Эльмира Нетесова - Клевые

— Костя! Вам нужна помощница?

— Ты верно меня поняла! Я очень рассчитываю на тебя! — услышала Юлька, и сразу померкли краски. Она поняла, что в ней увидели торговку, но не друга, не женщину. Все сказанное ранее было лишь приправой к сути. Стало горько, досадно за очередное разочарование.

— Мне ваши условия не подойдут! Кто много говорит, мало платит.

— Юля! Нам надо встретиться! Запишите адрес!

— Ни к чему! Ты так и не решил для себя, кем меня держать хочешь? Для картин, чтоб меня рисовать на них, или торговать ими? Но ты меня не спросил. Я не гожусь ни для того, ни для другого!

— Юля! Я хочу увидеться с тобой!

— Выздоравливай! Может, тогда свидимся! Теперь нам встречаться рановато.

— Что хочешь этим сказать? Разве мой протез помеха для общения?

— Потом продолжим! Мне некогда! — положила трубку, удивляясь несообразительности человека.

— Вот дурак! Один раз увидел, а уже домой зовет! — поделилась с Серафимой, рассказав той о знакомстве, разговоре.

Старуха сразу о своем Егоре подумала, пожалела, что и ее сын живет холодно, одиноко. Ведь вот и с ним может случиться такое же. Где оно теперь, это человеческое сочувствие?

— Эх, Юленька! Солнышко мое светлое! Тебе ли этого парниш

ку не понять? Ведь он одиночеством болеет. Ты сама мало чем от него отличаешься! Разве что ходить можешь, куда захочешь. Но душа едино сиротой плачет. Коль не ты, кто его еще поймет? Он угадал тебя сердцем. А ты обидела! Если твоего Андрея вот так же оттолкнут?

— Пусть другую найдет! — оборвала разговор Юлька и вспомнила, что сегодня вечером она обязательно должна навестить Андрюшку.

Девка успела побывать у двоих клиентов. Был еще и третий адрес. Но туда она не успевала и позвонила Тоне, чтоб послала другую. Сама заторопилась к Андрею. Тот знал, что Юлька никогда не опаздывала. Всегда приходила в одно и то же время.

— Привет! Ну как ты? — оглядела парня.

Тот заварил чай. И ответил:

— Сегодня мы его втроем пить будем!

— Кого ждешь? Завел бабу?

— Юля! Она не баба! Моя девушка! Я с нею давно знаком. Люблю ее! Хочу вас познакомить!

— Ты что? Всерьез? — изумилась Юлька и ей почему-то стало больно, что Андрей успел полюбить кого-то. И скоро перестанет нуждаться в ней. Забудет и отойдет. Она останется совсем одна…

— Юлька! Она самая хорошая, вот сама увидишь! Ее зовут Ольгой! — глянул на часы. И торопливо начал рассказывать о девушке, с какою собирался познакомить Юльку. — Она вместе со мной учится. На одном курсе. Я давно хотел рассказать о ней. Я долго присматривался. Она необычная! И знаешь, хочет познакомить с родителями! И тебя! И меня!

— Сначала институт закончи! На ноги стань покрепче, чтоб семью завести, свой угол иметь надо! А ты под чужой крышей живешь! О чем мечтаешь впустую?

— Юль, ты сначала спроси меня! — изменился тон Андрея.

— О чем? — вскипела Юлька.

— Мы с Ольгой все обговорили. Я буду жить у них. Учиться и работать стану. Ну что мне тут осталось? Чуть больше года! Отец ее сумеет устроить меня на хорошее место, где буду баксы получать. А через год свою квартиру купим.

— Так вы уже обо всем договорились. К чему мне с нею знакомиться?

— Твое слово очень важно! Я хочу знать, как ты ее воспримешь?

— Это уже ничего не изменит, — отвернулась Юлька к окну и увидела белокурую, румяную девушку, остановившуюся возле дома. Она достала записную книжку, искала адрес. — И эта к клиенту возникла! Конкурентка! У, сука! — сжала Юлька кулаки.

А через минуту отпрянула от окна. Девушка уверенно пошла к подъезду, где жил Андрей.

— Может, она и есть та самая Ольга? — подумала паскудница. И услышала звонок в дверь.

— Сколько лет я растила его, как брата! Думала, всегда со мной будет. Не станет торопиться с семьей. А он… — знакомилась Юлька с Ольгой, с завистью подметив, как заботливо помог Андрей девушке снять пальто, предложил, кресло у стола, тут же налил чай. О ней, о Юльке, он никогда так не беспокоился.

Она вслушивалась в их разговор. И не могла понять многого. Что такое конспект, семестр, зачет? Потом они говорили о ее семье, своих будущих заботах. Юльку они словно не заметили. Она почувствовала себя лишней. И, улучив минуту, тихо, незаметно ушла, даже не сказав до свиданья. Ее уход заметили не сразу, когда Юлька уже вернулась домой. И сидела у себя на койке, не включая свет, думала о своем. Ей тоже хотелось быть любимой, нужной кому-то, чтобы и ее ждали всегда, радовались приходу, как празднику. Чтобы кто-то подал чай, разделил заботы, поговорил бы тепло и сердечно.

— Хотя… Чего это я? Моего прихода тоже ждут всегда! Клиенты! За всякий визит платят картинками — баксами. И тоже вниманием не обходят! Вино, коньяк, шоколад — всегда на столе имеются. В постели сколько ласковых слов слышу. Жены о таком мечтать не могут. Лишь в самом начале. А я — всегда! И со мной говорят душевно и приветливо! — усмехается девка. — Ага! До постели! А когда жар упадет, забываются мигом ласковые слова. Сразу спешат выпроводить за дверь. Уж куда там помочь одеться. Куртку — :комом в руки. Смятые деньги в кулак. Кое-как успеваешь вскочить в туфли, а перед тобой уже двери нараспашку. Торопят… Любовь прошла… Любовь? А что это такое? Выдумка мещанок? Намечтали себе всякие переживания, страдания! А из-за кого? В чем беда? Ушел к другой? Ну и ты не теряйся! Мужиков хватает! Чего из-за них в петлю лезть? В темноте они все одинаковы! Переживать стоит за того, кто хорошо башлял и вдруг откинулся или уехал. С мужем, когда он один на всю жизнь, с тоски сдохнуть можно. Если он еще и голодранец, тогда совсем хана! Не пойму, как могут бабы с одним мужиком всю жизнь жить? Это ж наказанье, — утешает себя Юлька. И твердо решает, что замужество не для нее…

— Юлька! Иди ужинать! — позвала Тоня, приоткрыв дверь.

Девки уже потягивали кофе, когда паскудница появилась на

кухне.

— Ты чего это в темноте сидела? Мы думали — не дома! Иль спать легла рано? — спросила Серафима.

— С клиентами осечка! Не зовут хмыри. Безработной осталась!

— поддела Роза.

— Нет, она даже от хахаля отказалась! — вспомнила Антонина.

— Уж не заболела ль? — оглянулась на Юльку.

— С чего причитаете? Просто настроя нет!

— Хандра напала? Или влюбилась в кого-то?

Егор, сидевший неподалеку, даже чаем поперхнулся.

— Эта влюбится! Да кому она нужна? Кто себя проклял? Иль обиделся на собственный хрен? — вырвалось невольное.

— Да я, если захочу, такого оторву, что ты своими яйцами подавишься от удивленья! Не чета тебе!

— Ты заклеишь на ночь! А я о другом, о постоянном! Вот на это с тобой никто не решится! Разве только псих? — продолжил Егор, морщась.

— А кого ты мужиком считаешь? Уж не себя ли часом? Так ты лишь член от мужика, какой по бухой ненароком потеряли! Мужики бабам платят за общенье и постель. Ты же самого себя продержать не сможешь! — взорвалась паскудница.