Наталья Корнилова - Пантера. Начало

В этот момент в коридоре послышались шаги, и я замерла, спрятавшись за дверью. Она открылась, и вошел мой старый знакомый, чернявый красавец студент. Не замечая меня, он подошел к моему ящику, вытащил ключ из кармана и стал открывать, что-то насвистывая. Лучшего случая могло и не представиться. Я так ненавидела его смазливую физиономию, что была согласна выместить злобу и на его затылке. Тихонько сняв туфли, я подкралась к нему сзади и ударила костяшками пальцев в то место, где шея соединяется с черепом. Я рассчитывала лишь отключить его, но, видать, сгоряча не рассчитала силу удара и повредила позвонок: студент сразу одеревенел, так и не успев открыть ящик. Я опустила его на пол, как бревно. Парень лежал и не шевелился. Жаль, конечно, но что поделаешь — сам напросился. Жить будет, но откачают его не скоро. Забыв про туфли, я босиком проскользнула в узкий коридор и пошла наугад куда-то налево. Меня уже не смущал приторный трупный запах и не пугало присутствие покойников. Мне так хотелось выбраться оттуда! Я была готова на все, и появись сейчас передо мною сам Франкенштейн, я бы расправилась и с ним. За углом послышались шаги. Кто-то был совсем близко. Мне почему-то показалось, что это Крильман идет, чтобы убить меня. Не дожидаясь, пока он появится, я прыгнула, выбросив ногу вперед. И попала прямо в лоб… Замуховскому, когда тот вынырнул из-за угла. Он только пискнул, отлетев назад, и глаза его сразу же закатились — для старика этот удар был слишком сильным. Без видимых признаков жизни он сполз по стене на пол и затих. Я побежала дальше. Мне уже было все равно, посадят меня за то, что покалечила двоих служителей Харона, или нет. Заскочив за какую-то дверь, я попала в просторный зал, где около открытых гробов суетились санитарки, одевая мертвецов. На меня никто не обратил внимания. Еще мгновение, и я оказалась на улице.

Господи, как же хорошо на свежем воздухе и на свободе! Босая, я бежала как лань подальше от этого проклятого места. Мне хотелось очиститься от пережитого кошмара, уснуть и забыться. Но до этого было еще далеко. Добежав до первого корпуса, я увидела приемный покой, и ненависть снова охватила мой разум. Не зная, зачем, я вошла туда и спросила у сидевшей за столом сестры, как найти доктора Крильмана. Она, удивленно посмотрев на мои босые ноги, сказала, что он дома после ночного дежурства. Адрес его она не дала, и я, разочарованная, вышла на улицу, громко хлопнув дверью.

Где теперь искать этого мерзавца? Нужно было звонить боссу и спрашивать, что делать дальше. Телефон находился у другого корпуса, и я двинулась туда. Не знаю, на кого я, вся разлохмаченная и помятая, была похожа, но только все больные, которые в этот час прогуливались по скверику, бросали на меня косые взгляды и наверняка принимали за сумасшедшую, сбежавшую из психиатрического отделения этой больницы. Мне было чихать на всех и вся. Босые ноги приятно грел теплый асфальт, и мысль о потерянных туфлях, между прочим, единственных более-менее нормальных в моей скудной «коллекции», уже не так сильно терзала мою душу. Выйдя из скверика, я сначала не поверила своим глазам, а потом молнией юркнула обратно за кусты. На стоянке возле белой «Волги»-пикапа стоял Крильман собственной персоной и разговаривал с каким-то врачом. Крильман, судя по всему, собирался ехать домой после напряженной трудовой вахты. Зарывшись в кусты, я стала следить за ним с замиранием сердца, раздумывая, как бы заполучить в свое распоряжение эту жидовскую морду, чтобы побеседовать в тихом месте по душам и выяснить, где находится горемычный труп Горбатого, пропади он пропадом. Крильман был совершенно спокоен и внимательно слушал своего собеседника, облокотившись на открытую дверцу машины. Наконец тому, видимо, удалось его убедить, он посмотрел на часы, вздохнул, что-то сказал коллеге, хлопнул дверцей и пошел за ним в корпус, крутя на пальце ключи. Я даже не поверила в такую удачу. Кошкой скользнув за кустами, не обращая внимания на впивавшиеся в голые ступни колючки, я добралась до машины, подождала, когда они скроются за дверью, и, пригибаясь, подскочила к передней дверце, которую Крильман на моих глазах не запер на ключ. Дернув за ручку, я быстро пробралась внутрь, перелезла через сиденье и затаилась сзади. Теперь этот негодяй был в моих руках. Или я в его.

Ждать мне пришлось недолго. Кто-то стремительно подбежал к машине, хлопнула дверца, потом влез еще кто-то, мотор завелся, и «Волга» резко рванула с места.

— Ну сучка паршивая! — прорычал Крильман. — Сбежала, гадюка!

— Вряд ли она сама это сделала, — я узнала голос второго студента-труповоза. — Ей наверняка кто-то помог. Хотя этих детективов сам черт нынче не разберет. Те двое до сих пор без сознания лежат — отключили профессионально. Санитарки-дуры ментов вызвали. Ну, дрянь, мне бы только добраться до нее! — проскрипел он зубами. — Сашку уделала, моего лучшего друга!

— Доберемся, не сомневайся. Если в конторе не окажется, то у нас есть ее домашний адрес в паспорте…

Машина остановилась, видимо, на выезде со двора на проспект, и тут послышался вой милицейских сирен.

— Уже примчались, мусора поганые, — усмехнулся студент. — Один хрен, про нас ничего не раскопают.

— Естественно, — мерзко хихикнул Крильман, — все подозрения на урок… Дежурная скажет, что они грозились всех поубивать за то, что их жмурик пропал! Вот и поубивали, ха-ха!

— Главное, чтобы эта тварь ничего никому сообщить не успела.

— Как же, станет она звонить, — трогаясь с места, сказал доктор, — если сама людей покалечила на рабочем месте. Никто ведь не докажет, что она в холодильнике лежала. Так что ей самой срок светит. Наверняка она в свое агентство помчалась. Ну, зараза, как только поймаем, я лично вырежу ей печень без наркоза! И гланды вырву. И все зубы! Вместе с челюстью. И ноги переломаю!

— Правильно, Лев Моисеевич! — радостно поддержал студент. — А потом то, что останется, в гроб положим и живьем закопаем вместе с этим лопоухим детективом!

— Закопаем, закопаем, — проворчал Крильман. — Лишь бы они сейчас в своей конторе были. Хорошо, что этот придурок свою визитку оставил Замуховскому.

Я лежала сзади на полу ни жива ни мертва и проклинала себя за то, что влезла в эту машину. Казалось, мучения мои никогда уже не кончатся. Надо было все-таки бежать оттуда подальше, а не лезть из огня да в полымя. Эх, лучше бы я действительно стояла в очереди за туалетной бумагой!

Их злые голоса раздавались прямо надо мной, и я отчетливо разбирала слова, от которых мороз пробегал по коже. Что еще задумали эти гангстеры в облике медицинских работников, зачем они едут в наше агентство, неужели действительно собираются нас убить? Вопросы вместе с ужасом вертелись в моей голове, как белье в стиральной машине, и мне хотелось провалиться сквозь пол и вывалиться на дорогу. Пусть лучше раздавит попутная машина, чем терпеть, когда Крильман начнет вырывать мне гланды без наркоза.