Эльмира Нетесова - Закон Тайга

— Я часто слушал вас вечерами. Знаю не только со слов, кто из вас за что срок получил. Считал всех страдальцами. Мо­жет, время и докажет вашу невиновность. Но... Мое мнение о вас изменилось. К сожалению, не в лучшую сторону, - бросил папиросу в костер старший охраны.

— И что тому причиной? - поинтересовался один из но­вичков.

— Вас привезли сюда полуживыми. Не нужно было много усилий прикладывать, чтоб окончательно сломать вас. Вы пере­стали быть личностями. И пожелай любой мордоворот, вы не только друг на друга, а и на самых близких наклепали бы. По­тому что в состоянии психического, нервного стресса человек не может поручиться за себя. Загнанный в угол, он - существо, а не личность. И об этом нельзя забывать.

— Я тоже через все прошел. Сдыхал, откачивали. И снова били. Да так, что небо с носовой платок казалось. Многое тре­бовали. Из того, о чем вы говорили. А я не согласился оклеве­тать порядочного человека. И он - на свободе. Жив, - возмутился один из новых.

— Вас щадили! Поверьте моему слову. Уж если б захотели, вы бы и на родную мать написали, - отмахнулся Лавров и про­должил: - Не таких, как вы, ломали. Покрепче орешки были! Но силы человеческие не беспредельны. И я, и никто тех лю­дей подлецами не считаем. Они прошли горнило. Ад при жиз­ни. И если сумели чудом выжить сами, то это уже подвиг.

— И какова же цена такой жизни, по-вашему? - не выдер­жал Андрей Кондратьевич.

— Не ниже фронтовой. Заставить себя жить после стольких мук и унижений, поднять себя из нйчего могут только крепкие натуры. Случалось, накладывали руки на себя, не стерпев мо­рального разлада и физического истощения. Бывало, сходили с ума. Видел, как выжившие опускались ниже подонков. До кон­ца жизни оставались в стукачах, в шестерках, становились пи- дерами. Этот - сберег себя. Где-то надломился. Но сумел себя пересилить и подняться. На такое большое мужество надо! Че­ловеческое лицо в тюрьме не просто сохранить. А этот - не хуже вас! - встал Лавров.

— Подлый фраер! Стукач, - прохрипел Шмель.

— Отбой! Живо по палаткам! - не сдержался Лавров, став­ший снова старшим охраны.

Наутро новички узнали новость от приехавшего из Трудо­вого Ефремова: арестован Берия...

Лавров ничего не сказал Ефремову о вчерашнем дне. И тот уехал в село спокойным.

На следующий день старший охраны предупредил нович­ков, что завтра отправит их на работу вместе с бригадой Трофи- мыча.

— Обрубать сучья будете. Ветки на кучи складывать. Коро­че, посильным делом заниматься. Так вы восстановитесь быст­рее, сил наберетесь.

Новички молча согласились. И только Андрей Кондратье­вич сказал веско:

— Но ту гниду с нами не отправляйте. У нас свое мнение о таких.

— Вы еще не на свободе! Не в своей квартире, чтобы мне тут распоряжения давать. С вами он пойдет! И если хоть один волос упадет с его головы, вам всем не поздоровится! Понятно? Кстати, он у вас учетчиком будет! - Лицо Лаврова побагровело.

Утром палатки опустели. Лишь Митрич деловито управлял­ся у костров. Около него не оставляли охрану. Разве когда тре­бовалась помощь: воды принести, нарубить дрова. Но и это те­перь делалось заранее. И старик успевал везде сам

Время шло к обеду. Дед уже снял с огня котлы. При­готовил ложки, миски. Ждал. .

Прилег у костра на прогретую землю, вздремнул немного на солнышке по-стариковски. И вдруг словно кто толкнул в бок. Подскочил. Солнца не видно. Темно. Запах дыма застилал небо. Где-то в отдалении слышались крики людей.

— Пожар в тайге! - это Митрич нутром понял.

Он услышал, как гудело в лесу пламя, набирая силу. Раска­лился воздух, трудно было дышать.

— Прозевали. Не углядели. Не смогли! - сетовал старик, чуть не плача от страха.

Он оглядывался в сторону темнеющего горизонта. Беспоко­ился за палатки, продукты. Как теперь уберечь все это? Куда нести? Одному не одолеть. А тайга - вот она, рядом. Возьмет огонь в кольцо крохотную поляну.

Митрич испуганно топтался на полянке, ждал, чтобы хоть кто-нибудь из охранников появился, помог бы ему, старому, общее добро спасти. Вскоре услышал топот бегущих из тайги людей, крики. Старик побежал навстречу и услышал:

— Куда? Старый, спасайся, пожар!

Мимо бежали условники, сучьи, фартовые, новички. Они словно ослепли. За ними следом неслась дымная, ревущая туча.

— Люди! Мужики! Стойте! А как же добро? Ить сгинет! Нешто не жаль?! Ить наше! Побойтесь Бога, анчихристы! Еще успеем спасти! - Митрич хватал за рубахи, за руки бегущих людей. Но те не слышали. - Господи! Я с голоду околевал. Детва пухла не жрамши! Нешто такая прорва харчей сгинет?! Не допусти! - плакал старик, вытирая глаза тощим жестким кулаком.

— Беги, Митрич! - крикнул кто-то в самое ухо обезумев­шему от горя старику.

Он хотел бежать и не мог. Ноги, как ватные, перестали слу­шаться, будто в землю вросли.

— Линяй, плесень! Не то вместо тебя бабке два яйца вкру­тую вышлют! - грохнул голос Шмеля совсем рядом.

— Люди! Побойтесь греха! - умолял старик. Он сам не знал, о чем просил перепуганных условников.

Внезапно один из них остановился перед Митричем. Услы­шал и заорал:

— Мужики! Вертайсь!

Это был бульдозерист. Сграбастав последних бегущих, по­вернул к палаткам. Там он в секунду завел бульдозер, подцепил ржавевшие с зимы сани. Мужики спешно закидывали в них палатки, продукты, раскиданную одежду. Раскаленный воздух трещал от жара. Люди кашляли, но не уходили. Подбирали все. Мешки, ящики, котлы с обедом, мис­ки и ложки, топоры. Даже двуручную пилу не забыли и, затолкав вперед себя Митрича, влезли в кабину и сами.

— Хиляй шустрей! - послышался голос Косого.

— Господи! Спасибо тебе! - прошептал старик.

Бульдозер, рявкнув, рванул с места и через десяток минут въехал в реку. Там бульдозерист отцепил сани. Достал брезент из-под сиденья, накрыл им сани. Дал Митричу ведро в руки.

— Коль огонь подступит, обливай сани. А мы - в обрат. Ты за нами не ходи. Тут береги харчи!

Митрич согласно кивнул головой. Огляделся. Сани стояли в воде далеко от берега.

Бульдозерист вскоре уехал. Митрич перекрестил людей вслед, попросил Бога уберечь их от погибели.

Четверо условников - бульдозерист Иваныч, Генка, Косой и Тарас поехали к пожарищу.

— Трудовое стоило бы предупредить, - заметил Тарас мрачно.

— Это без нас справят. Охрана на мотоциклете уже помча­лась. Мы их не обгоним. Да и толку с того? - буркнул Косой.

— Встречный пал надо дать. Иного выхода нет. Тарас с Ко­сым это сделают. Я с пилой - отсеку ход огню к сопке. Иваныч от распадка прорежет пару полос. Там есть шанс, если не за­дохнется, - предложил Генка.

— Я со второй пилой. От сопки надо успеть отвести пожар. Пусть Косой встречный огонь даст от нашей поляны. Еще, мо­жет, успеем...