Николай Чергинец - Выстрел в прошлое

— Генерал Губаренко разговаривал с твоим отцом и решил изменить приказ. Ты должен выйти отсюда и связаться с ним. Он просил меня найти тебя и передать это.

— Нельзя никого слушать, кто говорит — не выполняй приказ. Это обман. Я — безупречный воин.

— Что же делать? — задумался Марат. — Я протяну провод от вертолета — и у тебя будет антенна, чтобы связаться. Генерал сам хочет говорить с тобой. Я помогу тебе.

Сергей встрепенулся, услышав новые ключевые слова:

— Всех помощников — ликвидировать после…

Он рванулся в сторону Марата с такой скоростью, что тот не успел толком среагировать, только переносицу чуть переместил, поэтому не был убит на месте, а получил здоровенный удар в лоб и отлетел к дальней стене.

Нечего было и думать сражаться врукопашную с этой машиной смерти. Марат выхватил пистолет… но Сергей уже был рядом — и не слева, как увидел и выстрелил Марат, а справа — и выбил оружие из рук.

— Да ты что… — непроизвольно вырвалось у Марата, который воочию увидел смерть.

Но тут движения Сергея кардинально замедлились. Он реагировал на звук голоса!

— Какой же я помощник, если я еще не помог. Помощников надо ликвидировать тогда, когда они выполнили свои функции. А я еще не успел! — Марат с радостью заметил, что Смирнов застыл.

Если разговаривать и драться, то он не опаснее инвалида-тугодума. Внезапно Марат, который стал в последнее время что-то понимать в компьютерах, понял, что мозг Сергея просто не может справиться с нагрузками. Большая его часть парализована логической противоречивостью приказа. Когда он вступает в бой, то логический блок отключается совсем, иначе нельзя победить. А когда он пытается хоть чуть-чуть анализировать слова, которые могут оказаться важными для исхода боя, наступает сбой и перегрузка, потому что мозг тут же «зависает» от главной проблемы.

— Хорошо, — сказал Сергей, — сначала помоги мне. Ты ведь друг.

— Давай я тебе как друг прикажу плюнуть на это! — просто так сказал Марат, чтобы «загрузить» Серегу.

— Друг не приказывает.

— А кто приказывает? Враг?

— Приказывает начальник.

— Я твой начальник!

— Ложь. Мой начальник Шеин сказал, ты — разжалованный рядовой, не надо тебя слушаться и уважать.

— А сам себе ты не можешь приказать?

— Что?

— Выполнять только свои приказы.

— Я — безупречный воин по складу души, а не анархист.

— Дурак ты.

— Неправда, ты меня любишь, ты мой друг, ты мне поможешь.

— А тогда ты меня ликвидируешь.

— Приказ, — объяснил Сергей, как что-то само собой разумеющееся.

— Ты здесь ребят потерял?

— Здесь, убил как помощников, которые выполнили задачу.

— Жалко?

— Да. Я безупречный воин, — тут же добавил он.

— А приказ хоть вспомнил, который читал в вертолете.

Сергея вдруг страшно перекривило — он снова видел в руках эту бумажку:

— Твой… отец… умер…

— Да что ты, Серега… твой отец жив, здоров, я сегодня с ним разго…

Марата потрясло выражение лица, которое появилось у Сергея. То, что называется — человек увидел ад.

Сергей отошел к стене, сел, привалясь к ней спиной, и зарыдал. Навзрыд.

Марат присел рядом и обнял за плечо. Серега привалился к нему, все так же сотрясаясь от рыданий.

— Пришел в себя?

— Пришел, — ответил Смирнов, и это был голос нормального человека, только убитого горем. — Это пароль выхода: «Твой отец жив». Но на этот раз не было никаких установок — забыть, не слушать, не верить, и наоборот…

— Разряди мину.

— Сейчас, — Сергей поднялся и пощелкал кнопками, вскрыл крышку и выбросил ампулу.

— Застрелишься?

— Сначала — Губаренко, — Сергей помолчал и подумал. — Нас судить надо. Надо ребят похоронить, они же, как собаки, здесь валяются! Высохшие…

Он снова заплакал навзрыд — от бессмысленности и отчаянности их смерти.

Молча подошла Мари, присела на ящик.

— Что же теперь делать?..

— Теперь будешь решать сам.