Эльмира Нетесова - Выскочка из отморозков

На авторынке мальчишка быстро оглядел все машины, выставленные на продажу. Глаза его горели. Какая из машин ему понравилась больше всех, он и сам не знал. Все были красивыми, мощными, но не на каждую хватало денег. Это Борька помнил и досадовал. Ему хотелось скоростную, чтобы поездка показалась бы полетом, Но… Отчим даже не подходил к дорогим машинам. Он вместе с автослесарем говорили с хозяином «девятки», осматривали ее, заглядывали под капот, изучали ходовую, интересовались звуком мотора. Потом слесарь полез под машину. Когда выбрался, долго спорил с хозяином, тот не хотел уступать в цене, и Герасим с братьями и автослесарем пошли дальше. Хозяин «девятки» пошел за ними, уговаривал вернуться, но мужики заупрямились, свернули к «четверке», бегло осмотрели, приценились, увидели «семерку», стоявшую рядом, подошли к ней.

Борис уже устал, начал терять терпение. Но тут Герасим позвал его:

— Как тебе эта машина?

Мальчишка оглядел сверкающую «семерку».

— Классная! А слесарь что говорит?

— Ему и сказать нечего. Машину купили год назад. Она еще и обкатку не прошла. Хозяина не стало. Вдова продает. Чтоб память не убила. Цена нам подходит, — моргнул заговорщицки.

Машину в тот день Герасим вел улыбаясь. Ее быстро оформили. Все трое в считанные дни поставили гараж, обложили его кирпичом. И теперь у Герасима появились новые заботы. С утра он увозил Борьку в школу, Наталью на работу.

Мальчишка, казалось бы, ни на минуту не оставался без присмотра. Но чем больше уделялось внимания, тем изощреннее становился Борис. Вскоре он понял, что в полное распоряжение машину получит не скоро, и постепенно охладел к ней. К технике его не тянуло. А жизнь не терпела пустоты. И Борька заполнял ее по своему усмотрению. Ему нравились девчонки. И пацан частенько на большой перемене убегал в березовую рощицу с какой-нибудь одноклассницей. Возвращались они оттуда на последних секундах, оба раскрасневшиеся, взбудораженные. И учительница однажды вздумала проследить за Борькой, чем он занимается с девчонками. Увиденное потрясло.

— Борис! Останься после уроков! Мне нужно с тобой поговорить! — сказала раздраженно. И едва класс опустел, усадила пацана напротив: — Я все видела и знаю. Это грязно и пошло. Ты, еще не став взрослым, уже занялся девчонками! Скольких испортил и развратил?

— Почему только меня видите? Почти все пацаны имеют подружек, и ничего им никто не говорит. Оглядитесь! В классе давно нет пацанов, не имеющих девчонок! Каждого станете ругать? Вас не поймут, — ничуть не смутился Борька.

— Скажи, это необходимость или дань времени? Такое допустимо лишь между взрослыми! Вы еще дети! А если твоя одноклассница станет матерью от тебя?

— Я же не пещерный, знаю, как уберечься от такого. Но и меня поймите! Я уже в пятом, а любовью занимаются аж с третьего класса.

Учительница сидела смутившись. За окном класса нетерпеливо сигналил Герасим, звал сына домой, и мальчишка боялся, что учительница позовет отчима, расскажет ему все, тот, конечно, раздует целую историю, начнет ругать, позорить. И тогда хоть из дома беги.

— Знаешь, Борис, страшно не то, что ты слишком рано познал девчонок, а то, что никогда в своей жизни не познаешь любви, настоящей и красивой. Ты потерял ее навсегда, разменял по мелочам и ограбил самого себя, — вздохнула женщина и продолжила: — Скучной и безрадостной будет твоя жизнь. А могла быть иной! Зря поспешил. С таким не стоило торопиться. Плохо, что одноклассниц не вспомнишь по-чистому.

— Вот это вы зря! Девчонки у нас классные!

— Кого ж любишь?

— Всех. Ни одну обходить нельзя!

— Ладно, Казанова-малолетка! Тебя уже не переубедишь. Иди! Отец зовет, жаль, что он не сумел привить тебе свое отношение к женщинам! И разговор у нас не состоялся.

— Я не хочу вам врать и обещать невыполнимое, — сказал Борька уходя. А учительница, глянув ему вслед, качала головой.

Борька теперь и сам не хотел бросать школу. Учился он легко, даже себе на удивление. Не понимал, что случилось, когда произошел перелом, что послужило толчком? С домашним заданием справлялся быстро. И если Герасим не успевал его перехватить, уходил к друзьям.

Нет, он уже не заталкивал петуха в трубу. Не привязывал банки к кошачьим хвостам. Но и не забывал детских обид на соседей, досадивших ему когда-то, и ждал лишь удобный случай, чтобы отомстить, но не по мелочи, а больно и серьезно.

Вот так и увидел, что бабка Вера уже не берет воду в своем колодце. Значит, он засорился, а почистить некому. Вот и носит воду из соседнего. Хорошо хоть разрешили. Борька вечером цепь колодезную подпилил. А чуть позже увидел, как бабкино ведро ухнуло обратно в колодец, на самое дно. Весь следующий день пыталась достать его «кошкой», да сама чуть не кувырнулась следом за ведром. А новое стоит дорого. Всю воду в колодце замутила. Хозяин вышел воды набрать, как увидел, что натворила бабка, прогнал со двора, запретил подходить к колодцу. Та со слезами вернулась в свой двор.

Борька, увидев бабку Веру зареванной, радовался от- души. Ей же глубокой ночью залил кусты смородины и крыжовника известкой.

Старуха долго не могла понять, что стряслось с ее садом? Рада была б взвалить вину на Борьку, но тот до позднего вечера помогал Герасиму и на ее дом не оглядывался.

Никто из соседей не жаловался на пацана, потому что тот со временем стал хитрее и осмотрительнее. Зачастую он посылал младших ребят учинить какую-нибудь пакость своим соседям, а сам стоял в стороне и наблюдал. Так поступали крутые, и пацан, запомнив, сам перенял этот несложный метод мести.

За прошедшие два года мальчишка резко изменился. Он вырос, повзрослел. И теперь, встречаясь в городе с крутыми, здоровался с ними только за руку. Недавний пацан превращался на глазах у всех в долговязого парня, непредсказуемого, хамоватого. Никто не верил, что учится он в пятом классе. Он быстро взрослел. Впрочем, не один Борька. Многие его ровесники изменились до неузнаваемости. Неудивительно, что не только соседи, но и родня не решалась говорить с ними грубо или на повышенных тонах. Вчерашние мальчишки быстро становились мужчинами, дерзкими и несдержанными.

— Борь! Кем же ты теперь хочешь стать? — спросил как-то парнишку седеющий Герасим. Тот глянул на отчима растерянно и ответил:

— Суворовцем!

— Борька! Ты ж посмотри на себя! Каланчой становишься. Тебе одному за троих всего потребуется! Не возьмут! Накладно тебя брать.

— Это меня? Да на таких, как я, спрос повышенный всюду.

— С чего взял?

— Да я хоть в десанте, хоть в пехоте один за роту справлюсь!

— Неужели ничего лучшего для себя не нашел? Так и не увидишь жизни в той военке. Да и какой из тебя курсант нынче? Ты ж длиннее всех командиров училища!