегает поверху (под землей радиосигнал не работает), врубил пеленг и загадочно молчит: не звонит, не шлет СМС и вообще никак о себе не дает знать.

Чтобы прояснить эту странную ситуацию, нужно либо экстренно встретиться с Андреевым, либо послать людей под землю и узнать, что же там такое приключилось. Первое по ряду причин пока что невозможно, а вот второе…

Тут Валентин окончательно проснулся, грубо выругал себя за тугоумие и позвонил Палычу:

— Ты отправил людей узнать, что там стряслось у Гены с Андреевым?

— Эээ… Пока нет, у нас тут суматоха, сам понимаешь… Но считай, что уже отправил — сейчас же поставлю задачу…

— Отставить! — рявкнул Валентин.

— Не понял? — удивился Палыч.

— Там Гена с тротилом, — напомнил Валентин. — Чтоб ни одна живая душа туда не лезла, ясно?

— А, понял! Все ясно, никто туда не полезет, можешь не волноваться…

Да уж, ситуация складывалась замысловатая и едва ли ни тупиковая. Что там случилось с группой и почему Андреев с пеленгом бегает поверху — это, конечно, вопрос интересный. Но посылать сейчас в тоннели никого нельзя. Потому что если это какое-то недоразумение (допустим, Андреев вылез через СМ — а он это может — и нечаянно врубил пеленг), а Гена работает в штатном режиме — посланцы могут элементарно взорваться. Временными графиками Гену никто не отягощал, так что он может в любой момент привести в действие свои смертоносные «игрушки»…

К тому моменту, когда Валентин прибыл в район расположения объекта, локализация «блуждающего» пеленга была завершена: он (пеленг) «замерз» в одном из глухих дворов неподалеку от «Стодолы-24».

Увы, совсем уж «без лишнего шума» не обошлось: когда три десятка вооруженных людей в униформе оцепляют отдельно взятый двор, это всегда привлекает внимание, и праздная публика начинает живо интересоваться, что же, собственно, происходит.

— Здесь! — возбужденно доложил Палыч. — Он — здесь!

— Палыч, что за маскарад? — досадливо скривился Валентин. — На фига оцепление? Почему бы просто не пойти и посмотреть, что там, в конце концов, с Андреевым?

— Ну… Возможно, он уходил от преследования, — поделился своими соображениями Палыч. — «Водил» как раз кругами, будто бы давал нам время на сбор. То есть, возможно, сейчас там — в подвале или на чердаке — враги, так что…

— Какие враги, Палыч? — насторожился Валентин. — Что значит «водил кругами»?! Я чего-то не знаю?

— Ну, в общем… Забыл тебе сказать… — смущенно признался Палыч. — Буквально накануне — ну, до того как — пеленг… Гхм… В общем, там какие-то старатели пробивались им навстречу. Андреев прислал Гену, чтоб спросить — что делать…

— Так… — озабоченно нахмурился Валентин. — А почему сразу не сказал?!

— Ну… Суматоха… Аврал… Как-то вылетело…

— И что дальше?

— Да ничего. Я сказал им: зайдите с тыла, вяжите, тащите на объект…

— И после этого — пеленг?

— Ну, не сразу, но… Гхм…

— Ясно. Ну что тебе сказать, Палыч? Сказать, что ты м…к — этого будет мало. Почему группа Андреева должна была вязать этих старателей?! У них единственная и самая главная сейчас задача: обеспечить работу Гены! У тебя тут три десятка лишних стволов — неужели нельзя было отрядить несколько бойцов?!

— Ну… так получилось… — Палыч был багров и крайне печален. — Я тебя прошу, ты это… Генералу не говори, ладно?

— Просто детский сад какой-то! — Валентин в сердцах сплюнул. — Палыч, ты прямо-таки мастер по завалу элементарных заданий!

— Я искуплю, — клятвенно пообещал Палыч. — Ты только того… будешь докладывать: немного отфильтруй, хорошо?

— Ладно, потом определимся, — отмахнулся Валентин. — А сейчас давай выясним, что у нас с Андреевым и какие там враги…

Увы, никаких врагов не было. Были только часы в мусорном контейнере: без комментариев, предсмертных записок и вообще каких-либо намеков на характер происшествия.

Носитель часов отсутствовал. А поскольку операторы утверждали, что движение «маяка» прекратилось за пару минут до оцепления, возникало такое ощущение, что Андреев — простите за банальность — буквально провалился сквозь землю.

— И что теперь делать? — Палыч был так огорчен, что, казалось, вот-вот расплачется. — Часы — здесь… Андреев — хрен его знает где… В коммуникации — нельзя… Валя, что делать?